— Спасибо, — кивнула я.

— Пойдем в мой кабинет, там поговорим. Что-то хочешь? Чай, кофе?

Игорь как всегда был учтив. Иногда мне даже казалось, что он ко мне подкатывает, несмотря на разницу почти в пятнадцать лет. Но это не мешало нам нормально общаться.

— Нет, спасибо. Я вообще поговорить хотела…

— Конечно, — кивнул мужчина. — Пойдем, все обсудим. Позвать других акционеров?

Я понимала, если мы все вместе соберемся, это уже будет официальная беседа. А я пока к этому была не готова.

— Можно наедине поговорить? — спросила я.

Игоря я хотя бы хорошо знаю, да и отец ему как-то больше доверял.

— Конечно, Юль.

В кабинете он все же сделал мне кофе и молча ждал, пока я буду готова к беседе.

— Ты, наверное, знаешь, что акции отца перешли мне? — спросила я.

— Догадываюсь. Да и Саша говорил всегда о том, что ты его наследница и когда-то тебе придется управлять компанией. Ты вообще как, — сменил он тему, — держишься?

— С трудом, — призналась я.

— Я не могу даже представить, что тебе пришлось пережить… Как хорошо, что ты выжила.

Иногда мне казалось, что лучше бы я умерла с родителями. Но вслух я этого не сказала.

— Спасибо за поддержку.

— Ну что ты. Если бы я мог, сделал бы больше.

— Игорь, — перешла я к теме, — я не знаю, что мне делать дальше. Я совершенно не разбираюсь в делах фирмы. Какие у нас варианты? Ты же понимаешь, что руководитель из меня никакой.

Мужчина вздохнул.

— Юль, ты училась на экономическом, и сама понимаешь, какие у тебя варианты. Можешь продать акции, можешь управлять, можешь назначить кого-то исполняющим обязанности, и отойти от дел, получая лишь прибыль. Решать тебе.

А так хотелось, чтобы кто-то решил за меня…

— Может, вы выкупите у меня акции? — спросила я, особо ни на что не надеясь.

— У нас троих нет таких денег, — хмыкнул Игорь. — Максимум, мы можем выкупить процентов двадцать на троих, но все точно не выйдет.

— Ладно, я подумаю, — проговорила я, понимая, что нельзя сейчас, с такой больной головой, принимать такие сложные решения. — Могу я на какое-то время передать руководство тебе?

— Конечно, не переживай. Приходи в себя, а потом мы все решим. Пока мы с акционерами будем вести дела фирмы.

Я кивнула. Это для меня сейчас необходимо.

— Я еще хотела кое-что спросить… Скажи, у папы были враги? Такие, которые могли бы его убить?

Игорь нахмурился и покачал головой.

— Не лезь туда, Юль. Полиция со всем разберется.

— Я просто хочу знать. Если ты мне не скажешь, я все равно это выясню.

— Я не могу сказать, были враги или нет, — сдался он. — Но есть конкуренты.

— Папа с кем-то в тот вечер ругался. Ты не знаешь, кто это мог быть?

— Юль…

Я строго посмотрела на мужчину, но тот лишь хмыкнул.

— Ну, узнаешь ты их имена, и что? Пойдешь к ним и спросишь, не заказывали ли они твоего отца?

— Я просто хочу знать, — соврала я. — К тому же, может, я все же начну участвовать в делах фирмы. Так что мне все равно необходимо быть в курсе.

— Ну, смотри, самым главным конкурентом у нас является Астахов. И его компания, соответственно. Недавно мы выкупили склады, которые они арендовали, и им срочно пришлось съезжать. Были и крики, и угрозы. Возможно, он и разговаривал с твоим отцом. Ну, может, кто-то к нему приближенный. Астахов не раз уже попадал в разные криминальные истории, и сейчас старается не светиться.

— Он мог пойти на убийство? — спросила я, цепляясь за эту ниточку.

— Ну откуда же я знаю, — вздохнул Игорь. — Тип неприятный, но в бизнесе вообще мало приятных личностей.

— Ясно. Спасибо.

Я улыбнулась мужчине и поспешила домой. Надо прочитать про этого Астахова. А еще потрясти следователя, может, они выяснили, с кем мой папа в тот вечер разговаривал.

— Вам знаком Астахов Ярослав Андреевич?

Угрюмый следователь говорил монотонно, словно читал лекцию перед студентами-оболтусами. А у меня же сразу сердце застучало. Только недавно я слышала эту фамилию.

— Я полагаю, это конкурент отца. В смысле, его компании. А что? Это он убийца?

Следователь посмотрел на меня исподлобья, а затем, видимо, решив проявить сочувствие, закрыл папку с делом и скрестил руки.

— Мы просто сейчас устанавливаем все обстоятельства дела, — довольно мягко произнес он.

— Но это с ним папа говорил по телефону, верно? — допытывалась я.

Мужчина вздохнул. Ему наверняка хотелось домой, а не разговаривать с убитой горем дочерью погибших. Но работа обязывала.

— Я не могу вам сказать.

— Но он под подозрением? — не отставала я.

— Пока у нас нет подозреваемых, мы просто все выясняем, — как маленькой, талдычил следователь.

— Но зачем-то вы у меня про него спросили…

— Ваш отец довольно часто общался с ним последнее время, и мы выясняем, знаете ли вы что-то про это.

Я нахмурилась. Мы как будто в шарады играем.

— Нет, я ничего не знаю, — призналась я. — Я вообще далека от дел отца. И о том, что этот Астахов конкурент, я узнала только сегодня от одного из акционеров фирмы.

— Насколько мне известно, теперь вы тоже являетесь акционером фирмы, — как бы между делом произнес он.

— Да, отец оставил фирму мне. Но я совсем не разбираюсь в ее делах, и мало чем могу вам помочь. Вам лучше переговорить с другими акционерами.

— Переговорим, — произнес следователь, снова открывая папку с делом. — Вы свободны, если что-то будет нужно, мы с вами свяжемся.

Я кивнула и встала с неудобного стула. Но дойдя до двери, я обернулась.

— Подскажите, насколько велика вероятность, что убийц найдут?

Было видно, что я надоела следователю. Но он все равно старался быть вежливым.

— На это влияет много факторов…

— Но вы же опытный следователь, скажите ваше мнение.

Мужчина замялся, а затем виновато на меня посмотрел.

— Я думаю, убийство было заказным. И если так, то действовал профессионал. Но мы надеемся, что найдем зацепку в связях ваших родителей.

Я кивнула. Хотя бы честно.

До дома я шла пешком, хотя идти было около часа. Стояла отличная погода, лето было в самом разгаре. Обычно я любила это время года, но сейчас меня не радовало ничего.

Я шла по набережной, наблюдая, как гуляют родители с маленькими детьми. Когда-то и я была маленькой, и мы также с мамой и папой ходили вдоль реки. Кормили уток, катались на каруселях, ели мороженое.

Очень захотелось мороженого. Я подошла к ларьку и, купив эскимо, села на лавочку, подставляя лицо лучам солнца.

Интересно, эта боль когда-нибудь поутихнет? Я даже не говорю о том, что она пройдет. Просто станет хотя бы не такой сильной?

В сумке завибрировал мобильный. Сестра.

Если честно, говорить совсем не хотелось, но она могла начать переживать. Поэтому, пришлось ответить.

— Ну как ты? — спросила Оля.

— Так же, как и вчера, — честно ответила я. — Но ты не волнуйся. Когда-нибудь я приду в норму.

— Я понимаю… Не хочешь прийти к нам на ужин? С Лешкой повозишься, я приготовлю пиццу. Выпьем по бокалу вина.

Я вздохнула. Где-то внутри было приятно, что обо мне заботятся, но, к сожалению, этого маленького чувства не хватало, чтобы заглушить боль.

— Спасибо, Оль, но нет. Я хочу одна побыть.

— Понимаю. Ты, кстати, в дом ездила?

— Нет. Пока не готова.

— Если хочешь, я могу с тобой съездить. Как будешь готова, конечно.

— Спасибо, — сухо ответила я.

Этот дом стал для меня, словно, проклятым местом. Как только представляла, что мне нужно там побывать, сразу волосы на руках вставали дыбом. Я не представляла этот дом без своих родителей, а еще именно там произошло убийство. И пускай там уже поработала клининговая компания (спасибо тете), я все равно не могла переступить его порог. Да и просто находится на территории.

Да и пусть. Ничего страшного, если он пока будет пустовать. Единственное, у меня там остался мой фотоаппарат, но у меня есть второй. Да и не уверена я, что смогу в ближайшее время работать.