Теперь была очередь Уиллоу брать то, что она хотела.

33

УИЛЛОУ

Когда мы подошли к дверям Трибунальной комнаты, я махнула рукой, и шестеренки тут же повернулись, позволяя мне войти. Когда мы вошли внутрь, в комнате было пусто, все следы кровавой бойни, которая произошла в последний раз, когда я ступала в круглую комнату, стерлись.

Я повернулась к Грэю, разглядывая его растрепанную одежду. Рубашка была разорвана в том месте, где я ударила его ножом, и лезвие отчетливо прорезало кожу. Его торс был весь в крови, и я знала, что, если дотронусь до брюк, они будут покрыты коркой засохшей крови.

Мое собственное черное платье, которое я надела, было жестким от его крови. Мое тело было изранено, между бедер болело от того, как он трахал меня.

Я все еще чувствовала его внутри себя, и эта непривычная боль никак не могла унять потребность, которую все еще вызывал эликсир.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, кружась в центре комнаты.

Глаза Грэя потемнели, читая между строк мои слова. Я бы предпочла уединиться в нашей спальне, а именно в душе.

Грэй взял меня за руку и подвел к трону Ковенанта на помосте. Он усадил меня на него, глядя на меня сверху вниз так, словно искренне оценил мое властное положение. Это был такой разительный контраст с такими мужчинами, как мой отец и Итан, которые не могли смириться с мыслью, что женщина может быть поставлена им вровень.

— Ты собираешься призвать Ковен, — сказал он, потянувшись к моей щеке.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе, оттянул ее и погрузил кончик в рот.

Рычание, раздавшееся в моем горле, заставило его с ухмылкой наклонить голову в сторону.

— Грязная девчонка, — сказал он, когда я укусила его, и отдернул большой палец.

Он втянул его в рот, чтобы смягчить боль, и пристально посмотрел на меня. Этот ублюдок точно знал, какой пыткой для меня сейчас является каждое мгновение, что мысль о встрече с Ковеном в этот момент была ужасной.

Я едва могла усидеть на месте.

— Зачем мне вызывать Ковен? — спросила я наконец, когда Грэй наклонился ко мне.

Он взял мою руку в свою и поднес к плечу так, чтобы я могла прислонить ладонь к шипам. Он крепко сжал ее, и шип прорезал мою плоть до самой кости. С моих раздвинутых губ сорвался испуганный вздох боли.

Он повторил это с другой рукой, погружая ее в шипы. Моя кровь просочилась в кости и розы, укрепив меня в моем властном кресле. Сюзанна и Джордж не созывали Ковен, а лишь приказали членам Трибунала присоединиться к ним. В редких случаях, когда они делали это с тех пор, как я появилась в Кристальной Лощине, они посылали гонца за людьми.

Сначала я ничего не поняла. Но когда моя кровь потекла по лианам и погрузилась в линии на полу, до меня вдруг дошло.

У них никогда не было возможности созвать Ковен таким образом, потому что им никогда не предназначалось это место.

Оно принадлежало Шарлотте по праву.

Сюзанна и Джордж лишь занимали его в ее отсутствие, и им не пришлось проливать кровь.

Шипы вонзились в другую сторону моей руки, торча между костями на тыльной стороне. Я стиснула зубы от боли, наблюдая, как моя кровь стекает в круг в центре комнаты. Каждый стул питался моей кровью, посылая зов, пока комната не наполнилась магией всех моих людей.

Наших народов, поправила я себя. Ведьмы были творением Грэя в той же степени, что и демоны, и Сосуды, — он создал их из корыстных побуждений, но сделал не меньше.

— Мы вызываем Ковен, чтобы показать им, что их покушение провалилось, — сказал Грэй, заставив меня обратить на него потрясенный взгляд. — Если они будут считать, что ты даже не попыталась сделать это, они никогда не присягнут тебе на верность.

— Значит, по-твоему, выход в том, чтобы выставить меня неудачницей? — спросила я, пыхтя от возмущения. Если я провалила свое первое задание в качестве Ковенанта, то что это говорит о моей способности руководить?

— Ты не провалилась. Ты сделала все, что от тебя требовалось, вплоть до того, что смогла воткнуть в меня нож. Их план провалился, и они заплатят за то, что отправили тебя на смерть, — пояснил Грэй, отступая с дороги.

Механизмы зала Трибунала зашевелились, когда первый из ведьмаков откликнулся на мой призыв.

Он встал рядом с моим троном, уперся своим весом в его край и нагло ухмыльнулся.

— Ты не можешь наказать их за то, на что они покушались, не предоставив мне ту же участь, — сказала я.

Несправедливо, что они должны страдать, а я — нет, ведь удар был нанесен мной.

— Наблюдай за мной, — прорычал Грэй, и предупреждение, прозвучавшее в этих словах, повергло меня в шок.

— Некоторые из них — мои друзья, — признала я, ожидая, что он все равно осудит их.

Казалось бы, я могла простить ему большинство его проступков, считая, что они совершены из лучших побуждений. Тем не менее, если он убьет Деллу и Нову, для нас не будет обратной дороги.

— И кто из них? — спросил он, удрученно вздыхая, когда ведьма поджидала его у входа.

Я не узнала ее, и она, конечно, держалась на расстоянии, пока не появились более знакомые лица.

— Делла, Нова и… — я замялась, зная, что следующее имя приведет его в ярость.

Я ясно дала понять, что не позволю Ибану больше прикасаться ко мне, а вместо этого вместе с ним замышляла убийство моего мужа. Я больше не считала его другом, не так, как Деллу и Нову, но и не хотела, чтобы он умер за свою роль.

Твою мать.

— Скажи это, — сказал Грэй, глядя на меня в упор.

Он уже знал ответ, знал, какое имя я произнесу, и это заставило бы меня задуматься.

— Ибан. Ибан был тем, кто нашел кинжал и книгу, — сказала я, нервно сглотнув.

— Значит, он знал, что ты умрешь, делая это? — спросил Грэй, его смертоносные слова были странно спокойны.

Меня охватил холод, когда я вспомнила о его предупреждении Грэю перед тем, как он сбросил его с лестницы.

Кто-то использует меня как слабое место.

— Он бы не стал, — сказала я, покачав головой в знак протеста. — Если бы он знал, он бы просто сказал мне покончить с собой, Грэй. В этом нет смысла.

— Может, и так, но ничто не мешает ему собрать все воедино, — возразил он, поворачиваясь лицом к группе, вошедшей в комнату.

Наш разговор закончился, когда свидетелей, подошедших поближе, чтобы услышать нас, стало достаточно, и они медленно заполнили комнату.

Большинство членов Ковена пришли в одежде для сна, чтобы повиноваться моему приказу. Делла и Нова вошли в комнату вместе, их взгляды остановились на моих руках, прикованных к трону.

Воспользовавшись случаем, я подняла их и, не отрываясь, пронзила шипами свою плоть. Боль была мучительной, но, поднявшись, я заставила свое лицо принять невозмутимый вид. Все взгляды в зале упали на мои руки, золотой свет заиграл на ранах, исцеляя их, и я перевела взгляд на Грэя, который ожидал меня.

Он оттолкнулся от трона, направился ко мне и встал рядом. Я не пропустила ни вздоха при виде его испачканной кровью рубашки, ни того, как те, кто знал о плане Ибана, переглянулись между нами.

Я поняла, что они в шоке от того, что я дышу, и подавила в себе отвращение.

Я снова позволила собой манипулировать, так заблудившись в мысли, что на мне лежит ответственность за исправление того, что я натворила. Я никогда не перестану быть пешкой, пока не начну действовать сама, отбросив все мысли о чужих целях и поступая правильно.

С этого момента я буду делать то, что правильно для меня.

Грэй взял мой подбородок пальцами, повернув мое лицо так, чтобы я встретилась с его глазами. Что бы он там ни увидел, это заставило его кивнуть, а уголки его рта заиграли одобрительной улыбкой. Это выражение почти выбило дыхание из моих легких, оно было гораздо более интимным, чем все, что он делал со мной в уединении нашей спальни.