— Ну что там? — спросил он меня заметив, что я вернулся.

— Как тебе сказать?

— Говори, как есть.

— Недалеко отсюда находятся два сгоревших искательских комбайна.

— Сгоревших?

— Да. Завтра я хочу сходить к ним.

— А что с ними произошло? Почему они сгоревшие?

— Вот это хороший вопрос. Наверху я обнаружил отличную точку для стрельбы. Кто-то организовал здесь засаду на них.

— Падальщики?

— А кто ещё то? Больше тебе скажу, они были здесь не так давно.

— Почему ты так решил?

— Вот упаковка от сухого пайка. Я её наверху нашёл. Посмотри на дату выпуска.

— Совсем свежая.

— Да, месяц всего, даже наши сухие пайки были раньше выпущены.

— Это хорошо, значит здесь бывают часто.

— Не уверен, что хорошо. Что мы будем делать, когда сюда приедет толпа падальщиков на их багги? С одной, с двумя багги, думаю, можно справиться, но больше совсем не вариант.

— Почему ты решил, что их много будет?

— Потому что в засаде на стене находилось двое или трое стрелков. А удобных позиций вокруг много и есть где разместить стрелков. Это говорит о том, что падальщиков приезжало много, раз их не знали где разместить.

— Как ты это определил?

— По следам наверху. Они мало того, что там жрали, они там ещё и гадили, и у них там всё подготовлено, чтобы вернуться туда. Даже запасную обойму оставили от плазменной винтовки.

— Обойму зачем оставили?

— Скорее всего просто забыли, а когда вспомнили — было неохота залезать наверх, но хуже всего не это.

— А что?

— Искатели здесь вряд ли появляются часто, два сгоревших комбайна на многое намекают.

— Одного я не понял, зачем падальщики сожгли комбайны?

— Думаю это не падальщики сделали, а сами владельцы, чтобы те не достались падальщикам.

— Думаешь искателей в них убили?

— Ты ведь знаешь, что обычно убивают.

— Я читал, что в последнее время их выкупают корпораты.

— В рабство?

— Да, заставляют работать практически на рабских условиях.

— И ты решил им сдаться?

— Это лучше, чем сдохнуть здесь.

— Вот для нас это ничего не значит, мы не искатели, нас точно прикончат.

— Не должны, ты псион и отличный стрелок, за псиона много заплатят корпораты, а я хакер.

— Насмешил. Мы с тобой никто, ты пока никакой не хакер, а так, одно название, а я не псион, и неизвестно, стану им или нет, нам с тобой нет восемнадцати, и рабские контракты с нами любой суд может признать недействительными. Ты это знаешь не хуже меня. У нас юридическая база одинаковая.

— Оформят также через адвоката.

— Вот только в восемнадцать они станут недействительными, а новые мы не подпишем, и что они тогда будут делать?

— Будут принуждать.

— Ну-ну, пускай попробуют. Вот только мы не доживём до этого. Лично я не собираюсь сдаваться и буду отстреливаться до последней иглы и последнего заряда, как искатели в комбайнах, а когда всё закончится — выйду против них с одним ножом, если к тому времени смогу, конечно.

— Ты псих!

— Кто бы говорил. Тебе напомнить благодаря кому мы здесь оказались и сколько раз я тебе говорил, что ты делаешь большую глупость, подписывая этот контракт? Теперь ты решил сделать очередную глупость? Даже не думай, я не позволю тебе это сделать!

— Я сам решу.

— Знаю я твоё решение, но не надейся, я тебя не поддержу, а без меня ты быстро присоединишься к мёртвым.

Он задумался, потом достал у меня из рюкзака кубик синтетического пайка и стал его есть, думая о чём-то своём. Я посмотрел на него и ничего не стал говорить. Последние три дня он совсем ничего не ел. Полностью отказывался от еды. Видимо купание привело его в чувство и у него проснулся аппетит, что меня порадовало. Вот только я планировал растянуть остававшийся запас сухих пайков как можно дольше, для чего планировал урезать размер дневной порции, а здесь был явный перерасход потребления. Впрочем, пускай ест, может сам сможет дальше идти. Сидеть долго в этих развалинах в мои планы однозначно не входило, как и встречаться с падальщиками, но нам был нужен отдых, и лучшего места для отдыха было сложно найти.

Ночь прошла тихо, хотя я несколько раз просыпался, мне казалось, что мы здесь не одни. Вот только последующая проверка не выявляла никого рядом с нами, и я снова засыпал. Проснулся я от того, что кто-то шуршал рядом. Оказалось, Ори проснулся и доедает очередной сухпаёк.

— Ты завязывай так много есть. Тебе может плохо стать. Ты несколько дней не ел.

— Сам ничего не понимаю, у меня проснулся аппетит.

— Очень не вовремя он у тебя проснулся.

— Что поделаешь… — и он развёл руки в разные стороны — Есть хочется.

— Придётся мне сегодня ничего не есть.

— Да ешь, больше съедим, меньше нести.

— Нет, и тебе больше не дам.

— Как хочешь.

Сходил умылся и, заполнив гидросборник водой, отправился в сторону сгоревших комбайнов. К моему удивлению Ори решил составить мне компанию.

— Как думаешь, когда падальщики здесь появятся? — спросил он, когда мы подошли к ближайшему комбайну.

— Кто знает, какие у них планы, и как часто они появляются здесь.

— Может попробуем с ними договориться?

— В тех комбайнах комбайнах в расщелине искатели как раз договорились с ними, и ты сам видел, что с ними в итоге стало.

— Я думаю их Бари прикончил, а не падальщики, просто не все наемники знали об этом.

— Бесполезно.

— Что бесполезно?

— Бесполезно меня убеждать, я не сдамся и буду стрелять, а ты знаешь, как я стреляю. Так что сдаться у тебя нет ни единого шанса.

— Это почему?

— Потому что я не промажу, а после этого тебя прикончат вместе со мной.

— Это не разумно.

— Ори, отстань. Лучше, когда ты молча болтаешься у меня на плече, а не зудишь рядом, — и, подойдя к лесенке, ведущей в кабину, стал забираться наверх.

— Чего ты там забыл?

— Не знаю, но точно избавлюсь от тебя и твоего нудного зудения.

Кабина у комбайна выгорела полностью. Обгорелые приборы были покрыты толстым слоем сажи. Впрочем, это не помешало падальщикам вырезать часть пола и снять все механизмы, что там находились. Не было внизу ни двигателя, ни ходовой, ни валов для бурения и выработки породы. Жилой модуль также пострадал от огня, но, видимо, частично сохранился. Потому что целый кусок модуля вместе с перегородкой в накопительный отсек для таршала отсутствовал.

— Нашёл что искал? — спросил Ори, когда я выбрался из кабины и стал спускаться по лестнице вниз.

— Здесь побывали до нас и забрали всё ценное, а ты чем занимаешься?

Он сидел у комбайна, навалившись на него.

— Тебя жду, я сразу понял, что внутри ничего не будет. Видно ведь, что всё сгорело.

— Сгорело как раз не всё.

— Куда ты направляешься?

— Кто второму комбайну.

— Это искательно изыскательский комплекс.

— Да мне всё равно как он называется, с виду он похож на комбайн.

— Думаешь во втором комплексе что-то найдёшь?

— Не знаю, но проверить нужно.

— Думаю он тоже весь разобран.

— Вот в этом и нужно убедиться.

До второго комбайна было метров двести. Этот был повёрнут к нам задней частью. Видимо, после нападения на первый комбайн искатель попытался сбежать, но далеко у него сбежать не получилось. Падальщики быстро его догнали. В этот раз Ори полез за мной в кабину. Этот, как и первый, оказался разграбленным. Пожар в нём был не сильным. Сгорел только пульт управления и часть обивки салона. Всё остальное не пострадало, и теперь отсутствовало. В спальном отсеке остались только голые стены.

— В этом совсем всё вынесли. В том хотя бы обгорелые шкафчики оставили.

— А я тебе говорил, что мы ничего не найдём.

— Зато прогулялись.

— Чем займёмся?

— Нужно выбраться на крышу и осмотреться, возможно ещё что-то найдётся поблизости.

— Что ты там хочешь найти? Ещё один остов от исследовательского комплекса?