— Твоё дело, не хочешь — не продавай, сиди без кредов.

— Думаешь не получится куда-то устроиться?

— Никто не возьмёт нас официально до совершеннолетия, только временно, как сейчас, а в восемнадцать у нас и без караванов будет хватать предложений.

— До восемнадцати ещё дожить нужно, а нам ещё нужно вернуться в столицу.

— Да это не проблема. Караваны с таршалом отсюда почти каждый день ходят в столицу.

— Вот только за них платить нужно, и никто не обещал нас в них взять.

— Договоримся. Креды будут.

— Ты вчера тоже договорился.

— Это другое.

— Другое? Ты решил сообщить напавшим вчера на нас, что мы теперь не с Бари, а после надеться на то, что они тебе поверят? Ты не находишь, что это бред, и тебе никто не поверит? Или ты думаешь, что за нами после вчерашнего неудачного нападения перестанут следить?

— Никто за нами не следит, это были обычные падальщики, и они вернулись в пески.

— Ну да, просто взяли и приехали в поселение ради двух подростков.

— Отомстить за караван хотели.

В холле появился Бари, и наш спор пришлось прекратить. Он не обратил на нас внимания, сразу подошёл к стойке администратора и недолго поговорил с ней, после чего вернулся обратно в номер.

Почти сразу в холле стали появляться наёмники.

— А вы чего здесь сидите? — спросил Лами.

— А вы что, на пробежку? — спросил в ответ.

— Нет, мы выезжаем. Команда от Бари пришла всем собираться и выходить в холл. Так что бегом собирать вещи и вооружаться.

— Поняли.

Самыми последними мы вышли в холл. Все уже находились там, но чего-то ждали.

— Лами, чего ждём?

— Дозорные уехали проверить местность поблизости. Ждём, когда они вернутся.

— А почему мы выезжаем из гостиницы, что, бронетранспортёр отремонтировали?

— Вроде да, но нужно всё проверить будет.

Вскоре вернулись дозорные, и все дружно погрузились на багги и поехали в сторону ремонтных мастерских. Бари был непривычно задумчив, когда нам Дожи выдавал наш бронетранспортёр. Дожи несколько раз посматривал в мою сторону, видимо что-то подозревал о том, что произошло между мной и его племянницами, но я заранее спрятался за багги и не отсвечивал. Лишь изредка посматривал в их сторону. Самих племянниц не было поблизости. Лами долго ползал под бронетранспортёром, порой ему там составлял компанию Дожи, и даже Бари туда один раз забирался. В итоге все вроде остались довольны

Когда все заняли свои места в броневике выяснилось, что внутри многое изменилось. Многие кресла были установлены по-другому, так как изменился почти весь пол бронетранспортёра. Где-то его вздули, а где-то вогнули вниз. Моё кресло осталось на том же месте, и меня эти изменения практически не затронули, а вот многие наёмники ворчали, что им стало неудобно. Впрочем, изменить что-то было уже нельзя, и бронетранспортёр быстро куда-то ехал. При этом Бари ещё и подгонял Лами, говоря ему, что мы опаздываем. Вскоре мы выехали на окраину, там нас дожидался десяток грузовиков и шесть комбайнов искателей. Мы привычно заняли место во главе каравана, и караван двинулся вперёд. Половину ночи мы не спали, хотя на нас никто и не пытался напасть. Честно говоря, мне было интересно куда мы едем, но я не стал это выяснять. Впрочем, скоро мне стало понятно, куда мы приехали. Долина таршала выглядела такой же, как и на картинках и записях, что я видел. Вдоль границы долины были построены корпоративные островки зданий, состоящие в основном из складских и технических помещений. Каждый такой корпоративный островок был со всех сторон защищен охранным периметром, периметром, который прикрывал не один ряд пушек, расположенных на зданиях и не только, весьма внушительных размеров. Хотя на улице и была ночь, но их можно было хорошо рассмотреть, ведь каждый такой корпоративный форпост был отлично освещён и раскрашен в корпоративные цвета. На территории, как правило, никого не было из разумных, но сейчас была середина ночи, и большинство разумных на планете сейчас спало. Впрочем, от колонны периодически стали отделяться грузовики и заезжать на такие территории. Вскоре мы замедлились, заехали в небольшое поселение и остановились. Здесь остававшиеся с нами разъехались в разные стороны. Бари всем напоследок пожелал доброй ночи. Думал, мы сейчас тоже остановимся и пойдём спать, но мы подождали, когда все разъедутся, и поехали дальше. Мы выехали из поселения, когда горизонт уже начал светлеть. Дорога дальше шла по краю долины и стало видно, как вдалеке вгрызаются в землю большие комбайны. Вся порода поблизости была ими уже выработана, и сейчас на дне почти километровой выработки собиралась вода и уже образовалось несколько небольших озер. Какое-то время мы ехали вдоль выработки, но скоро дорога закончилась и начались пески. Мы стали всё дальше отдаляться от долины, углубляясь в саванну. Больших и высоких песчаных дюн здесь не было, поэтому было видно далеко вокруг. Вдалеке несколько раз были хорошо видны работающие комбайны искателей, но мы не приближались к ним, упорно двигаясь куда-то вперёд, к цели, известной только Бари и, возможно, Лами. Только к обеду мы сделали небольшую остановку покушать, быстро поели и сразу поехали дальше. Только к вечеру Лами перестал гнать, и мы остановились на ночёвку. Потому что большинство наёмников постоянно засыпало на ходу, и Бари приходилось приводить их в чувство тонизирующими резкими остановками бронетранспортёра, когда спящие бились головой о спинку переднего кресла. И вообще у меня складывалось впечатление, что часть наёмников вчера сумела напиться, хотя никого не выпускали из гостиницы. Они сильно страдали от таких подарков Лами.

Когда все ушли спать, я осторожно спросил у Лами, проверявшего состояние бронетранспортёра.

— Лами, куда мы едем?

— Не знаю. Бари дал только координаты куда нужно ехать.

— И кто там нас ждёт?

— Да кто его знает. Искатели скорее всего заказали сопровождение их и добытого таршала. Сейчас их заберём и обратно.

— Понял.

— А чего тебя это так волнует?

— У нас завтра с вами контракт заканчивается.

— Завтра?

— Да, по окончанию завтрашних суток.

— И ты переживаешь, что вам его не продлят?

— У нас не предусмотрена его пролонгация.

— Да ерунда это всё. Завтра спросишь об этом у Бари.

Меня после этого разговора сразу отозвал в сторону Ори, и мы отошли от остальных.

— Ты не напоминай завтра Бари о контракте.

— Почему?

— Потому что на прощание он нас бегать заставит.

— Это ерунда, думаешь будет лучше, если он нас оставит завтра здесь посреди песков?

— Это не ерунда, он точно так сделает, мы поговорим с ним, но только вечером после ужина.

— Думаешь после ужина он тебя не сможет заставить бегать? Да он тебя даже после окончания контракта это сможет заставить делать.

— Не сможет, контракт ведь закончится.

— Ты сам подумай. Предположим ты послезавтра откажешься выполнять его приказ, что будет дальше?

— Ничего, я больше не обязан выполнять его приказы.

— Ори, если ты не выполнишь его приказ — он тебя выкинет из броневика и уедет. И что ты тогда будешь делать?

— Он не может меня выкинуть? Это будет нарушение контракта с их стороны.

— Ты так ничего и не понял. Он просто тебя выкинет из бронетранспортёра, и ты погибнешь здесь среди песков, а твоему адвокату он заявит, что ты погиб из-за нападения падальщиков.

— Он не посмеет.

— А что ему может помешать так поступить?

— То, что мы останемся живы.

— Шансы выбраться отсюда весьма призрачны.

— Думаешь он так поступит?

— Сети здесь нет, как я понимаю?

— Нет, я проверял. Она пропала, как только мы отъехали от долины таршала.

— Значит спасателей не вызовешь. Ладно, пошли спать, завтра будет видно, но ты прежде чем отказываться выполнять его приказ хорошо подумай.

— Подумаю.

Когда мы вернулись, все наёмники уже находились в бронетранспортёре. Спать эту ночь пришлось не на мягких матрасах, а, как и раньше, в гамаках и под храп соседей. Впрочем, после бессонной ночи я уснул сразу, как только забрался в гамак.