— Поди прочь, подлый грабитель! — оглушительно заорал я, напуская на себя оскорбленный и вместе с тем бесстрашный вид. — Поищи добычу полегче! От меня ты не получишь ни единого медяка!

Мой крик пронзил привычную сутолоку и шумную суету торговых рядов подобно скрипу пенопласта, ворвавшемуся в слаженную игру оркестра. В нашу сторону тотчас же обернулось полтора десятка прохожих. Несколько лавочников высунули любопытные носы из своих магазинов. И даже парочка проезжавших мимо карет сбросила ход, а потом и вовсе остановилась. Ну еще бы! Ведь зрелище намечалось весьма интересное.

Ставлю свой мешок серебра, что люди подумали, будто на богато разодетого молодого человека напал какой-то перебравший ханыга с ножом. А он, то есть я, сначала обезоружил его, а теперь великодушно отпускал, вместо того чтобы прирезать тут же. Парочка мордоворотов, кстати, моментально срыгнула куда-то в неизвестном направлении, бросая предводителя самому разгребать заварившуюся кашу. Такая вот она, крысиная верность. Дожидаться прибытия стражи им явно не мечталось. А тут еще и у каждого пятого купца личная охрана имелась.

— Пыряй! Пыряй его, экселенс! — эмоционально выкрикнул какой-то чумазый мужик с необъятным тюком на плечах. — Неча такой падали на нашенских улицах расхаживать! Доброе дело сотворишь!

— Точно!

— Да!

— Стража! Кличьте стражу!

— Совсем обнаглели, ужо темноты не ждут!

Возмущенные и подбадривающие меня выкрики зазвучали со всех сторон. Кто-то из самых смельчаков даже поспешил мне на помощь, чтобы сообща скрутить распоясавшегося разбойника. Но тут сухарь в плаще затравленно оглянулся и предостерегающе выхватил из-под своих просторных одежд клинок, длиной в полтора локтя. Такого легкого намека хватило, чтоб желающие погеройствовать прохожие нерешительно замерли.

— Видит Многоокий создатель, я пытался с тобой обойтись по-доброму, — тихо прошипел щербатый, сверля меня ненавидящим взглядом. — Но ты, Риз, предпочел плюнуть мне в лицо! Однако этим ты оскорбил не меня… Ты перешел тропинку Лису. Имей в виду, тебя достанут везде, где бы ты ни прятался! Ну и запомни, сопляк, дом аристократа горит ничуть не хуже, чем халупа бедняка. И нож под ребро заходит с одинаковой легкостью и тем, и другим.

С этими словами мерзавец нырнул в узкий проход между домов и был таков. А я сокрушенно вздохнул и обессилено опустил руку с кинжалом. Нет, ну что за хрень⁈ Почему в обеих жизнях меня преследуют одни и те же проблемы?!!

В последующие дни мне пришлось залечь на дно как самому натуральному крабу. За ограду поместья я не высовывал носа. Но и Одиону признаться в произошедшем не сумел. Ведь, во-первых, я ничего не мог объяснить по сложившейся ситуации. Память Ризанта так и не уступила усиленному мозговому штурму. Во-вторых, вскрывшаяся связь с бандитами могла окончательно похоронить и без того шаткие отношения главы рода и его легкомысленного первенца. А мне лишаться такого удобного плацдарма для дальнейшего развития очень не хотелось.

Зато найти информацию о загадочном Дядюшке Лисе не составило большого труда. Для этого не пришлось даже выходить за ворота. Ведь о нем слышали практически все прислужники, которые любили хаживать по кабакам. Если собрать разрозненные сведения от них в одну кучу, то получалось, что за мной охотился весьма мутный тип, промышляющий всем, что только можно придумать. Официально он содержал лишь питейные и игорные дома, курильни и несколько борделей. А вот что творилось в тени этого вполне легального прикрытия, никто толком не ведал. А те, кто случайно узнал, уже ничего не расскажут.

В общем, мои ненавязчивые расспросы успокоение не принесли. Скорее, наоборот, заставили еще больше напрячься. В свое время мне одного Бати хватило, чтобы клещом вцепиться в предложение Ваэриса сбежать в другой мир. А Дядюшка Лис, судя по всему, еще более лютый бугор. И вот я фактически вернулся к тому, с чего начинал. Если не хуже. Ведь теперь мне неизвестно даже, что ему должен! Будь проклята эта избирательная амнезия…

От непрекращающихся нервных метаний по моей комнате уже болели ноги. Я утомил самого себя этим мельтешением, но сидеть на месте попросту не мог. На ходу почему-то лучше думалось. И спустя множество часов бесцельных топтаний, в мою голову постучалась одна мыслишка. Та самая, которая изначально была на поверхности.

Если отбросить всё лишнее, то мои текущие цели сводятся до двух простейших условий. Первое — укрыться от длинных рук Дядюшки Лиса и его прихлебателей. Второе — стать сильнее, дабы со мной даже связываться побоялись. Буду объективным, я далеко не такой умелый боец, чтобы противостоять клесденским головорезам. Значит, единственное мое спасение в освоении магии. А в каком месте можно вычеркнуть одновременно эти два пункта? Так в армии же! Куда меня с самого начала и пытался запихнуть Одион.

Еще несколько суток ушло на финальную обкатку плана. Через посыльных я навел справки о том, что необученные озарённые действительно получают начальное магическое образование при поступлении в ряды доблестных войск Южной Патриархии. Теорию им, конечно, никто углубленно не преподает, зато практики на их долю выпадает выше крыши. Заключается при этом средневековый аналог контракта, который спустя пару-тройку лет можно расторгнуть. Причем для аристократа перечень способов вернуться к мирной жизни гораздо шире, нежели для простолюдинов. Те если попадают на военную службу, то тянут лямку либо до самой смерти, либо до глубокой старости.

В общем, эти сведения помогли моим замыслам обрести конкретные очертания. И когда я окончательно решился, то отправился сообщить о своем выборе главе рода. И почти в самых дверях столкнулся с Ведой.

— О, Риз! Ты всё же соизволил нарушить свое уединение? А я как раз по поручению отца к тебе. Он хотел, чтобы ты к нему зашел.

— Спасибо, я немедленно к нему отправлюсь! — заверил я сестру, удивляясь удачному совпадению. А то заглянуть к экселенсу Одиону и не застать его занятым чем-то архиважным и неотложным сродни выигрыша в лотерею.

— Молодец, братец, взрослеешь на глазах! — одарила меня сомнительной похвалой девица и, подобрав пышные юбки своего платья, скрылась где-то в недрах дома.

Дойдя до кабинета главы, я вежливо постучал и дождался разрешения входить.

— Доброго дня, мой экселенс, Ризант нор Адамастро первый приветствует тебя, — изобразил я традиционный полупоклон.

— Брось разводить политесы, Риз, — по-свойски отмахнулся Одион. — Присаживайся, я хотел тебе кое-что сказать.

Благодарно кивнув, я занял предложенное место. Невольно вспомнилась наша первая беседа с папаней молодого аристократа. Тогда он вовсе не был таким добродушным.

— Я начну издалека, — степенно откинулся в широком кресле магистр. — Все эти дни я непрестанно размышлял над произошедшими с тобой изменениями, мой сын. Резкими и пугающими. Можешь сердиться и обижаться за мою прямоту, но я по-прежнему уверен, что так не бывает. Люди меняются крайне неохотно. Альвэ же не меняются и вовсе, хотя и умеют мастерски прикидываться. Твоя мать мне это доказала лучше, чем кто бы то ни было. Потому долгое время я пребывал в смятении. Не ведал, как реагировать на твое неожиданное преображение. И, кажется, только сейчас я пришел к определенному выводу…

Нор Адамастро выложил на столешницу туго набитый кошель, задорно звякнувший металлом. А затем устремил на меня оценивающей взор.

— Что это, отец? — подал я голос, когда пауза затянулась.

— Серебро, которое долгие годы воровал у меня и преумножал Рорий. Ты сам распутал эту ситуацию и вернул его. Ты выбил у презренных торгашей все до последнего гроша. Я даже затрудняюсь предположить, каких усилий тебе это стоило. Но что самое важное, ты честно принес все деньги. Поэтому мне бы хотелось тебя вознаградить. Они твои.

— Мой экселенс, я не хочу, чтобы ты думал, будто я старался ради…

— Помалкивай, Риз и забирай деньги, — строго перебил меня Одион. — Ты же знаешь, я ненавижу уговаривать. Моё слово в этих стенах закон. Так было и так будет до тех пор, покуда моё дыхание со мной.