Получив щедрый гонорар, извозчик погнал коней по заданному адресу, и уже вскоре Петтерсы оказались на пороге «Москвы».

– Вау! Как красиво! – воскликнула Эйша, едва выйдя из ландо. – Смотри, мам, что это?!

Девочка указала рукой на массивные дубовые двери гостиницы, на каждой из которых был вырезан жезл, обвитый двумя обращенными друг к другу змеями.

Марта внимательно посмотрела на символ и нахмурила брови:

– Не знаю, милая. Эмблема мне кажется знакомой, но, где я ее видела, точно не помню. Кажется, что-то связанное с медициной.

Дальнейшие размышления по поводу значения увиденного прервал Джордж:

– Леди, если мы хотим все-таки попасть внутрь, а не мерзнуть на улице, давайте откроем эти двери, что бы на них ни было изображено.

Петтерсов поселили на последнем, четвертом этаже гостиницы в прекрасном номере, из окон которого открывался завораживающий вид на город.

Несмотря на комфортабельные условия и отнюдь не весеннюю погоду на улице, вся семья приняла единогласное решение выйти на прогулку, чтобы поближе познакомиться с местными достопримечательностями. Поэтому, позавтракав в номере, немного отдохнув с дороги и приведя себя в порядок, Петтерсы в 12:00 по местному времени спустились на первый этаж гостиницы.

В холле было оживленно. Весь работающий персонал отеля, включая поваров и прачек, выстроился в шеренгу вдоль одной из стен. Напротив них двое мужчин, по очереди, а иногда и перебивая друг друга, что-то активно им объясняли. С первого взгляда путешественникам было трудно понять, свидетелями чего они стали: выговора за недобросовестно сделанную работу, похвалы за обратное или же вводного инструктажа на будущее.

Одним из мужчин был уже знакомый Петтерсам Федор Иванович Ротин, только теперь он больше походил на английского лорда, нежели купца. Узкие вельветовые брюки ярко-синего цвета, в тон им прилегающий однобортный пиджак, волосы на голове зализаны назад, усы аккуратно расчесаны.

Второй выглядел менее элегантно. Брюки, жилет и сюртýк[56] черного цвета, поверх лацканов которого лежала густая окладистая борода. Увидев вошедших, он вполголоса обратился к купцу:

– Федь, у нас постояльцы, давай тише, не распугай гостей.

Ротин обернулся. Усы расплылись в улыбке.

– Господа Петтерсы! Добро пожаловать! Как вы устроились?

Марта учтиво наклонила голову:

– Спасибо, господин Ротин, у вас чудесная гостиница.

– Благодарю. Разрешите вам представить, – мужчина указал рукой на бородача, – мой старший брат и компаньон Петр Иванович Ротин!

– Брат? – Женщина удивленно подняла брови.

Увидев это, купец сконфузился:

– Что такое?

– Ну… вы… совершенно не похожи… – При этих словах Марта красноречиво поводила ладонями у своего подбородка.

– А-а-а! – Мужчина усмехнулся. – Вы про бороду! Да, мой брат несколько консервативен!

Тут в разговор встрял Петр Иванович:

– Видите ли, мадам! – Он сделал шаг вперед к Петтерсам, поравнявшись с братом. – Борода в честь, а усы и у кошки есть!

– Да что ты говоришь?! – наигранно оскорбленно возмутился Федор Иванович. – А это есть у твоей кошки?!

Ротин указал пальцем на свою шею.

На аккуратно застегнутом вороте рубашки красовался красный крест со скрещенными за ним в верхней части мечами с двуглавыми орлами и двумя латинскими буквами S посередине[57].

Брат скривился:

– Тьфу ты! Выпендрéжник![58]

Довольный собой, Федор Иванович вновь обратился к Петтерсам:

– Итак, что привело вашу семью в наш город?

– Мы едем на свадьбу к моему другу и здесь проездом, – сказал Джордж. – Завтра планируем сесть на поезд до Москвы, а потом и вовсе вглубь страны.

– Понимаю, – кивнул Ротин. – Впереди долгая дорога. Но, если захотите задержаться, милости просим! Наши двери всегда открыты для вас!

– Спасибо за гостеприимство, Федор Иванович.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Кстати, о дверях, – встряла в разговор Эйша, – скажите, пожалуйста, а что на них нарисовано?

– Вы о жезле со змеями? – спросил Петр Иванович. – Моя идея вырезать его на створах! Это кадуцей – символ древнегреческого бога Гермеса, покровителя торговли, а так как мы с братом купцы, я посчитал, в самый раз будет! Если хотите, могу рассказать подробнее…

– Прошу тебя, брат, – взмолился Федор, – не обременяй гостей своей чепуховиной. – И, уже обращаясь к Петтерсам, добавил: – Вы впервые в Петербурге? Какие планы на столицу?

Марта мило улыбнулась.

– Да, мы первый раз в России. Хотели с семьей осмотреть местные достопримечательности, не могли бы посоветовать, куда нам направиться?

За брата ответил Петр Иванович:

– Видите ли, мадам! У нас весь город – одна большая достопримечательность! А сейчас вы находитесь в самом его сердце – на Невском проспекте! Я бы предложил пройтись до Летнего сада, тем более он здесь недалече. Уверен, вы не пожалеете. Как выйдете из гостиницы, повернете налево, через Ани́чкин мост[59], а потом по Садовой вдоль Фонтанки, как раз в него упретесь.

– Спасибо большое, Петр Иванович. Вы очень добры.

Учтиво раскланявшись, Петтерсы покинули «Москву» и вышли на улицу.

Следуя советам братьев Ротиных, путешественники повернули налево и, любуясь конными композициями Клóдта[60], перешли Фонтанку. Несмотря на сырую кашу под ногами и ветер, настроение было приподнятым. Петтерсы, наслаждаясь видами города и здешним людом, неспешно прохаживающимся по набережной, дошли до массивного строения, представляющего собой квадрат со скругленными углами.

– Это Михайловский замок, – сказала Марта, решившая взять на себя роль экскурсовода. – Я читала о нем в путеводителе. Он был построен по приказу императора Павла I, по иронии судьбы здесь его и убили. Кстати, говорят, что с тех пор по коридорам дворца ходит призрак правителя.

– Дорогая, перестань пугать детей этими сказками, – встрял Джордж. – Призраков не бывает. Просто чье-то разыгравшееся воображение.

Майкл внимательно посмотрел на отца:

– Как «Летучий голландец»?[61]

Джордж задумался, не зная, что ответить. Но на будущее решил отказаться от комментариев. Будто не услышав разговора мужской половины семьи, миссис Петтерс продолжила:

– Если верить карте, то мы совсем рядом с Летним садом.

Действительно, пройдя Михайловский замок вдоль восточной стены, путешественники увидели на противоположном берегу реки кованую решетку парка.

У южного входа в сад путь Петтерсам преградил городовóй[62]:

– Прошу прощения, господа, туда не можно.

– Извините, сэр… – Марта судорожно начала листать разговорник, пытаясь найти нужные слова. – Ми…

– Я сказал – нет! – резко прервал мужчина.

Наконец миссис Петтерс нашла то, что искала, и, пытаясь максимально точно воспроизвести написанное, сосредоточенно проговорила:

– Я известний учений. Мне нюжно попасть в этот сад, чтоби написать статью.

– Ничего не знаю! Приходите завтра!

Джордж слегка придержал супругу за локоть:

– Мне кажется, дорогая, этот милый полисмен хочет нам сказать, что проход закрыт.

Услышав иностранную речь, городовой начал недвусмысленными жестами показывать, что дальше идти нельзя.

Марта в отчаянии всплеснула руками:

– Ну вот! Теперь мы не увидим один из прекраснейших парков мира! А я так на это надеялась!

В разговор вступила Эйша.