Преодолев первоначальную неловкость, мы с Этьеном разговорились. Этьен меня заинтересовал – он был весел, остроумен и искренен. И хотя мы только познакомились, через какой-то час мы стали друзьями, забыв и о неловкости, и о условностях. Еще через некоторое время я поняла, что влюблена в своего будущего мужа. Эту влюбленность, конечно, нельзя было сравнивать с моей любовью к Лестеру. Но я была очарована этим юношей, которому в скором времени предстояло стать моим мужем.

Все дни до свадьбы мы с ним совершали верховые прогулки по поместью. В полдень выезжали из замка, а возвращались лишь ближе к вечеру. Этьен был отличным наездником, и просто превосходным собеседником. Темы наших бесед были разнообразны и, естественно, мы говорили и о предстоящей свадебной церемонии:

– Элиза, я знаю, как вы с братом любили друг друга. Мне жаль, что он погиб. Я постараюсь, чтобы в моем лице ты видела не только мужа, но также бы нашла и друга, брата.

Меня растрогали его слова, и я в лишний раз убедилась, что Этьен понимающий и заботливый человек.

Через неделю после нашего с ним знакомства он сказал, что любит меня. Меня же его признание больше огорчило нежели обрадовало, ведь я не могла ответить ему тем же. Да, он мне нравился, но это не было той любовью, которую он вправе был ожидать. Также я не могла сказать Этьену, что мое сердце уже занято, что я люблю вампира.

Мне пришлось, опустив глаза, солгать:

– Этьен… это очень мило, но мы – мне так кажется – еще мало знакомы, чтобы говорить о таких высоких чувствах. Давай немного подождем…

Это была не единственная моя ложь. Мне приходилось разрываться между Этьеном и Лестером. Последний делал вид, что не знает о приезде первого, но это было не так. Чего вампир не знал, так это того, что я действительно выхожу замуж…

Когда наконец наступил день свадебной церемонии, я вздохнула с облегчением. Но настоящее облегчение я почувствовала в тот момент, когда старый священник объявил нас с Этьеном мужем и женой, и выдал брачное свидетельство. Я теперь была свободна от Лестера, он не сможет сделать меня вампиром, так как я ему более не принадлежу – я повенчана на всю жизнь с другим человеком. Мне больше нет нужды обманывать вампира. Пусть я не люблю своего мужа, но выбираю я его, а не бессмертного убийцу. Я желаю быть человеком, смертная жизнь слишком прекрасна, чтобы ею жертвовать. Даже ради любви. Тем более из-за любви к вампиру!

Я поступила нечестно по отношению к Лестеру, но это была ложь во спасение. Мне не в чем себя винить – я спасала свою душу. Лестер бы никогда не успокоился, и все равно сделал бы меня вампиром. у меня не было против него абсолютно никакого оружия, кроме обмана. Я воспользовалась им, и никакие угрызения совести не должны меня мучить. Я не желаю быть бессмертной ценой чужих человеческих жизней. Я не хочу быть вампиром. Но Лестер этого не понимает. Лишь по этой причине мне пришлось ему солгать…

Таким образом я убеждала себя. Мой муж ушел к себе в спальню, а мне осталось лишь ждать Лестера и сообщить ему обо всем. Я не знала, какая будет реакция вампира на этот мой рассказ. Внутренне я содрогалась от мысли, каков Лестер может быть в гневе.

Но я была уверенна в одном: я сделала все правильно и Лестер должен это понять. И принять».

«Лестер пришел намного раньше, чем обычно. Даже если и была бы необходимость придумывать какие-либо оправдания, все равно просто не хватило бы времени. Но в этом не было нужды. По выражению его лица я сразу поняла – он знает.

Мной овладел панический страх и безотчетное желание бежать от него. Остановило лишь понимание того, что вампир имеет право на мое объяснение.

– Лестер…, – начала я смущенно.

– Не надо, Элиза, – хрипло перебил он меня.

Лестер подошел ко мне и чуть приобнял. Наши глаза встретились. В его взгляде читались холодный гнев, боль и что-то еще. Я не успела понять, как он вдруг с силой толкнул меня на кровать. Это было неожиданно и больно. Если бы на его месте был человек, я бы подумала, что он хочет меня изнасиловать. Но вампир же не может…

– Не смей! – закричал он, и я вздрогнула. – Слышишь? Не смей никогда более лгать мне! Говори правду, какой ужасной она ни была! Всегда говори только правду… Элиза, за что?! За что я так жестоко наказан? – он отвернулся.

Господи, когда я принимала это решение, а сегодня воплощала его в жизнь, мне почему-то и в голову не приходила мысль, что я могу тем самым причинить ему боль! Искреннее страдание слышалось в его голосе, казалось, оно исходило от его тела.

Поднявшись с кровати, я подошла к вампиру и встала за его спиной. Мне невыносимо было видеть, как он мучается.

– Прости. – Я не знала, что сказать.

– Самое удивительное, моя дорогая, – с горькой иронией ответил Лестер, – Я тебе действительно доверился, не стал читать твои мысли… Что ж, я благодарен тебе, моя любовь. Своим обманом ты окончательно убедила меня, что доверять никому из смертных нельзя.

– Читать мысли? – глупо спросила я.

– Да. А ты разве не знала, что вампиры имеют способность читать мысли людей? – Казалось, он удивился. И почти с отвращением продолжил: – Но могут и не читать. Если доверяют и верят человеку настолько, что не пользуются при встрече с ним своим даром. Как я доверял тебе, верил… Что говорить, я сам дурак, хоть и считаю себя выше смертных. Те же самые ошибки…

Лестер развернулся и посмотрел на меня. На смену паническому страху пришел настоящий ужас. Я действительно зашла далеко – я слишком сильно задела вампира.

– Лишь в отличии от смертных, – странным голосом произнес он, – я умею исправлять последствия собственной глупости. Тебе удалось обмануть меня, но в остальном… Прости, Элиза, но все будет по моему сценарию.

Лестер с силой обнял меня – прежде чем я успела понять, что именно он хочет сделать – я почувствовала, как его зубы сомкнулись на моей шее. Я хотела было сопротивляться, но вампир так крепко прижимал меня к себе, что все мое распростертое тело находилось в его власти. Я оставила жалкие попытки вырваться, и Лестер впился клыками в мою шею. Его губы прикоснулись к моей коже и мурашки побежали у меня по спине. Как при поцелуе…

– Не закрывай глаза, – шепотом попросил он.

Я не понимала, о чем говорит вампир. У меня исчезли все мысли, я лишь чувствовала, как кровь постепенно покидает мое тело. Слабость накатила с невероятной силой. Она была безумно приятной, она приносила с собой спасительное забытье… На несколько минут меня полностью парализовало от слабости, вызванной большой потерей крови. Мне стало казаться, что мы парим в невесомости, или же куда-то летим с поразительной легкостью. Лестер же все не отпускал меня.

«Вот и конец» – с облегчением подумала я. Какое счастье умереть в объятиях Лестера! Это и есть его месть? Боже, но я ей бесконечно рада… Пусть обнимает меня крепче, а боль можно и потерпеть. Тем более, что ее почти и не осталось. Все же вампир знает свое дело. Он безупречен во всем, убивает он тоже идеально…

Вдруг с удивительной отчетливостью я ощутила, как резким движением Лестер разжал зубы на моей шее, оставив на ней две крошечные ранки. И почти тут же он ногтем своей руки расцарапал себе горло. В то же мгновение алые капельки крови выступили у него на шее. Я непонимающе смотрела на них и чувствовала, как меня с непреодолимой силой влечет к ним.

– Пей, Элиза, – умоляюще произнес Лестер, но в его голосе прозвучала также и угроза, смешанная с нетерпением.

И в то же мгновение сочившаяся из раны кровь коснулась моих пересохших полуоткрытых губ. С трепетом я коснулась языком кровавой полоски… и все перестало существовать. Рот мой сам собой открылся шире, и губы сомкнулись на ране. Я прижалась к нему еще сильнее. Приникла к Лестеру с такой силой, что чувствовала каждый изгиб его идеального тела. Я ощущала нежное прикосновение его головы и крепость объятий. Я пила его кровь, и мне она казалась самым прекрасным напитком на свете. Она была сладкой, ароматной… и его. Она дарила мне невероятное наслаждение, умиротворение, спокойствие – все то, что не мог мне дать сам Лестер. Но в то же время вместе со своей кровью вампир дарил мне и себя.