Дулла еще раз потыркала Кэт в бок, от чего она ойкнула и согнулась.

– Пятьдесят! – как отрезала Дулла.

– Ты издеваешься? Я Жуже больше отдал. Сто и ни пусидой меньше!

Дула нервно пожевала губу.

– Шестьдесят! – назначила она новую цену.

– Если тебе не нравится товар, я найду другого покупателя, – сердился Крам.

– Посмотри, я легонько ее потрогала, а она уже помирает, – Дулла намеренно посильнее ткнула Кэт пальцем между ребер и та, не сдержавшись, снова со стоном завалилась на бок. – Этак ты до следующего покупателя ее не додержишь. А ее еще кормить нужно, это опять же расходы. Цена товара будет только расти, а вид портиться. Потом и за бесплатно ее никто не возьмет.

– Восемьдесят, – сказал, подумав, Крам.

– Семьдесят пять. И я забираю ее вместе с одеждой, – Дулла вытащила откуда-то с пояса из лохмотьев кошель и принялась отсчитывать монеты, даже не дождавшись согласия Крама.

– Ох, и хитрая же ты тварь! – прищурился Крам. – Чтоб я тебе еще хоть раз привел лучший товар!

– А худший я не возьму, ты же знаешь, – усмехнулась Дулла. – И нечего прибедняться, ты все равно в наваре остался. Я же знаю, за сколько Жужа их продает.

– Так то – пачкой! А мне потом по одному пристраивать нужно. К тому же, я знаю, что ты на ее одежде выручишь не меньше половины ее стоимости, жадная, хитрая тварь, – обиженно пробубнил Крам.

– А это уже не твое дело, – усмехнулась Дулла.

– Уступаю тебе только потому, что мне не охота возиться.

– Я рада, что мы договорились, – Дулла похлопала его по плечу, ненавязчиво подталкивая к выходу, и выпроводила за дверь.

Затем она повернулась к Кэт, уперла руки в бока и посмотрела на нее так, что Кэт невольно поежилась.

Дулла подошла ближе и снова принялась осматривать свою покупку. Одобряюще кивая, пожамкала куртку, прочую одежду, будто та была на вешалке, а не на живом человеке. Совсем не обращая внимания на недовольство Кэт, Дулла рассматривала ее волосы, теребя в руках и нюхая их, затем снова полезла пальцами к ней в рот.

– Эй! Убери от меня свои вонючие руки! – Кэт громко возмутилась и дернулась в сторону.

Женщина, сдвинув брови, пристально посмотрела на нее, затем несколько раз резко стукнула кулаком ее по голове. Связанная Кэт не могла даже защититься. Видимо этой женщине не раз приходилось иметь дело с пленниками, потому что она ловко повалила Кэт на грязный пол, придавила коленом, и, грубо ухватив руками за щеки, попыталась засунуть большие пальцы ей в рот. Кэт хотела закричать, но боялась, что стоит только ей открыть рот, как эта тетка тут же засунет туда свои грязные руки, поэтому она только мычала, изо всех сил сжимая губы. Перекошенное от старания лицо женщины было прямо перед ней. Потемневшая кожа неровная и грязная, сальная прядь темно-русых волос выбилась из-под чепчика, а из полуоткрытого в напряженной гримасе рта торчали редкие остатки коричневых зубов. И смрадный запах то ли изо рта, то ли от грязной одежды или от давно немытого тела. Женщина крепко держала голову Кэт, не давая вырваться, и больно царапала ее своими неровными, будто оборванными ногтями. Наконец, ей удалось протиснуть пальцы, она сильно растянула рот Кэт, словно хотела порвать его, и старательно осмотрела все зубы. От боли и обиды из глаз Кэт брызнули слезы. Закончив осмотр, женщина отпустила пленницу и встала. Кэт еще какое-то время лежала на полу среди мусора, грязи и пучков соломы, ревела в голос, не веря, что все это происходит наяву. Тараканы суетились вокруг, пытаясь забраться на нее в поиске съестного, но они – последнее, о чем сейчас думала Кэт.

– Вставай! – Дулла пнула свою пленницу.

Завалившись на бок, Кэт села. Вся спина ее ярко-желтой куртки была в грязи. Сидя на полу, она с ненавистью снизу вверх зыркнула на Дуллу. Представив, сколько грязи и микробов попало сейчас ей в рот с пальцев и из-под ногтей этой женщины, Кэт с отвращением плюнула прямо на пол. В слюне была кровь. Дулла все-таки расцарапала ей щеки и десны.

– Меня зовут Дулла, – сообщила женщина, вытирая пальцы о край своей драной юбки. – Ты называй меня хозяйкой. Как зовут тебя, мне плевать. У рабов нет имен. Я – первая помощница Гарданы. Знаешь, что это означает? – Дулла свысока взглянула на пленницу.

– Тебе первой разрешается рыться в мусорном баке? – пробубнив себе под нос, съязвила Кэт.

– Это значит, что следующей ведьмой буду я, – не расслышав ее ответа, Дулла вскинула голову и устремила взгляд куда-то под потолок, видимо, уже представляя себя ведьмой.

– Что вам нужно? Свяжитесь с моими родителями, – тихо сказала Кэт, где-то в глубине души понимая, что ее просьба бессмысленна: эти люди не собираются требовать за нее выкуп.

– Ты теперь будешь жить здесь, – словно не слыша ее, сказала Дулла.

– Где? – ужаснулась Кэт, оглядев сарай.

– Здесь, – повторила Дулла и указала пальцем в пол рядом с собой.

Она подошла к сидящей Кэт сзади, наклонилась к ней, и, развязывая веревку на ее руках, шепнула в самое ухо, пахнув такой вонью, что Кэт невольно зажмурилась и задержала дыхание:

– Ты теперь моя собственность.

– Бред какой-то… – едва слышно уже не в первый раз за сегодняшний день прошептала Кэт. Она поднялась с пола, размяла онемевшие руки, потерла запястья, сдавленные веревками.

– Переодевайся! – скомандовала Дулла.

– Я ни за что не надену такую шапку! – упрямо сказала Кэт, решив, что если ее заставляют жить среди этих людей, то заставят и одеваться так же.

– А тебе ее еще никто и не даст, – усмехнулась Дулла, – вот твоя одежда. Переодевайся! – она пнула тряпки, лежащие у порога.

Кэт посмотрела на кучу тряпья, к которому и прикасаться-то было неприятно, а потом вопросительно уставилась на Дуллу.

– Чего смотришь? – спросила та. – Помочь?

Она вдруг сняла откуда-то с пояса плетку, которую Кэт до этого не заметила, и коротко размахнувшись, резко стеганула ее плетью. В то же мгновение жгучая боль разнеслась по ее ноге. Кэт никогда раньше не били. За всю свою жизнь она не получала столько толчков и ударов, как за сегодня. Она ойкнула и растерянно, с некоторым удивлением и возмущением уставилась на обидчицу. Та, видя, что Кэт не торопится, хлестнула ее еще раз, а потом схватила за волосы и, притянув ее лицо к своему так близко, что Кэт начала задыхаться от ее зловонного дыхания, прошипела:

– Плетка оставляет прекрасные рубцы на коже. В следующий раз ты получишь по своему хорошенькому личику. Одного удара будет достаточно, чтоб изуродовать тебя на всю жизнь, – потом, подумав немного, добавила: – Правда, жизнь у тебя и так будет не особенно длинна.

Кэт начала медленно раздеваться и аккуратно складывать свои вещи стопочкой на стол. Она уже не плакала, она была, словно под гипнозом от страха. Потом Кэт осторожно двумя пальцами подняла за краешек тряпье, поморщившись от отвращения, и жалобно взглянула на Дуллу, надеясь, что та сейчас улыбнется и скажет, что это была ее дурацкая шутка, что это у нее такой тупой юмор. Но та не улыбалась. Сведя брови к переносице, она строго следила за Кэт.

– Давай быстрее! – подгоняла ее Дулла, похлопывая рукояткой плетки себя по ладони.

Кэт, скривившись от брезгливости, и даже прикрыв глаза, чтоб не видеть этих ужасных лохмотьев, натянула их на себя. Она стояла, опустив голову и вытянув руки вдоль тела. Все это было так унизительно. Никогда раньше она не чувствовала себя так мерзко.

– Обувку скидывай, – приказала Дулла.

– Но… – Кэт растерянно осмотрелась. Взамен ее обуви ничего не было.

– Давай живо! – прикрикнула Дулла, замахнувшись плеткой.

Кэт нога об ногу стянула кроссовки и осталась босиком.

– Теперь ты – моя служанка, – начала объяснять Дулла, перебирая и рассматривая ее вещи. – Прислуживаешь только мне и никому больше. Ну, разве что Гардана даст тебе какое-нибудь поручение. Впрочем, вряд ли. Если не хочешь неприятностей, то будь всегда при мне. А то знаю я желающих прихапать чужую собственность. Ты – моя, запомни! Задумаешь перебежать к другому хозяину, придушу собственными руками! При Гардане молчи и не смотри на нее, а то превратит тебя в жабу.