Ребята не видели, куда их повезли. Они лишь смутно угадывали поворот, когда их по инерции укачивало в ту или другую сторону. Повозку мелко трясло, словно лихорадочного больного. От этой тряски уже болело все тело, но ребята не жаловались, боясь повторного удара. Наконец, повозка остановилась. Лишенные зрения, ребята напряженно вслушиваясь в окружающие их звуки, пытаясь сориентироваться. Гул человеческой речи, лай собак, скрип, похожий на тот, который они только что слышали во время пути. Но их повозка стояла, их больше не трясло, значит, где-то поблизости другая повозка… может быть, они привезли еще кого-то… Шум какой-то совсем не городской, не было звуков заведенных машин, беспрестанно сигналящих в пробке. Вдруг где-то неподалеку раздался протяжный вой, начинающийся с басов и в конце переходящий на высокие ноты. Кэт вздрогнула, испугавшись незнакомого звука.

– Это корова, – шепотом пояснил Никита, почувствовав, как она сжалась.

– В смысле – корова? Коровы же мычат. А это монстр какой-то.

– Да корова это, – подтвердил Никита.

– Куда же нас привезли? Здесь поблизости ни одной деревни нет.

Наконец, они опять услышали уже знакомый голос одного из похитителей:

– Неплохой улов сегодня, – хвастливо и с некоторым заискиванием сказал похититель.

– Тощие они какие-то, – ответил ему второй голос. – Куда такие сгодятся?

– Чего тощие-то? Смотри, какие крепкие.

Кэт взвизгнула, почувствовав, как ее схватили за плечи и хорошенько потрясли.

– Это ты парня покалечил? – спросил второй голос.

– Нет, он уже был такой.

– Ну, и зачем он такой нужен? – вздохнул человек. – Глаза-то целы? Ну-ка, сними повязку.

С Никиты резко сорвали тряпку, и он тут же зажмурился от боли и от слепящего дневного света.

– Целы, это хорошо, – прокомментировал второй человек. – А то, как привезешь какие-нибудь отбросы, так и не знаю потом, что с ними делать. Эти, похоже, даже чистые, – он грубо притянул к себе голову Кэт и обеими руками бегло порылся в ее волосах. – Ммм… и пахнут приятно! – с удивлением воскликнул он, замерев на секунду, принюхиваясь, а потом так же проверил голову Никиты.

– Ну, что? – с надеждой в голосе спросил похититель, и смачно сплюнул куда-то вбок, не отводя взгляда от товарища.

– Ладно, пойдем обсудим, – ответил второй.

Они отошли, обговаривая цену и условия сделки.

Глаза Никиты начали привыкать к свету. Он огляделся. Это место походило на какое-то поселение. Мрачные хижины, чем-то похожие на осиные гнезда, такие же закругленные, вымазанные чем-то – грязью, что ли, или цементом? – не уступали по странности своим хозяевам. Неподалеку, привязанная к одинокому кривому дереву, стояла корова. От природы белая, но сейчас под толстым слоем присохшего навоза с трудом угадывался ее природный окрас. Повсюду бродили странно одетые люди. На головах почти у всех, будь то мужчина, женщина или ребенок, были надеты бордовые чепчики с прорезями для ушей, и, похоже, никого это не смущало. И только несколько человек изможденного вида были без головных уборов. Люди останавливались, издали смотрели на сидящих в повозке, но подходить не смели.

– Нас съедят? – шмыгнув носом, спросила Кэт, все еще сидя с завязанными глазами.

– Что за глупости! Почему ты так думаешь?

– А чего он нас нюхал? «Даже чистые» говорит.

– Не думаю, что нас будут есть. Скорее всего заставят работать, – ответил Никита. – Здесь ужасно…

– Ты видишь? Тебе развязали глаза? Где мы? Мы все еще в парке?

– Нет. Здесь какие-то скалы.

– Скалы? Ты что, с дуба рухнул? Откуда у нас скалы?

– Говорю же – скалы! Деревьев почти совсем нет. Вон – одно дерево только. Это точно не парк. Тут, кажется, какая-то деревня…

– Здесь поблизости нет деревень, – поспорила Кэт.

– Я тебе говорю, что вижу. Вот, какие-то лачуги, корова, люди в странных одеждах…

– Что происходит?.. – испуганно прошептала Кэт. – Может, это какая-то секта?

– Не знаю, – пожал плечами Никита. – Но я реально никогда не видел, чтоб целая деревня носила одинаковые дурацкие шапки.

– Какой-то бред!.. Мне домой нужно, – всхлипнула Кэт.

– А мне не нужно? Я сегодня еще брата из детского сада должен забрать. Уже опоздал, наверное… – Никита расстроенно покачал головой.

– У тебя есть брат?

Никита промолчал, мысль о том, как будет волноваться мама, не давала ему покоя, и расстраивала даже больше, чем сам факт его пленения.

– А у меня никого нет, – продолжила Кэт, приняв его молчание за согласие. – Я одна у родителей.

Никита опять не ответил.

– Эй! Ты здесь? – Кэт шевельнула связанными ногами и пихнула Никиту коленкой в бок.

– Ммм!.. – невольно коротко застонал Никита: Кэт попала как раз в ушибленное место. – Да здесь я. Тихо! Они опять идут.

К повозке подходили двое. Один щуплый – один из тех двоих, напавших на ребят, а другой повыше его ростом и гораздо толще, почти как второй нападавший. Из-за одинаковых чепчиков все они казались на одно лицо, учитывая, что лица у них были чумазые. Но у этого здоровяка борода была заплетена в две косички, а у напавшего на ребят бороды не было, лишь неопрятная щетина. Хилый торопливо снял повязку с глаз Кэт, и пока та моргала и жмурилась, привыкая к свету, второй, стоя неподалеку, внимательно оглядывал пленников, почесывая ухо, торчащее в прорези чепчика.

– Крам, ты знаешь, как я тебя уважаю. Я в первую очередь привел их к тебе, – суетливо тараторил худой коротышка.

– Я не дам тебе за битого, как за полноценного работника, – твердо сказал бородатый. – Скинь цену!

– Он хоть и битый, но крепкий, – спорил щуплый. – Жужа едва справился с ним.

– Я откуда знаю, за что его били прежде, – сопротивлялся бородатый. – Может, он вор или плохой работник. Вот, ты знаешь, за что его били?

– Крам, дорогой, откуда я могу это знать? – усмехнулся щуплый, и заискивающе посмотрел на бородача снизу вверх.

– Хочешь сказать, что их не будут искать прежние хозяева? – понял намек здоровяк.

– У меня только лучший товар! И место, где мы берем свой товар, проверенное.

– Ну, ладно, договорились, я их забираю, – сказал бородатый здоровяк. – Но за битого все же скинь пару пусид.

Хилый немного помялся, не желая терять прибыль, но, подумав, согласился. Он развязал веревки на ногах пленников, и, грубо стащив их с повозки, поставил рядом.

– Отпустите нас, пожалуйста, – сделала еще одну попытку Кэт. – Мои родители заплатят вам, сколько скажете.

– Твои родители работорговцы?

– Нет, у папы сеть магазинов одежды.

– А, лавочник! – презрительно воскликнул бородач. – Вряд ли он наскребет нужное количество пусид.

– Он заплатит доллары или евро, – с надеждой произнесла Кэт, почувствовав, что он прицепился к разговору.

Похитители переглянулись и непонимающе поморщились.

– Мне нужны пусиды. В нашей стране рассчитываются только пусидами, – строго сказал он, поправляя косички на бороде.

– Но я не знаю, что такое эти ваши пусиды…

– Тогда заткнись! И пошли вперед! – он толкнул ее в спину, на что Кэт ойкнула: похоже от предыдущего толчка, когда ее поймали, на спине появился синяк.

Ребята, то и дело подталкиваемые бородатым, послушно шли, куда он их направлял. Дойдя до сарая, бородатый Крам бесцеремонно затолкнул их внутрь и закрыл за ними дверь. Оказавшись в полной темноте, ребята замерли, чтоб не наткнуться на что-нибудь и не покалечиться.

– Где мы? Что происходит? Что у них за дурацкие имена? – спросила Кэт.

– Ты задаешь столько вопросов, как будто я знаю на них ответы… Может, это прозвища? Ты же изменила себе имя.

– Не сравнивай меня с ними! И у меня не прозвище! Еще пусиды какие-то… Где их взять – эти пусиды?

– Похоже, это у них такие деньги, – предположил Никита.

– А то я не догадалась! Я поняла, что это такие деньги, – скривившись, передразнила его Кэт.

Постепенно их глаза привыкли к темноте, и ребята смогли осмотреться. Это был обычный пустой сарай. А, может быть, это и не сарай вовсе, а чей-то дом. Ведь, учитывая, как плохо одеты эти люди, странно было бы предположить, что жилье у них шикарное. В помещение попадала тонкая полоска света из щели над дверью, но она была настолько незначительная, что совершенно не освещала каморку изнутри, а лишь указывала на месторасположение двери. Хоть какой-то ориентир в этом темном пространстве.