– Хм… это хорошо, – равнодушно ответила Гардана.

Кэт с ужасом посмотрела на Дуллу: снадобье из зубов? Из ее зубов?? Они, ничуть не стесняясь, прямо при ней делят ее зубы? Или ей послышалось? Да ну! Точно послышалось. Не такая уж и страшная эта Гардана. Вполне себе миленькая старушонка. Вон, в бусы даже принарядилась. И тут Кэт разглядела, что бусины в ожерелье – это и не бусины вовсе, а костяные птичьи головы, совсем лишенные плоти. Небольшие, размером с теннисный шарик, с пустыми глазницами, сквозь которые продета тонкая веревка. Заостренные клювы угрожающе топорщились в стороны.

Гардана сделала едва заметное движение кистью, повернулась и пошла.

– Идем, скорее! – Дулла поняла этот жест, подтолкнула Кэт и вручила ей ее же одежду.

Конечно, она же теперь подневольная, и если уж Дулле не удалось присвоить одежду себе, то ношу должна таскать прислуга. Кэт взяла в охапку вещи и пошла, подгоняемая Дуллой. Та, видимо, не доверяла строптивой служанке, подозревая, что она еще не достаточно смирная и при случае попытается сбежать. Дулла была уже опытная надзирательница. Достаточно опытная, чтоб не доверять прислуге.

Они подошли к небольшой хижине, словно вросшей в скалу. Или прилипшей к скале, как осы прилепляют свои гнезда к чему угодно. Гардана отодвинула ветку с пожухлыми листьями, загораживающую дверь, и вошла внутрь. Дверной проем был очень низким, и Гардана едва не зацепила головой верх проема. Но не пригнулась, не остановилась, а прошла уверенно, даже не зацепив. Значит, она уже давно привыкла и знала, что не ударится. А вот Дулле пришлось нагнуться, чтоб войти. Кэт тоже пригнулась, готовая переступить через порог, но Дулла грубо оттолкнула ее.

– А ты куда? – возмутилась Дулла. – Ишь, чего удумала! Жди здесь! – она выхватила вещи и зашла следом за Гарданой, неплотно прикрыв дверь.

Сквозь щель Кэт едва различала, что происходит в жилище. Там было темно и тихо. Гардана с Дуллой о чем-то разговаривали, но Кэт с трудом могла разобрать, о чем, да и могла расслышать лишь обрывки.

– Скоро конец…

– Кто унаследует?.. сила… магия…

– Я подумаю… Кара, Силава…

– Но… я старалась… Силава все испортит…

– Не ты ли в прошлом году…

– Я осознала… все исправила… Кара давно не верна…

Кэт совершенно ничего не поняла. Одно было ясно: беседа очень важная для обеих женщин, и сейчас ничто не сможет отвлечь их. Разве это не прекрасный шанс для побега? Именно сейчас им плевать на какую-то служанку. Они, увлеченные важной беседой, наверное, даже забыли о ее существовании. К тому же тьма сгустилась, готовая способствовать побегу. Сердце вдруг разволновалось, застучало быстрее от дерзкой мысли. Кэт огляделась. И людей вокруг почти никого. Никита, наверное, уже сбежал. Вряд ли он до сих пор отсиживается в сарае, наверняка нашел какой-то способ, чтоб смыться. Так чего же ей тут ждать?

Поглядывая на щель, Кэт сделала осторожный шаг. Еще шаг. Волнение путало мысли. Куда бежать? В какую сторону? Она даже не знает, где находится. Главное – подальше отсюда. Затаиться в темноте, переждать, а потом уж и домой. План странный, но почему бы нет?

Кэт побежала. Босые ноги совсем непривыкшие к колким камушкам и к холодной грязи. Но нужно бежать.

– Побег! – послышался позади крик Дуллы.

Кэт запаниковала. Вспомнился рассказ надсмотрщицы о беглецах, которые год висели на воротах. Катя не придала тогда ему значения, а сейчас вдруг в красках представила, как висит привязанная к воротам и умоляет отвязать ее или дать немного воды. Или они уже были мертвые?… Точно, Дулла тогда говорила что-то о костях. Только сейчас Кэт подумала об этом. Куда бежать? Она же совершенно не знает этого места. А темнота не только не укрывает ее, она еще и путает. Кэт забилась за камень, решив, что это хорошее укрытие.

– Ну-ка, отойди, – послышался голос Гарданы.

Совсем рядом. А ведь Катя думала, что уже далеко убежала. Она притихла, стараясь даже не дышать. Ей казалось, что старуха слышит все, даже тихое дыхание.

– Я вижу ее, – произнесла Гардана.

Как? Как можно видеть в такой непроглядной тьме? Кэт еще надеялась, что они говорят не про нее. А может, старуха просто блефует? Думает, что Кэт поверит и сама выйдет? Не на ту напала! Очень важно сидеть тихо и не выдавать себя.

И тут она увидела огонек. Он трепетал и приближался, словно какое-то маленькое светящееся насекомое. Светлячок. Катя, как завороженная смотрела на него и не могла отвести взгляда. Нет, больше похоже на бабочку. Полет дерганный, неровный, порхающий. Прямо наваждение какое-то! Она встала во весь рост и смиренно ждала, когда светящийся мотылек припорхнет к ней. Откуда-то вдруг взялась безмятежная радость, она разливалась по телу, вытесняя тревогу и испуг. Хотелось улыбаться. И Кэт улыбалась. С глупой улыбкой она вышла из укрытия и протянула руки к мотыльку. И в этот миг мотылек вдруг превратился в огромную огненную пасть, которая резко защелкнулась на теле Кэт. Она вскрикнула, в ту же секунду очнувшись от наваждения, и почувствовала боль. Боль и невозможность двигаться. Неведомая сила подняла ее от земли и понесла. Куда понесла? Зачем? Это было сейчас так неважно. Боль заполняла все ее мысли, ни о чем другом она не могла думать.

– Я тебе говорила, что отсюда невозможно сбежать! – раздался довольный голос Дуллы.

Огненная пасть, наконец, выпустила ее, будто выплюнула, растворившись в воздухе, и Кэт мешком свалилась к ногам Дуллы и Гарданы.

– Плохую рабыню ты себе купила, – Гардана брезгливо скривила рот, пнув пленницу узким носком своего ботинка прямо в бок. – Жалко, что мертвые зубы не имеют силы.

– Я тебе позволила спать возле себя в моей хижине. Так ты отплатила за мою доброту?! – обиженно возмутилась Дулла.

– Ей самое место у свинозавров! – надменно произнесла Гардана. – Надень ей ошейник!

– Поднимайся! – Дулла пнула свою рабыню.

Кэт еле встала. Силы моментально ушли, как только огненные клыки сомкнулись на ее теле. Они не причинили физического вреда, на ней не осталось кровавых ран и даже синяков, но ощущение было такое, будто огромные дикие псы рвали ее на части. Не было сил сопротивляться, когда Дулла застегивала ей ошейник. Даже говорить и пререкаться не было сил.

Дулла подпихивала ее в спину, и Кэт шла. Она не знала, куда, и ей было все равно. Не разбирая дороги, она шлепала босыми ногами по грязи, ее лицо было перепачкано, одежда рваная и грязная, но она уже совсем не думала об этом.

Отвратительный смрадный запах немного привел ее в чувство.

– Вычистишь тут все, – приказала Дулла, зажигая свечу. – Ты понимаешь, что я спасла тебя? А то болталась бы сейчас на воротах, и мухи обгладывали бы твои ребра. Твои зубы еще пригодятся для снадобья, когда я стану ведьмой, только поэтому ты жива. Уберешь за свинозаврами. Потом поешь. Спать будешь здесь, – она указала пальцем в угол.

Дулла ушла. Кэт отчетливо слышала лязганье замка, теперь ей точно не сбежать отсюда. Да и сил нет. Этот светящийся мотылек… Кэт устало обвела взглядом свое новое жилище. На небольшом столике, который больше был похож на полку, рядом со свечой стояла чашка с отколотым краем, тарелка и кусок хлеба. Кэт кинулась туда. Жутко хотелось есть, а еще больше пить. Она присмотрелась к содержимому тарелки, поморщилась, потом схватила чашку, понюхала. Похоже, это была просто вода, хотя запахи, витающие в коморке, напрочь перебивали все остальные. Они даже не витали, как можно было бы сказать о других запахах, они обитали, крепко въевшись в эту коморку, зацепившись за стены, пол и потолок и навсегда поселившись здесь. Кэт поморщилась, но жажда пересилила все, и она припала к неровному, отколотому краю чашки и пила, пила.

Дощатая перегородка дергалась и трещала под натиском неких свинозавров, за которыми ей велено убирать. Кэт прикрыла нос рукой и подошла ближе. Три свинозавра неистово хрюкали, визжали и рычали, чувствуя поблизости постороннего. Эти звери похожи на свиней, но гораздо крупнее. Зеленая бородавчатая шкура покрыта жесткими зелеными волосами и слоем навоза, из пасти торчат загнутые клыки. Свинозавры толкались между собой, толкали перегородку, норовя сломать ее, подрывали снизу и без остановки визжали, рычали и хрюкали. Что тут убирать-то? Неужели навоз? Эти огромные свинтусы и нагадили в разы больше обычных. Или тут уже год никто не убирался. Кэт отшатнулась.