'…Сюрприз — Валуэр исчез из Зурбагана. Не внезапно, конечно, предупредил честь-по-чести, наставник всё же… Куда именно едет — не сказал, оговорившись срочными лоцманскими делами, которые могут потребовать недели полторы две.Перед отбытием он представил меня одному из смотрителей библиотеки Лоцманской Гильдии. Передо мной стояли две задачи: во-первых, освоить местный язык до уровня хотя бы повседневного общения и способности читать несложные тексты, а во-вторых — попробовать узнать что-то о нашей с Петром находке. Браться за вторую задачу, не решив первую, смысла не имело. А потому я с утра до вечера просиживаю в читальном зале за доской-переводчиком и пачкой книг на русском языке — в бездонных фондах (буквально бездонных, книгохранилища уходят на много уровней вниз, в скальный массив, на котором стоит здание Гильдии) нашлись и такие.
Язык, на котором говорят в Зурбагане, да и во всём Маячном Мире, даётся мне на удивление легко. Собственно, он с самого начала он показался мне смутно знакомым — эдакая смесь из латыни, французского и, то ли ирландского, то ли ещё какого-то языка с отчётливо кельтскими корнями. Наверное, именно так звучал когда-то окситанское и провансальское наречия, язык трубадуров, который медиевисты называют «лэ». Конечно, всё это не более, чем досужие рассуждения: лингвист я никакой, на ирландском не знаю ни слова, а на латыни, французском и итальянском — хорошо, если десяток-другой фраз. Но если это моё предположение справедливо — впору всерьёз задуматься о происхождении как языка, так и самого этого мира. А заодно — и сети Фарватеров, которым он обязан своим существованием.
Увы, в книгах, которые я в состоянии сейчас читать, ответов на такие вопросы не было, поговорить на эту тему в отсутствие Валуэра не с кем — значит, придётся отложить на потом. А пока — надо поскорее учить язык, без него я тут и шагу не сделаю…'
'…Как известно, лучший способ осваивать незнакомый язык — это брать уроки у его носительницы, в обстановке скорее интимной, нежели академической. В этом плане Зурбаган с его припортовыми кварталами и тавернами предоставляет массу возможностей, однако прибегать к ним я не торопился. Мне нужна была не случайная партнёрша на ночь-другую, да ещё и купленная за деньги — нет, я хотел найти женщину умную, не чуждую искусству, литературе, лучше всего, вдову, желательно, молодую и привлекательную. Беда в том, что я совершенно не представлял где её искать, и вообще, не имел ни малейшего понятия о местных обычаях, связанных с флиртом, способами ухаживания и (что немаловажно!) условностями и разнообразными табу в области лёгких и не очень отношений между полами. И тут на помощь мне пришёл случай…
…В то утро я явился в библиотеку особенно рано; день выдался жаркий, душный, к вечеру ждали грозу — но пока она собиралась где-то над горным хребтом, подпирающим Зурбаган с севера, я уже потерял всякую способность соображать. Часы (огромные монументальные, возвышающиеся маячной башней в торце библиотечного зала) только что отзвенели два пополудни, и я решил, что на сегодня с меня довольно. Запер книги и доску-переводчик в отведённый мне шкафчик, попрощался со смотрителем и отправился на Улицу Полнолуния, намереваясь сперва со вкусом пообедать, а потом сходить на море и искупаться. Обычно я делал это поздно вечером, освежаясь после долгих часов, проведённых в читальном зале. Но на этот раз решил изменить привычке, и отправиться на городской пляж сразу из «Белого дельфина»
Летние сумерки только начали сгущаться над Зурбаганом. На Эспланаду (так называется широкий бульвар вдоль береговой линии, от припортовых кварталов и до основания Маячного Мыса) высыпали парочки и группки прогуливающихся горожан; повсюду звучала музыка — духовые оркестры, дуэты, квартеты, исполнители-одиночки и даже ветхозаветные шарманщики — на плече одного сидел огромный красно-зелёный попугай. Я фланировал по Эспланаде, наслаждаясь вечерним солнышком, теплом, лёгким ветерком с моря, напоенным запахами водорослей и свежей рыбы — когда с одной из летних веранд донеслась знакомая мелодия.
От неожиданности я споткнулся на ровном месте и едва не растянулся на потеху прогуливающейся публике. Честное слово, это был вальс «На сопках Манчжурии!» Веранда, откуда звучала музыка (скрипка, мандолина и саксофон, щемящее до слёз сочетание!) была пристроена к крошечному трактирчику; я вошёл, подал шляпу и тросточку (этими пижонскими аксессуарами я обзавёлся ещё в прошлый визит в Зурбаган), устроился за столиком у парапета, откуда открывался роскошный вид на гавань, и заказал кофе.
Она сидела через два столика от меня, в углу веранды. Шляпка из белой сетки с прицепленной к ней вуалеткой, лёгкое платье персикового цвета, полуоткрытые плечи — обычный облик горожанки на прогулке. На вид незнакомкебыло лет двадцать пять-тридцать; не обращая внимания на дымящуюся на столе чашечку с горячим шоколадом, она задумчиво рассматривала гавань. На губах её играла лёгкая улыбка, адресованная, надо полагать, просто окружающему миру — тёплому вечеру, лёгкому ветерку, бирюзово-синим волнам и лоскуткам парусов за брекватером. Музыканты заиграли лёгкую танцевальную мелодию, на свободной от столиков площадке появились пары — и я неожиданно для себя самого подошёл к незнакомке и, неумело щёлкнув каблуками, протянул руку в приглашении на танец. Я подсмотрел эту манеру у мичмана, прямо передо мной подошедшего к совсем юной барышне в пышном розово-кружевном, похожем глазурованный трот платье и его попытался воспроизвести. Видимо, я выглядел забавно, потому что незнакомка улыбнулась, но всё же смилостивилась — встала, обозначила лёгкий книксен и первая положила руку мне на плечо…'
«…Её звали Тави — мадам Тави Гартвик. Услыхав это имя, я невольно вздрогнул — вот ещё один пронзительный укол узнавания! Я уже давно понял, что Александр Грин сплошь и рядом заимствовал имена для своих персонажей здесь, в Зурбагане, и можно было предположить, что и 'Тави» здесь достаточно широко распространено и способно вызвать удивление только у таких ка я, выходцев с Земли… если они, конечно здесь есть, по крайней мере, в это самое время. Что, учитывая рассказы мастера Валу о по крайней мере трёх земных Маяках и ведущих к ним Фарватерах, представляется более, чем вероятным.
Память не сохранила описания внешности героини «Блистающего мира», да это и не имело значения. Зато я угадал с возрастом — новой знакомой было двадцать восемь лет, полтора года назад она овдовела. Муж мадам Гартвик, таможенный чиновник ил Лисса, погиб при довольно-таки загадочных обстоятельствах — официальная версия гласила, что он упал с лошади во время верховой прогулки и сломал шею. Брак их был бездетным; поносив положенное время траур, мадам Тави Гартвик решила, что жизнь на этом не заканчивается, и перебралась из Лисса сначала в Сент-Риоль, а потом и в Зурбаган. Муж оставил ей достаточно средств, чтобы приобрести в городе дом и вести жизнь, приличествующую состоятельной вдове.
Всё это я узнал во время танца и позже, когда пригласил очаровательную вдову за свой столик. На мои вопросы она отвечала легко, а когда узнала, что я прохожу обучение на Лоцмана и собираюсь вступить в Гильдию, изобразила почтительно «О-о-о!» и потребовала немедленно поведать, как я дошёл до жизни такой. То есть — продемонстрировала готовность слушать рассказы о плаваниях и приключениях, из которых состоит жизнь представителя этой крайне уважаемой в Зурбагане (да и во всём Маячном мире) специальности. И я, конечно, не разочаровал прекрасную собеседницу, рассказав про гребнястые черепа и изломанные скелеты на палубе разбитого корабля, про набитый сокровищами сундук в капитанской каюте, про леопарда на горной тропинке и три разноцветные луны в чужих небесах.
…знал бы я, чем обернутся эти откровения!..
Но — как говорят в одном южном городе нашего мира, «хорошо делать, как моя жена потом». Впрочем, не исключаю, что и здесь подобная житейская мудрость в ходу — недаром, фланируя по Эспланаде, я явственно уловил музыкальную фразу из «семь-сорок»! В самом деле: если гости с Фарватеров, хоть и редко, но посещают Землю — отчего им не прихватить с собой пару-тройку представителей избранного народа? По-моему, это было бы только логично…
