- Это ладно, все не бунтуют, - успокоился Александр, которому это молчаливое сообщество поначалу крайне не понравилось. Он поднялся на ступени и повернулся к дворовым: - Государыня императрица меня лично простила. Еще орден дала, - не сдержался Санек. Он распахнул полу шубейки, - так что все в порядке, православные. А за поддержку спасибо. Всем по рублю жалую, в подарок, - он подумал. - А мужикам еще вина бочонок.

"Гуляй, орлы, братан с морей пришел", - усмехнулся Лис, слушая радостные крики слуг.

- Может, и не стоило так баловать-то? - пробормотал вполголоса идущий следом Игнат. - Мужик, он и есть мужик, сколь ни пои, все мало.

- Ты это мне брось, - Санек нарочито строго взглянул на помощника. - Барин, понимаешь, чудом с кичи соскочил, а ты. -"Не стоит".

-Пусть за мое здоровье выпьют. Только смотри, чтоб не до соплей. А в остальном, разберемся. Ты, лучше, вот что скажи: пусть Андрейка ко мне зайдет, и Анюта тоже, Я пока переоденусь, - он скинул на руки слуге грязную шубу. - Еще баню вели растопить, а то меня блохи пожрали.

Брезгливо стянул кафтан, и бросил в угол: - Барахло в прожарку. В смысле, на выброс.

- Что еще? - заметив, как управляющий пытается вставить свое слово в жизнерадостный монолог князя, остановился.

- Так... нету Андрейки, - развел руками слуга. - Как ваше сиятельство увезли, он побегал немного и пропал. Думал, по делам куда убег, а его нигде нет.

-Разберёмся, - нахмурился Лис, входя в спальню.

- Иди, зови Анюту, а я уж сам.

Он дождался, когда Игнат прикроет тяжелую створку, и отогнул ковер.

"Так, бумаги на месте, - пересчитал он листы, - это понятно. Я ж сказал, на завтра идти. А вот куда наш пострел делся? Ночь уже на дворе. Не дело".

Накинул тяжелый халат, и опустился в любимое кресло.

- Молодцы, - похвалил Александр прислугу. Его распоряжение о постоянно горящем камине оказалось исполнено.

- Рассказывай, - покосился на вошедшую в комнату девчонку.

Анюта осторожно вышла на середину комнаты и замерла.

- Что ты молчишь? - повторил Лис, уже внимательнее глянув на приятельницу.

- Сказать боязно, - произнесла та. - Андрейка поутру в город убег, залетел, словно его петух жареный клюнул. Собрался и убег.

- Понял я, ну ушел, - Александр пожал плечами. - Что за беда-то? Время еще, хоть и темно, позволяет, да и если по ночи стража задержит, выручить сумею.

- Ох, и не знаю, - пробормотала девчонка. - Не на месте что-то душа. Уж больно он горяч. Сорвался, побегу, говорит, на то место, где тебя сбили, гляну. На что ему?

"Это как раз понятно, - сообразил Лис, - хотел предварительно присмотреться, однако до заставы, как ни крути, полчаса быстрого шагу, если даже там час, и на обратную дорогу столько же. Хотя, за столько времени всяко бы успел".

Он вздохнул, чувствуя некоторую тревогу: - Давай пока прежде времени волну гнать не будем. Погодим, авось, вернется. Дело молодое, мало ли. Вернется.

Успокоил Анюту, отпустил, наказав ей немедленно сообщить, как только появится блудный сын, а сам отправился в баню. Отмывался, парился долго. Когда выполз из парной и, отдуваясь, возвращался в покои, встретился Игнат.

"Нету? - без слов понял Александр. - Странно. Что ж, тогда завтра нужно...". - он не закончил, увидев сидящего в прихожей человека.

- А это кто? - обернулся к порывающемуся доложить управляющему.

- Чиновник из сыска прибыл, - почему-то шепотом доложил Игнат. - Тот, давешний, сказал, ваше сиятельство ведает.

"Ага, быстр Андрей Иванович", - сообразил Лис, всматриваясь в полутьму приемной.

- Что ж ты, Игнат, человека в коридоре держишь, зови в зал. Я сейчас выйду. Да скажи там, пусть на стол накроют. А то я, с этой суетой, уже неизвестно сколько времени не ел.

Пока обсох, примерил новый наряд, вовсе стемнело. К гостю вышел во всем великолепии. С новым орденом, да парочкой из тех, что достались ему по легенде. Хоть и покоробило, что придется надевать чужие регалии, вовремя сообразил, что теперь его вроде как амнистировали.

- Звать меня, как ты, наверное, знаешь, Александр Иванович Лисьев. А твое имя-отчество как? - с ходу начал разговор Лис, входя в зал, где его терпеливо ожидал тот самый служивый.

- Тимофей Игнатьич, - степенно отозвался гость. - Мохов - фамилие наше. Из дьяков приказных. Отец по этой линии всю жизнь служил.

- Династия, значит? Это хорошо, - не зная, что ответить, кивнул Лисьев.

- Поскольку ты, Тимофей Игнатич, здесь, так понимаю, получил уже от господина Ушакова отставку.

- Приказано было к вам, ваше сиятельство, на правеж прибыть, - отозвался гость, глядя в пол.

- Прямо-таки на правеж? А за какие такие грехи? - не понял Александр.

- Наше дело маленькое, - отозвался служивый. - Видно, есть за что.

- Ладно, вижу, шутник Андрей Иванович тот еще, - не стал нагонять страху Лис. - Скажу прямо. Моя просьба была, попросил я господина генерала тебя в помощники для меня отпустить. Прости. Не до того было.

- Как прикажете, - вновь бесстрастно отозвался Мохов.

- Тогда вот что я скажу, - перешел к главному Лис. - Поскольку ты меня выручил, хоть и невольно, однако я добро помню. Тебе в прежней должности служить после того, как супротив начальника влез, никак невозможно. Сам должен понимать. А мне как раз человек нужен. С пониманием.

- А для каких, простите, нужд? - впервые взглянул в лицо боярину служивый.

- Помощник нужен. За порядком смотреть, сложности, кои возникнут, решать, да вот взять хотя бы наветчика того, Трифона. Будь у меня человек в хозяйстве, который мог за этаким вот присмотреть, или за делами моими следить.

- Чудно мне, - отозвался Тимоха. - Не разумею.

- Ладно, о том после, - не стал уточнять Лис. - Прежде о главном. Ты семейный?

- Жена имеется, детишек двое, - степенно отозвался Мохов.

- Значит, вот такое тебе предложение. Жить в моем доме будешь, с семьей, в доме комнат много, На первом этаже себе выбирай любую. За службу в канцелярии сколь платили? Триста рублев?

- В год? - уточнил уже опытный в найме князь. - Значит, слушай. Тысячу тебе будет оклад. Плюс одежда справная, питаться с моей кухни, выезд, ну, и за усердие премия. Устроит?

- Так... - горло у служивого перехватило. Он кашлянул и, наконец, твердо ответил: - Готов верой и правдой, батюшка.

- Это хорошо, - Александр поднялся. - Чин у меня с сего дня при дворе будет почетный. Камергер. Это я к тому, что стою твердо, однако, ты уж прости, напрямик скажу. Андрей Иванович Ушаков мужчина справный, - Александр усмехнулся и вынул из стола листок. - Читать, знаю, умеешь, вот, прочти.

Тимофей пробежал текст, начертанный знакомым почерком, и побледнел.

- Да не пугайся ты, так тебя еще Кондратий хватит, - вытянул из ослабевших пальцев листок Александр. - Этот документ пострашнее "слова и дела" будет. Однако хода ему я не дам. По крайней мере, пока меня к стене не прижмут. А тебе его показал, потому как есть у меня, милок, большое подозрение, что Андрей свет Иванович сегодня с тобой беседу-то имел. Может, не столь прямо, но намекнул, что руки у его ведомства длинные, и про то, что в моем доме творится, неплохо бы ему знать. Не спрашиваю, заметь, - Александр хитро усмехнулся. - Да только я, за свои деньги, наушника в доме держать не хочу. Теперь мы с тобой, Тимофей, одной тайной повязаны. И для тебя мое благоденствие как свое станет. Почему, сказать? Вижу, догадываешься. Однако скажу. Да потому, что даже коль донесешь ты на меня про те бумаги, Ушаков и тебе укорот даст. Не потерпит он такой тайны свидетеля в живых.

- Ну а коль возьмут меня в спрос, тоже не хорошо. На дыбе, поди, самые упертые криком кричат, ну так и я не из железа, признаюсь. Вот и выходит, одно тебе остается - все сделать, чтобы покой мой сберечь. Ну, не много я тебе за такое знание платить стану?

Тимофей тяжело вздохнул и стер выступившие капли пота: - Не много, батюшка. В самый раз. И службу свою теперь понял. Знать, чему быть, не миновать, - он перекрестился. - Истинно в Малороссии сказывают: " Панам драться, а чубам холопьим трещать".