– Предстать? Я не собираюсь представать перед герцогом в ночном платье, – засмеялась Диана, – это неприлично.

Марта даже присела на кровать, хлопнув себя по коленям:

– Когда вы сказали, умерла ваша мать?

– Мне было десять…

– Вам кто-нибудь рассказывал про первую брачную ночь?

Диана пожала плечами, мотнула головой и вдруг поняла – ей сейчас расскажут что-то ужасное, то, что повергнет ее в шок.

Диане не понравилась реакция Марты. Коснувшись своего подбородка, она задумалась, затем попыталась что-то сказать, но замялась.

Прошло какое-то время, прежде чем послышался ее голос:

– Понимаете, леди Девон, любая семья состоит из мужа, жены и ребенка. Чтобы женщина могла родить этого ребенка, в ней должно зародиться семя мужа. – Марта коснулась живота хозяйки. Диана проследила за этим прикосновением. – Вы же видели, как спаривают лошадей?

Диана тут же отшагнула назад, разрывая телесный контакт. Ее взгляд стал безумным, таким, как будто она увидела чудовище.

– Нет, нет, – успокоила ее Марта нежным голосом, – у лошадей это происходит вульгарно, согласна. Леди делают это по-другому.

– Как? – Диана ничего не могла понять, перед ее глазами стоял загон в Девоншире, где периодами отец и конюхи спаривали лошадей. Диану не пускали к этому месту, но она забиралась на крышу замка и смотрела оттуда. Вроде ничего интересного, пока однажды между ног у коня она не увидела нечто огромное. Это «нечто» вошло прямо в ее любимую Бигли, и та заржала и начала скидывать с себя жеребца. Это ей придется пережить в первую брачную ночь?

– А есть другой способ родить ребенка?

Марта улыбнулась, в ее глазах читалось смущение и умиление.

– Леди делают это красиво. В первую брачную ночь вам придется остаться с герцогом наедине в его покоях. Лечь с ним в одну постель и…

– И? – заволновалась Диана.

– Раздвинуть ноги. Его Светлость оставит в вас свое семя, и вы родите ребеночка.

Диана отвернулась. Слова камеристки не укладывались в голове. Она точно не родит ему никого, потому что вряд ли ляжет с ним в одну постель. И уж тем более не раздвинет ноги перед мужчиной. И это красиво? Боже милостивый, во что она вляпалась…

– Леди Девон, – даже спокойный голос Марты не мог привести ее в чувства, Диану парализовало, – это называется любовь…

– Любовь? Он мне только что сказал, что лишен этого чувства.

– Все мужчины так говорят, – махнула рукой Марта, – они думают иначе. Они слишком трусливы, чтобы признать свои слабости.

Марта назвала герцога «трусом», сейчас Диана могла бы приказать ее казнить, но вместо этого рассмеялась. А Марта умна! Может, она даст совет, как избежать брачной ночи?

– Можно миновать брачную ночь?

– Нет, леди Девон, – камеристка мотнула головой, – но многие говорят, что это очень приятно.

– Приятно? – удивилась девушка, от ужаса у нее исказилось лицо. – А что думаете об этом вы?

Щеки Марты покраснели, и она пожала плечами:

– Мне не выпало судьбой быть женой.

– У вас нет детей?

– Нет, но я растила Его Светлость…

– Ясно, – перебила ее Диана, понимая, что за подробностями придется идти к Марии на кухню. Хотя… у нее тоже не было детей… Зато у нее куча братьев и сестер. Мария вообще о жизни знала много. И о мужчинах тоже.

– Спасибо, – монотонно произнесла Диана, – есть еще что-нибудь, что мне надо знать?

– Только то, что вам надо выбрать самую красивую сорочку, но перед тем, как лечь в постель, герцог ее снимет.

Какая нелепость! Выбрать самую красивую сорочку, чтобы ее сняли. Безумнее поступка Диана не встречала.

– Хорошо, но сначала я хочу спуститься на кухню, повидать Марию.

Диана выбежала из покоев, оставив Марту одну. Камеристка даже не пыталась ее догнать, да и вряд ли у нее это бы получилось – годы берут свое, она уже старая и нерасторопная. А когда-то бегала так же, как Диана. Пусть бежит и узнает о том, как приятна близость между мужчиной и женщиной. На кухне она получит ответы на все интересующие вопросы в подробностях. Марта села на кровать и снова начала перебирать украшения. И все же их мало. Но почему-то внутренний голос ей подсказывал, что герцог обязательно этим поинтересуется и подарит своей будущей жене горы бриллиантов.

Диана шла быстрым шагом по двору, прокручивая в голове разговор с камеристкой. Как лихо Марта сплела великое чувство любви с актом отдачи семени! Любовь – это великое чувство, которое не может быть так отвратительно запятнано и точно не имеет отношения к тому, что происходит в загоне между лошадьми.

Она резко остановилась рядом с конюшней, вспомнив о белом красивом коне. Он понравился Диане даже больше оттого, что не покорился герцогу. А это значит… Девушка улыбнулась и зашла внутрь. Конь тут же заржал, чем привлек ее внимание. Диана даже не заметила, как ей в ноги упал человек:

– Ваша Светлость! Простите меня, что так нелепо потерял вас из виду, простите, что вам пришлось одной ходить по лесу! Ваша Светлость…

Это причитал тот самый бывший рыцарь, который теперь был ее личным конюхом. Диана принялась поднимать его с колен:

– Вы с ума сошли! Немедленно встаньте!

– Ваша Светлость, я буду целовать ваши ноги за то, что спасли мне жизнь!

– Как тебя зовут?

– Фабио, Ваша Светлость…

– Леди Девон, – поправила она его, – я дочь графа. Пока еще…

– Для меня вы богиня, и я буду вашим преданным слугой.

Наконец конюх поднялся с земли и замолк, а значит, можно кое-что узнать:

– Если ты мой преданный слуга, тогда расскажи все, что знаешь об этом коне.

Фабио перевел на животное удивленный взгляд и мотнул головой:

– Он дикий. Его так и зовут Дикий. Я же недавно здесь, но слышал ранее, что этот конь лягнул герцога и он хочет его убить.

– Как интересно! – Диана сложила руки сзади и стала ходить возле денника, поглядывая на коня. – А его пытались приручить?

– Неоднократно. Кажется, этого коня герцогу подарил сам Медичи. Ходят слухи, для того чтобы убить Его Светлость и завладеть Миланским герцогством.

Диана даже нахмурилась, не веря в сказки.

– Это всего лишь конь! Фабио, обещай мне, что Вайт будет получать достаточно еды…

– Перед смертью? – Не понял конюх.

– В своей прекрасной жизни. Прямо с этого дня.

– Вайт?

– Это его новое имя. В переводе с английского – «Белый».

Фабио нервно засмеялся и перевел взгляд в дальний конец конюшни, туда, где красовался черный конь Его Светлости.

– Коня герцога зовут Неро, что значит – «Черный».

Диана молча перевела взгляд на Фабио, даже не желая ничего комментировать. Но он не удержался и сделал вывод сам:

– Белое и черное, Ваша Милость, как вы и герцог.

Это лишь случайность, не более. Но если конюх так считает, то уже скоро так будут считать все вокруг, и это долетит до ушей Его Светлости. Он рассвирепеет.

Диана вышла из конюшни и направилась на кухню. Там она еще не была, поэтому пошла по той же дороге, что и девушка с кувшином молока.

Кухня от замка всегда находилась отдельно. На случай, если случится пожар, чтобы он не перебрался в сам замок. Диана переступила порог и сразу оказалась в эпицентре, где кипит работа почти круглосуточно. Женщины в белых передниках быстро сновали по узким проходам, таская с погреба продукты и разнося их по кухне. Только они могли разобраться, куда и что класть. Диана ничего не могла понять в этой неразберихе.

Она прижалась к стенке, пропуская двоих поваров, которые несли тушу свиньи, быстро прошмыгнула в одно из помещений и оказалась в месте, где выпекали хлеб: здесь повсюду была мука и пахло сдобой. Вкусное место.

За столом девушки раскатывали тесто и напевали мотив какой-то незнакомой Диане песни, их руки так умело справлялись со своей работой, что она залюбовалась этим зрелищем.

Как только одна из кухарок заметила будущую герцогиню, то вскрикнула, отошла от стола и тут же присела, склонив голову. Ее примеру последовали остальные.