Развалив в своё время Советский Союз и пытаясь теперь развалить Россию, коллективный Запад выступает в качестве агрессора.

Но как понять – что за демоны живут в душе того, кто разрешает себе ВСЁ? Какие гены отвечают за агрессию, за жажду насилия и власти над более слабыми?

И, наконец, доказана ли вина людей искусства в таком мироустройстве? Они проповедуют не те ценности? Не поднимают зрителя на мировоззренческий уровень? Или самим им ещё расти и расти до этого уровня? Такие трудные вопросы….. Такие неоднозначные ответы….

– Вот что друзья мои, – решительным тоном произнесла Елена Сергеевна, – я предлагаю закончить диспут. Давайте дружно искупаемся, а затем попробуем выработать некий стратегический план, алгоритм по внедрению Системы в жизнь. Наш зритель прав – до храма как-то далековато, но будем класть кирпичики. Глядишь, и от нас какая-то польза будет. Итак, я иду переодеваться, а вы….

Не успела она договорить, как раздался истошный женский крик. К нему присоединился хор многих голосов, восклицавших, вопрошавших, словом, на безмятежном сочинском пляже, на котором до этой минуты царили обычные звуки – плеск волн, негромкие голоса, изредка – детский смех и визг, теперь творилось нечто невообразимое.

«Наши магические намерения исполнены, мы добились желаемых результатов – создали новый народ. Когда-то давно нашими предками в незабвенной Атлантиде был искусственно создан Новый человек, «Рraedatum homo» – «Человек Хищный», наследниками которого являемся мы. Но даже великие атланты не отважились замахнуться на этот Эксперимент – искусственное создание нового народа. До недавнего времени нам удавалось создавать подвиды – этнические племена с достаточно суровыми характеристиками различной направленности, которые служили и служат основой для террористической деятельности.

Ещё ранее была Германия, когда удалось привить целому народу так называемый ментальный ген исключительности.

Не всякий народ может выдержать прививку ментальным геномом «Рraedatum homo». Безжалостность и беспощадность присущи лишь тем, немногим избранным, в роду которых есть это – кровное родство со зверем. ДНК зверя, подаренное нам нашими предками.

И тем ценнее изобретённое в недрах ЦРУ, в нашей организации «Чёрные Маги», ноу – хау, а именно – ментальная прививка духовного ДНК зверя целому этносу, целой народности, да, притом, наиболее защищённой от подобных ментальных атак. Мы создали новый искусственный народ. Мы сделали это!»

Иван Касаткин читал вслух непонятный текст, губы его дрожали. Листок с напечатанным текстом нашли в руке убитой, которой, по страшному стечению обстоятельств, оказалась бывшая жена Ивана, Ольга Земскова.

Пробившись сквозь толпу на крики, Стрельцова, Иван и Майя увидели жуткую картину: в раскрытой туристической палатке виднелось тело женщины, лежащей вниз лицом. Затылок со спутанными волосами был залит кровью.

Приехавшая полиция, а вслед за ней и следственная группа оттеснили толпу за периметр. Тело женщины перевернули вверх лицом….

И тут закричал Иван:

– Ольга!

Он бросился к полицейским:

– Это моя жена… Это Оленька…, – бессвязно бормотал он, – как же я виноват, боже мой! Оля, прости!....

– Это признание в убийстве? – спросил следователь.

– Что вы, что вы, – затряс головой Иван, – как вы могли подумать?

– Я всю ночь была с ним, – подскочила к Касаткину Майя.

– Да отойди ты, – оттолкнул её Иван.

Между тем следователь вынул из руки убитой бумагу, просмотрел и протянул Ивану:

– Что это за абракадабра? Вам известно, что это значит?

Иван прочёл написанное вслух и горестно кивнул:

– К сожалению, да. Мы развелись три года назад по желанию Оли. Она как-то отдалилась от меня, увлеклась магией, в общем, я понял, что жена попала в какую-то секту…. Но сделать ничего не мог. Прости, Оля!

В этот момент из толпы раздался крик:

– Он не виноват! Это мой друг! Отпустите его! Он не убивал!

Полицейский, который сдерживал незнакомца, посмотрел на следователя. Тот кивнул и мужчину пустили к Ивану.

– Это мой друг! – продолжал восклицать незнакомец, – это же знаменитый актёр, разве вы не узнали его?

– Ты как здесь? – спросил Иван, вытирая щёки, по которым продолжали сбегать слёзы.

– Дружище, не волнуйся, у меня в Сочи связи в прокуратуре, я отмажу тебя! – не к месту выпалил новоиспечённый заступник.

Невысокий, коренастый, он был бы вполне симпатичным, если бы не искривлённый, как у боксёров, нос.

Следователь недовольно нахмурился, а оперативник потребовал предъявить документы.

– Мы здесь на съёмках, – продолжал словоохотливый и слегка возбуждённый приятель Касаткина, – я заскочил к тебе, консьержка сказала, что ты на пляже, ну вот я и…. А тут такое…

Он протянул оперативнику свой паспорт и похлопал Ивана по плечу, задержав руку, от которой Касаткин, как бы невзначай, освободился.

– Я каскадёр, – не унимался приятель, – а в титрах меня нет. Семён Михеев я. Прости, прости, дружище, – повернулся он к Касаткину, – твоя Оля…. Она мне как родная. Была…. Так что я тоже…. Извини, я тоже плачу….

И он на самом деле плакал!

Над телом Ольги, между тем, колдовали эксперты. Оба мужчины – и Михеев, и Касаткин избегали смотреть в ту сторону.

Мальчишка – спасатель, который и обнаружил тело, рассказал, что палатка уже стояла, когда он в семь утра заступил на дежурство. Но он не стал тревожить постояльцев. На их пляже разрешалось ставить палатки ближе к волнорезам.

Следователь записал все показания, все данные свидетелей, и взял с Ивана Касаткина подписку о невыезде.

Они здесь были больше не нужны. Иван направился к телу бывшей жены, следователь остановил его.

– Я… попрощаться, – пробормотал Иван.

– Постойте! – воскликнула Стрельцова и обратилась к следователю, – разрешите, эксперимент! Я быстро, я не задержу вас. Иди сюда, – в повелительном тоне приказала она Ивану и схватила его за плечо.

Поза была точь-в-точь такой, как тогда, с Михеевым. А лицо исказилось гримасой, в которой слилось всё: отчаяние на грани истерики, жалость, боль…. Эта гримаса также неуловимым образом напоминала лицо Михеева в момент, когда он признавался Ивану в том, что Ольга была ему дорога….

– Я любил её, – голос актрисы стал хриплым, – а она любила тебя. Ты же красавчик, а меня даже в титрах нет….

– Ведьма! – Закричал вдруг Михеев, – не смей! Замолчи! Ведьма!

Он присел на корточки и закрыл голову руками. Раздались его рыдания.

Потом он медленно поднялся. Обращаясь к Ивану, устало проговорил:

– У тебя классный ангел – хранитель. Севка же заказал тебя. Мне. Он тоже тебя ненавидел, везунчик. А Ольга…. Мы с ней… Но любила она тебя, я же чувствовал…. Я её не хотел убивать. Я приехал сюда, чтобы тебя добить. А она запретила. И тогда я…. Но я не хотел. Просто она изменила не только мне, она изменила нашему общему делу. Мы с ней – «Рraedatum homo». Во мне проснулся ментальный ген зверя, когда она встала на твою защиту. И я убил её. Вы, людишки, меня осудите. Но «Рraedatum homo» оправдает меня.

Он сказал, что Оленька любила меня. Но почему же я этого не чувствовал? Потому что я дурак и эгоист.

Иван сидел в своём любимом кресле и разбирал себя на молекулы.

Он виноват во всём. Он человек, которого все окружающие хотят убить. И только Оленька защитила его и отдала за него жизнь. Фу, как высокопарно звучит! Но ведь это же правда. Если бы она позволила этому уроду убить бывшего мужа – осталась бы жива. Впрочем, кто знает. Урод – он и есть урод. Значит, они были вместе в этой секте. Что Оля там нашла? Охмурили любовью. Муж не любит, а в секте все тебя любят и понимают.

Вначале эта мотивация, ну а затем…. Затем тебе внушают, что ты – особенный, ты избран. Ты как там? «Рraedatum homo». Вот так вот. Оленька и этот Рraedatum…. Как-то не вяжется. Она же абсолютно не конфликтна, не агрессивна. А тут – ментальный ген человека – зверя. Вот Михеев – другое дело. А Оля? Зачем её-то заманили в секту? Какой от неё прок?