И кто будет помогать Берде с пыпырками? И как это все? Он тяжело вздохнул и принялся срывать свой страх на подушках Великой и Ужасной Бамбассы. Подушки взвизгнули от такого неистовства, и, кажется, даже увеличились в размере. Опция никогда не получал такое наслаждение от физического труда, от такого голимого надругательства над нежнейшим местом в опочивальне царицы. Ужас. Ну не ужас, ужас, а ужас просто…. И вот встает вопрос. Что же дальше? Или дальше это уже слово, лишенное всякого смысла? С такими горькими мыслями наш бедолага пришел в людскую столовую подкрепиться, хотя понятно, что перед смертью не наешься. Опция подошел к раздаточному окну и вдруг увидел свою Берду в колпаке повара, активно снующую по кухне, меж плит и стеллажей с посудой. Вот это прикол, вспыхнуло в голове, и он понял, что это просто желанная индульгенция в его сложном положении. А Берда, увидев своего муженька, вся вспыхнула от радости. В общем, что хорошо, то хорошо. Хоть ненадолго, но все-таки хоть реально здесь и сейчас. Пользуясь неожиданной, но приятной возможностью, Опция притащил из своей комнаты целый, заранее собранный мешок пыпырок и в столовой, поедая двойную порцию супа, отдал их жене. Свое отсутствие в семье объяснил временной крайней загрузкой на новой работе, доел суп, поцеловал Берду и пошел к себе. Очень хотелось полежать и подумать о дальнейшем. Сложившуюся ситуацию надо было обдумать, но как лег, так сразу же и заснул. Последняя мысль была тягостной, – и что за жизнь!? Весьма бурно развивалась история и вокруг косоглазой служанки. Как говорят, жизнь котиться и ничего, а то вдруг, бац, и ого – го. Ну, может и не так в точности говорят, но близко по смыслу. На нее,– хроническую брошенку, пришло желанное возмездие. Этот стражник оказался верным парнем, но вскрылось на практике, – он был ещё и сексуальным маньяком! Стоило ей, где нибудь, после очередной уборки в покоях выйти в коридорные лабиринты, как наш влюбленный монстр нападал из-за угла и в любой неприличной позе, делал с ней это, делал бесцеремонно и в довольно грубой форме. Просто-таки антиидиллия, какая-то. Приходят на ум разные мысли, ну типа – каждый получает по заслугам своим. Но в данном случае, за что ей такое счастье свалилось на ее косоглазую задницу? Впрочем, это несколько неделикатно. Ну да бог с ней.
На рассвете, часов в пять или около того, в комнату спящего 3-го постельничего вошла она. Да, да! Это была сама царица Бамбасса! Дело принимало крутой поворот. Она громко приказала проснуться, встать, одеться и следовать за ней. Опция спросонья обомлел и молча безропотно последовал за ней. На улице у входа его ожидало красочное факельное шествие. Кони, люди, личная карета Бамбассы, все это поражало взор, тем более в предрассветной дымке. Просто нереально. Гарцующие, до зубов вооруженные стражники, короче, маразм крепчал. События, тем не менее, развивались стремительно. Факельная змея тронулась. В королевской карете сидели только двое. Она и он. Происходящее все более и более походило, на какой-то очередной сон. Ущипнув себя за мягкое место, Опция понял, что это все всерьез. Царица не смотрела на муржилку. А он опустил глаза, как будто чего-то ждал.
Экипаж вдруг остановился. Бамбасса перевела свой взор на Опцию и ледяным голосом произнесла, – Сон опять был. Надоело. Пришло время разобраться во всем этом. Со мной так, даже во сне поступать негоже! Нехорошо. Ты, мерзавец, такое творил, во сне конечно. – Как-то тоскливо, повернувшись к окну, задумчиво сказала царица, – Когда люди любят друг друга, об этом можно только мечтать, но меня, во сне и кто!? Ты хоть понимаешь, что тебе будет за изнасилование царицы!? – Но это же только сон, – робко произнес Опция дрожащим голосом и закрыл от страха и отчаяния глаза. – Но в каком извращенном виде!? Мерзавец! Со мной такое не делал даже мой первый! Хотя порой он творил, что-то невобразивное, но ты! Тебе не стыдно, наглец маньячный!? – Ваше Величество! – Опция поднял глаза, – Я готов пострадать за мою царицу, если пожелаете. Но знайте, это все не я! – Говори! – Глаза Бамбассы сузились – говори все! – Говорю, как есть. Все это подстроил говорящий дуб. Ведь началась вся эта бредятина со мной ровно месяц назад, когда я, устав от посева пыпырок, прилег под дубом отдохнуть и, случайно заговорил с ним, так, по приколу, но дерево неожиданно заговорило со мной в ответ. А потом сны эти и начались, Ваше Величество. Не знаю как это и почему, только все что происходит выше моего разумения. Если не верите, пойдемте к дубу и спросите. Вы царица, Вы разберетесь, Ваше Величество. – Ох уж эти мне вечные неясности и проблемы в вашем муржилкинском племени. Что большой, что малый, что холуй, а что из благородных. В осадке одна и та же фигня, получается. Приходится самой в итоге разбираться. – Открыла дверцу кареты и приказала, – Выходи, маньяк несчастный. – Оказалось, экипаж уже давно стоял на той самой лужайке у дуба, а войско окружило всю поляну, зажгли костры и угрожающе бряцали оружием. (Прям, как в короле Лире. Опция Шекспира не читал, да и не мог по причине проживания в более раннем исчислении времени. Упоминание про Шекспира от автора. Виноват, не сдержался., но остро чувствовал важность происходящего.) Они вдвоем подошли к дубу. Царица, не глядя на него, спросила. – Ну и как разговаривают у вас маньяков с деревьями? Надо лечь, Ваше Величество. – Что!? Мерзавец! Ты и так весь мой сон на мне лежал! И что не притомился? Сволочена! – Да нет, я в хорошем смысле. Под дубом я тогда прилег и стал смотреть на его кроны. – А ну это меняет дело, – подозрительно сверкнула на него Бамбасса. Эй, вы там! Мое покрывало под дерево, быстро! Нда… – (Короче, вся эта ситуация стала напоминать репетицию во МХАТЕ, типа, по правде. Как там у них, верю, не верю, ну и дальше в таком же духе…. Опять во мне прорвалось другая эпоха. Звиняйте. Но труба зовет, и сюжет накалился сверх меры.) На поляне летали сложные и противоречивые эмоции, но последнее предложение получилось короткое и лаконичное. – Они легли! Вся свита обалдела и стыдливо отвернулась. Стало так тихо, что было слышно, как один стражник посапывал, стоя в оцеплении. Видимо спал стоя и спал давно. Царица тихо и как-то неожиданно застенчиво спросила. – Ну и чего ждешь? Начинай, видимо царскую сущность охватило беспокойство и женская робость. Опция вздохнул и начал свой монолог. Говорил с дубом довольно долго. Спрашивал, потом опять что-то говорил. А в ответ тишина. Царица нетерпеливо заерзала на покрывале и злобно прошипела, – Ты чего, меня дурить вздумал? Немой он, не видишь? Ну, я тебя! Прям на дубу…Эх, ну история… итить тебя некуда…– Вдруг Опцию как ошарашило. – Ваше
Величество! – Что? – вздрогнула она. – Не может он так! – Что не может, как это, прости меня…– Надо бы пописать на его корни. – Ты в своем уме!? Что б я при честном народе и в туалеты ходить!?– Ваше Величество! Ну, я же помню, если хочу диалога, так сказать, штаны скидываю и поливаю его корни. Дуб тут же и начинает отвечать. Видимо, он без дозы не может. – Ох, и сведёшь ты меня раньше срока. Все было, но такого… Ладно, пошли, где у них корни? Царица величественно встала на указанное место, что-то потыкала у себя в платьях руками и присела, прям в указанное место. – Отвернись, похабник. – Ваше Величество, после того, что было между нами…– Нахал, это во сне было…. Впрочем, слушай и запоминай, это журчание самой Бамбассы! – Как только журчание оборвалось и царица, кряхтя, встала, тут, о боже, раздался, откуда-то сверху кашель, потом голос, весьма неприятный по тембру, язвительно произнес, – С облегчением. – Опция вскрикнул, – так я же говорил! – Что говорил? Кто говорил? – испуганно вскрикнула Бамбасса. – Я говорю только с тем, кто помочился на меня, – ворчливо сказало дерево. Чего будите меня? – Царица плюхнулась на покрывало и как-то сдавленно, твердо обратилась к дубу. – Ты чего учинил со мной безобразник? Зачем тебе все это? – Дуб заливисто рассмеялся. – Это можно и так обозвать. Дык скучно мне. И потом, тебе в пользу, обмен веществ улучшается…. Ха, ха…. Но если серьезно, то открылся я, потому что время пришло помочь. Тебе нужна своя религия. Но не простая, а твоя, собственная. И помощника тебе даю. Его Опцией называют. Сделай его главным ведуном. Тот то был прохиндей, а этот верой и правдой, он поспособствует… Я буду тебе помогать, так, издалека. Только просьба, пусть не ты, а опция мочится на меня. Его водичка, хе-хе, для меня полезней получается. Ну, все сказал. Лимит исчерпан. Я ж не прибамбасс, какой-нибудь, а дерево, много говорить не обучен. Думай, решай. Все, – спать буду. Адью. – Дуб кронами зашумел, зевнул и все. Они еще, какое-то время полежали, глядя вверх, потом как-то вместе приподнялись и молча, пошли к карете. – Ты, это значит, Опция говоришь? – задумчиво произнесла царица. Поедешь отдельно, негоже, а то привыкнешь. А то я не выдержу и казню, ненароком, Нда…. А так, может и сгодишься на што и поживешь пока, – грозно сверкнула своими глазами на дуб, на муржилку и отбыла восвояси. Опция сел в повозку со стражниками. В общем, ночка удалась на славу, только мир как-то сразу изменился. За сутки из 3-го постельничего живого и вполне счастливого, в существо с неясной перспективой на дальнейшую биографию, – не у каждого получается. Либо в топку или на виселицу, либо резкий взлет по служебной лестнице. Хотя, у этих великих, да ужасных либо в огонь, либо в полымя. Хрен их разберешь. Простому человеку не понять никогда.
