Царица не смотря ни на что, была женщина порядочная. Нет, всякое там бывало, но исключительно по любви. А так, по прихоти рефлексов, или еще каких либо капризов никогда и ни за что. И эта железная леди вдруг поплыла так сказать как последний моряк по морю чувств в страну неизведанного. Ближний круг прислуги уже стал беспокоится, когда выйдет из своих апартаментов царица. А рота каннибалов свои волнения выказывали смотром вооружения, грозно крича команды. Ведь за принца они могли поплатиться жизнью и стать едой. То, что происходило внутри опочивальни Бамбассы, было окутано неизвестностью. Никто не знал ничего, но слухи о новой жизни, новом укладе и т.д. шептали по коридорам, и шепот этот с каждым прошедшим часом возрастал и становился, не то что бы громче, а как-то четче и длиннее. Эхо что ли. В замках и дворцах испокон веков акустика всегда была хорошей. Скажешь бывалыча – Ау – утром, а вечером уже и получишь свое – Ау. Ничего не скроешь. Как говорят,– рукописи не горят, а в нашем случае эхо не пропадает. Кто ни будь, да услышит. Вот так. В развитие мысли, хочется еще побрюзжать. Что самое неблагодарное, это создавать интриги или иметь собственную точку зрения, пребывая в свите цариц и царей. Она, эта точка зрения, вещь из области высшей политики. Тебе все расскажут, разжуют, что думать по данному поводу и чем. Если какая то

простолюдинка гуляет, то шлюха. А если вип персона, то таким образом достигается консенсус. Соглашение между сторонами на определенную тему, значить. Так что ощущайте разницу и балдейте между развратом и адюльтером.

В нашем случае в судьбе Бамбассовой это не первое и не второе. Потому что, выйдя, наконец, из опочивальни, царица приказала всей свите собраться в тронном зале для секретного совещания. Опциол, Дюшес и старая лиса ведун каннибальский появились раньше всех и заняли свои места, ожидаю царицу и принца. Как всегда, неожиданно от появления Бамбассы все вздрогнули и склонились в глубоком поклоне.– Ну ладно. Все свои – сказала она, подумала немного и решительно произнесла такое, что все присутствующие очень обратились в слух.– Есть несколько моментов, которые я бы хотела довести до вас, господа министры и ведуны. Во первых, за организацию праздника благодарю. Не подкачали, молодцы. Только есть необходимость проследить, что б народ прибамбасский в работу включился. Погуляли и хватит. Во-вторых, Я выхожу замуж, господа хорошие.– Все ахнули, причем каждый по своей причине.– И жених мой принц Липердоль! И вчерашняя встреча на балконе не конфуз, какой ни будь пошлый, а судьбоносный момент в жизни страны прибамбасской. А такое новое и для меня счастливое родство расширяет возможности и наши два государства создают союзную монархическую державу. Все поняли?– Вдруг грозно спросила, нет, не спросила, а рявкнула царица.– Так точно, Ваше Величество! Поняли – выдохнули все. – А в-третьих, слушать мой указ. Даю три дня сроку, что б новая конституция была, что б никакого самоедства. Отныне, кто мясо употребляет, то носорожье или птицы, какой, людского ни- ни, только в ритуальных целях и то у них там. Что б пыпырки внедрять везде, что б народ умножался впредь и что б начать готовится к свадьбе моей с принцем Липердолем!– Ура… – не громко крикнули ее верные, готовые на все вассалы прибамбасские. Даже старый ведун не ожидал такого быстрого чуда. Оглядев присутствующих мерцающим взором, Царица величественно удалилась в свою опочивальню.

Величие момента характеризует последующая глубина беззвучия. Оставленная в покое челядь не излучала, не- то что звуков… Она бы не сканировалась и приборами, созданными наукой в наше время. Эффект так сказать разорвавшейся бомбы. Трое переглянулись и поняли, что пока их объединяет общая тайна государственного масштаба, ближе никого и не может быть. Иначе ссылка, расстрел или еще чего. Да.… И стало понятно еще одно. Во дворце обсуждать все услышанное с кем-либо никак нельзя. Эхо коридоров разнесет по всем углам. Опциол негромко, но решительно, по ведунски, предложил начать тайную работу над секретным документом на лужайке говорящего дуба немедленно. Все согласились, тем более с дубом очень хотел познакомиться старый ведун, а Дюшес мечтал разобраться в той странной истории, так озадачившей его. Редкое единение придворных, но чувство соучастия в великих царских делах переполняло гордостью и беспримерными амбициями сердца трех ловких и хитрющих, связанных государственной тайной проходимцев. А с другой стороны, кто бы мог так изощренно и преданно служить двору, как не они!? На эти места и

должности нанимаются для верноподданнического служения определенного вида людишки и историки это знают лучше всех и весьма-с.

Секретная миссия не могла так просто сесть в экипажи и поехать на лужайку. Надо было подготовить, как сегодня говорят всю инфраструктуру. Но секретно. Создали, то есть быстро построили три огромных шатра вокруг лужайки, поставили забор, летнюю беседку- ротонду со столом, креслами, посудой всякой. Ну понятно обслуги человек пятьдесят. А провианта и алкоголя, телег тридцать, наверное. Короче, обычное засекреченное мероприятие. Кстати, потом, через толщу веков, эта лужайка послужила вначале прообразом столицы Золотой Орды, а потом так стали для себя любимых строить виллы и коттеджи наши звезды и олигархи. И все потому, что в архивах ленинской библиотеки нашли древнющий фолиант этой самой конституции и план застройки лужайки. Так в основном, конечно в историческом смысле, ноги у этой истории и растут. Между прочим, из этой эпохи многое задержалось и в народных изречениях и обиходных выражениях. Например, гламурный подонок, это перефразированное выражение на старом прибамбасском диалекте и звучало примерно так.– Глянь, -мурло подними. И не более. А некоторые не очень продвинутые историки, весьма свободно перевели сей фолиант. Ведь слово мурло не являлось ругательством. Так называли одну из разновидностей пыпырок совсем маленького размера. А древние твердо знали, не в размере дело.

Прошу простить великодушно за все эти отступления. Но надо было отвлечь Ваше внимание, что б никто не подглядывал за исполнением секретной миссии. Написание новой Конституции. Ведь что творят иногда царедворцы, да.… Вот в наши времена, то есть в нашей действительности, нонешние правители в этом смысле тоже не далеко ушли. Работают, так сказать по образцу. Ну да ладно, здесь же описание очень и очень глухой древности, во времена возникновения всех в основном общественных и религиозных институтов и всяких обычаев и традиций. Для исторической справедливости скажу, что народу всегда было по фигу чего там и как. Главное, это еда, пыпырки и праздники.

Размышляя и умничая, я немного подглядывал за происходящим на лужайке. Как пишется, не передрались ли. И могу заявить во всеуслышание, что можно вновь окунуться в атмосферу всеобщего делового удовлетворения и движения вперед. В смысле прогресса и процветания. Помните у католиков, что бы выбрать нового Папу, святых отцов закрывают и открывают двери только тогда, когда дымок начинает куриться над крышей. Эта традиция также взята из истории страны прибамбасской. Там, на лужайке написали эту новую конституцию и зажгли большой ритуальный костер, возвещающий о завершении секретной миссии. А костер этот лучше всякой почты должен был разнести весть о том, что царев указ выполнен. И как только костер вознесся над лужайкой, стражники тут же послали гонца во дворец с вестью великой. А составители сего важного документа, закончив работу, решили устроить пир на весь свой пыл. Позвали прислугу, налили всем и вкусно накрыли столы. Погулять очень хотелось. Не хватало бабылок, но решили обойтись одним пьянством и начать правое дело с

первого тоста за мудрость говорящего дуба. Дело в том, что он, дуб этот ошалел от внимания к своей персоне. Туалетов то не построили и корни его просто благоухали всеми индивидуальными запахами присутствующих. Мочились все только под дуб. Опциол прекрасно понимал, что сами не напишут. Нужна помощь. Настоящая. Дубовая. А что может испуганный под бременем ответственности царедворец? Правильно. Наделать в штаны. Но в этом случае наши хитроумные чиновники направили следствия своих страхов на корни говорящего дуба. И он, господа заговорил! И не просто, а попросил записывать и собственно наговорил весь этот объемный документ. А когда корни стали подсыхать, дуб взмолился и попросил отпустить его в отпуск на безмочевую диету. И только поставив последнюю точку, закрепив оттисками своих перстней на титульном листе данного произведения ума и дальновидности, разрешили дубу молодцу, дубу помощнику и поэтому верноподданному слуге их великой миссии побыть какое-то время без ритуальных мочеиспусканий. В смысле государственных приоритетов это компромисс, но что не сделаешь, когда душа ликует и поет.