Кавказ Конь вороной высекает копытом Искры из скал, разделяя века. Всадник-джигит, чёрной буркой укрытый, Скачет в ночи. Его цель не близка. Светит, как очи невесты далёкой, Серп серебристый меж туч грозовых. Верным быть клятвам в пути одиноком Воин с годов своих юных привык. Молния, словно кинжал, разрезает Небо, и землю питают дожди. В снах у костра и в седло залезая, В сердце храни имя этой земли! И, обратив прямо к лунному свету Всю глубину антрацитовых глаз, Он произнёс имя гордое это, Грому подобное имя – Кавказ. На пороге Воздух солёный нёс ветер степной, Где-то вдали колокольчик звенел, Флаги лунгта [1] колыхались волной, Словно кочевник скакал на коне. Солнце палило нещадно, и пёс Жаждал найти прохладную тень. Молод ещё он – неопытный нос Гнал его зря по степи целый день. С псом приключиться могла уж беда — Белой жемчужиной храм вырос вдруг. Лестницей вниз утекала вода Чистым потоком в кувшинковый пруд. Золото крыш. Неба ляпис-лазурь. Врат, чой-кхор-мани [2] коралловый блик. Храм окружали семнадцать скульптур — Пёс, обходя, мог узреть каждый лик. Принял защиту Владыки наш пёс, Зная, что был Он святым существом: В пустыни из соли высохших слёз К жизни вернут капли сердца Его. Часто с тех пор пёс лежит на крыльце, Ласковый пёс подле красных ворот — Пусть мимолётно на чьём-то лице Лёгкой улыбки тень вскользь промелькнёт. Он за порог не способен шагнуть, Мудрость постичь, хоть Хурул его дом. Из прихожан, проходящих свой путь, Может ли кто помолиться о том? Нужно молиться о каждом из нас, Даже собаки мы если, не люди. Нужно особенно это сейчас: Мы на пороге Обители Будды. Элиста, 2023 Алхимик I Лишь взмахом крыла сотрясая всю землю, Леса превращая дыханьем в костёр, Моря испарив, тучи пара рассеяв, Дракон улетает в небесный простор… В одном королевстве, столь древнем и славном, Что множество сказок сложили о нём, В стране, где драконы и магия правят, Алхимик однажды покинул свой дом. Вулканов и льдов, тверди всех континентов И южных морей он познал глубь и ширь. Он странствовал в поисках всех компонентов, Чтоб мог изготовить он свой эликсир. Мечтая в бессмертье сравниться с богами, А в мудрости даже богов превзойти, Он вслух произнёс миллион заклинаний, Разбил легионы врагов на пути. Его ноги до́ крови были истёрты, Его, старика, не узнала бы мать. Но чудо свершилось: в стеклянной реторте Он смог драгоценные капли собрать. Он чувствовал: смерть уж была где-то рядом, Поэтому долго он думать не стал — Подняв к небесам эликсир, как награду, Он сделал глоток. Раскалённый металл Алхимика горла коснулся как будто, Забилось вдруг сердце, его затрясло. Упав, он лежал неподвижно минуту — Затем нечто жуткое произошло: Внезапно волной всколыхнулось всё тело, И ветер ворвался в землянку его, И плоть, распадаясь, клубясь, улетела, Сливаясь с пространством в одно естество. II Стихая порой, а порой разгораясь, Плацента меня наполняла огнём. То был первобытнейший пламенный танец, И капище – будто бы сердце моё. Теперь моё тело есть тайная схема, И даже в окраинах теплится жизнь. Вокруг океан растекался, но время Его иссушало. И будто бы ввысь — К рожденью – меня уносил мощный ветер, Встречало пространство без края меня. И в нём, ослеплённый лучащимся светом, Я делаю вдох, этот мир вновь обняв. Я делаю вдох. Сотворили стихии Меня как единый живой эмбрион. Но кто я? Святой или, может, алхимик? А может, неистовый страшный дракон? III Я рос, как другие, в разрыве столетий: Ни дома, ни в школе я не был своим. Среди серых толп мог кричать я об этом, Но мир оставался уютно глухим. Обычный мальчишка, обычный подросток, Я встретить любовь непростую сумел. Себе самому рассказать мне непросто, Что мною владело в душе и в уме. Всеобщей (но мне столь противной) моралью Любить тебя было мне запрещено. С тех пор, не сжимали чтоб сердце печали, Старался не пить я хмельное вино. Я проклял любовь, и лишь истины поиск Все ночи и дни занимает мой ум. Любовь – лишь луны бледный призрачный отблеск, Луна на ладони – таков мой триумф. Ведь истина – это не только лишь слово: Религия истины – всех богов дом. Алхимии плод обретён мною снова, Я встретился вновь со своим ремеслом. вернутьсяЛунгта – по-тибетски «конь ветра», традиционные буддийские молитвенные флажки. вернутьсяМани-чой-кхор – буддийские молитвенные барабаны с изображённой мантрой «Ом Мани Падме Хум». |
