– Надеюсь, Вы меня за это не осудите.

Он аккуратно взял украшение, рассматривая фантом с рабским ошейником на нем:

– Не посмею, госпожа Боувер, – он мило улыбнулся, – скорее восхищусь Вашей находчивостью и силой духа, что не сломили обстоятельства. И от имени всей семьи Витманов приглашаю Вас провести несколько дней в нашем поместье. На улицах сейчас неспокойно и может быть опасно. Я думаю, моя мать будет очень рада пообщаться с таким великолепным мастером. Они с отцом прибывают завтра.

Я кивнула Роману, соглашаясь с тем, что так быстро соваться на улицы не стоит.

Встреча с Пелагеей Витман была теплой. Милая женщина лет сорока с аристократически бледной кожей и тяжелой копной черных волос, Пелагея была истинной дворянкой: возвышалась ростом над всеми, имела пышные формы, бойкий характер и зычный голос, словно созданный для управления людьми.

Браслет, созданный мной, действительно был одним из ее любимых и, как она призналась, если бы не вынужденная поездка с мужем в столицу, затянувшаяся на несколько месяцев, женщина была бы не прочь посетить мою лавку лично.

Узнав историю знакомства меня со своим сыном, Пелагея одобрительно положила руку на плечо Романа, улыбаясь с гордостью за такого благородного сына.

– Отец будет тобой гордиться, милый, – сказала она. Отец Романа, Аркадий Витман, несмотря на свои обещания, не смог вырваться из столицы. Впрочем, Пелагея приехала тоже ненадолго. Нахождение на границе опасно. Война грозится принять нешуточный размах, поэтому дворяне решили вывезти из резиденции все ценные вещи, слуг и сына.

– Милая, прошу, поедьте с нами, – сказала мне Пелагея вечером следующего дня. – Судя по ситуации на фронте, войска Энлаима перешли в наступление. У нас совсем мало времени. Я понимаю, Вы наверняка хотите вернуться домой, но поверьте мне, жене генерал- майора, Вам не позволят этого просто так сделать. Более того, это будет очень опасно. В первый раз судьба миловала Вас, но никто не знает, что будет дальше.

Уговоры госпожи Витман показались мне разумными, и вот, спустя несколько дней мы едем в богато украшенной карете на Восток страны. Здесь мне нравится больше, чем в той, в которой мы ехали с Романом в резиденцию Витманов. Деревянные стены были обтянуты шелком нежного оттенка, сидения были шире и имели несколько подушек. Мы с госпожой путешествовали внутри, а Роман ехал верхом, потому что «мужчинам не пристало сидеть в каретах в таком длинном и опасном путешествии». И пусть сказано это было в его неизменной смущающейся манере, в голосе чувствовалась решимость, а в глазах формирующаяся сталь настоящего мужчины.

– Ах, как быстро он взрослеет. А ведь недавно мы сидели в этой карете вместе. Смотрели в окно и обсуждали балы, – вздыхала женщина, сидя напротив меня и поедая клубнику из изящной фарфоровой тарелки.

– Он мужчина, госпожа, мужчины должны проявлять силу характера, – ответила я, задумчиво поглаживая приятную ткань нового платья.

После нашей первой беседы госпожа Витман заявила, что девушке, носящей титул госпожи, не подобает носить грубые ткани, да и фасон платьев Энлаима отличался от местных. В Эльизе мода была более открытой, юбки шире и многослойней. На следующий день ко мне пришел портной с несколькими помощницами. И пусть от множества подъюбников мне удалось отказалась, мое новое платье все равно имело одну плотную и пару совсем легких нижних юбок, для создания хоть какого-то объема. Сама ткань платья была очень приятной, не такой нежной, как шелк, но и не грубой, как лен. Меня настойчиво отговаривали от коричневого цвета, но это не удалось никому. В итоге мне сшили два платья похожего фасона, одно голубое, а другое коричневое.

Когда я заикнулась об оплате госпожа Витман категорически не захотела ничего слушать. Однако, увидев горстку украшений, что я прихватила с собой, она согласилась на подарок в виде браслета, сделанного из маленьких шариков благородных металлов разного цвета и жемчужин, скрепленных тонкой золотой проволокой. Я старалась не подавать виду, что мне было тяжело расставаться с этим украшением, но Пелагея, увидев что-то в моих глазах, решила заказать у портного еще пояс, вроде моего старого холщового. Однако новый был выполнен из крепкой кожи и имел несколько потайных карманов, так искусно спрятанных, что не требовалось никакой магии отвода глаз. Этот подарок имел для меня наибольшую ценность. Я даже немного прослезилась, обнимая добрую женщину.

– Милая, ты когда-нибудь путешествовала на грагхах?

– Нет, госпожа Витман, пока не довелось, – пожала я плечами, аккуратно беря сочную ягоду.

– О, это очень печально, с непривычки тебе может стать плохо. Если вдруг почувствуешь себя дурно, сразу говори, у погонщика должно быть зелье от тошноты. И прошу тебя: просто Пелагея, терпеть не могу лишний официоз, – сказала женщина, взмахивая белыми руками в обрамлении дорогих кружев.

– Не стоит беспокоиться, Пелагея, я думаю, я справлюсь.

Разговор тек плавно, не прерываясь. Заколдованная карета шла ровно, медленно погружая в сон своим плавным ходом.

Проснулась я он громких разговоров и плеска воды. Я удивленно вскинулась, рассматривая в окно реку, широкую настолько, что другой берег был едва различим вдали.

В Эльизе существует только одна подобная река – река Ветра, разделяющая государство на две части. Но Эльиз не настолько маленькое государство, чтобы добраться до его центра да полдня!

– С пробуждением, Аэлита. Хорошо, что ты проснулась сама, так было жаль будить, – с улыбкой говорила женщина.

– Это река Ветров, – удивленным, чуть хриплым со сна голосом сказала я.

– Да, она. Мы прошли большую часть путь стационарным порталом, поэтому так быстро добрались. Нам очень повезло, мы успели. Со дня на день их собираются уничтожать, – сказала женщина, поправляя длинными пальцами высокую прическу.

– Неужели перспективы настолько печальные?

– Нет, но, если порталы достанутся врагу, нам это не пойдет на пользу.

Дверь кареты открылась, являя нам лицо Романа, красное с дороги:

– Госпожи, прошу Вас. Я договорился с перегонщиком, нас примут без очереди, – Витман открыл дверь, подавая матери и мне руку.

– Хорошо, дорогой, проследи, чтобы карету и повозки перевезли в целости и сохранности, – сказала Пелагея сыну и тут же подхватила меня под руку, ведя вперед, к воде, над гладью которой возвышалась гладкая чешуйчатая голова черного грагха. Грагхи – огромные водяные змеи, известные своей невероятной скоростью. И пусть они совершенно безобидны, питаются огромными водорослями, растущими на большой глубине, но страх навивают все равно.

Когда животное взглянуло на меня, я сбилась с шага, настолько страшными были его глаза. В странной оранжевой радужке, словно в желе, плавали маленькие разноцветные пузыри, то и дело сталкиваясь друг с другом. Жуть какая.

Змей сделал круг вокруг свое оси, поднимая небольшие волны, и я увидела, что по спине его шли два плотных рядов шипов, между которым были закреплены сидения для пассажиров. В широком месте, где голова плавно перетекала в туловище располагалась массивна деревянная платформа для багажа и карет. Мне стало жаль змея. Каждый день он вынужден таскать на себе непомерную тяжесть ради приходи людей.

– Пелагея, а почему люди просто не построили стационарный портал на ту сторону? Так было бы быстрее и экономичнее, не нужно было бы тратиться на содержание животного.

– При прадедушке нынешнего короля так и было. Однако во время правления его сына обстановка на этом берегу накалилась из-за непомерно больших налогов и ухудшения качества жизни населения, так что Орландо Первый приказал уничтожить стационарный портал, чтобы протестующие не смогли пересечь реку. Тогда один из них, талантливый водяной маг, призвал этих змей, и они помогли переплыть реку. Орландо пришлось сложить корону и передать престол своему сыну, Орландо Второму. Он умер совсем недавно в их резиденции возле Северных лесов. Ну а Адриан Анвар пока не считает восстановление порталов целесообразным.