– Я никуда не уйду без Сергея, – она на мгновение запнулась, – Петровича.

– Не хочешь – не уходи. Не переживай, не съем я твоего Сергея… хм, Петровича. Можешь пока почитать последние отчеты Влада, там есть кое-что интересное.

– А вот возьму и почитаю. Где, кстати, он сам?

– Где-где, в экспедиции очередной. Я же говорю, он там нашел кое-что, вот, решил получше изучить. И Кристину с собой прихватил тоже. Так что я сегодня один дежурю.

– Кхм, – напомнил Сергей о своем существовании.

– Так, все, возвращаюсь к нашему новичку. Итак, начнем с базовых вещей. Время, как и все остальные измерения, появилось только в момент большого взрыва. И сразу же начало разворачиваться в полноценное пространство. Поскольку в тот момент каждое событие могло произойти с примерно равной вероятностью – просто не было еще каких-то ограничений – образовалось огромное количество разных вселенных. Теперь вопрос на владение базовыми представлениями: чем было ограничено количество этих самых вселенных?

– Стоп. Значит есть ограничение?

– Молодой человек, – укоризненно посмотрел на него Станислав Петрович, – В мире есть только одна бесконечная вещь и это – человеческая глупость. У всего остального есть предел.

– Погодите минуточку, – Сергей задумчиво наморщил лоб, – Это как-то связано с законом сохранения вещества?

– Совершенно верно. Мы, конечно, так далеко в прошлое не забирались, да и вряд ли заберемся, но судя по тем данным, которые удалось собрать в более поздние эпохи, то так оно и есть. Количество вещества, из которого возникли все эти вселенные было ограниченное. Соответственно и количество появившихся вселенных тоже. Но, как говорится, есть нюанс. И заключается он в том, что случайности все равно происходят, а значит должны появляться новые вселенные. Но за счет чего?

Повисла небольшая пауза. Сергей сидел с видом первокурсника, которого отправили сдавать выпускной экзамен. Не дождавшись от него ответа, заведующий отделом продолжил.

– За счет того, что вселенные не только расходятся, но и сходятся, настолько, что сливаются обратно.

– Это то, что у вас называется «схлопнуться»?

– Именно так. Но до появления жизни этот процесс был довольно медленный. Неживая природа существует по определенным законам, которые действуют постоянно. Все небесные тела движутся по своим орбитам, все идет тихо и размеренно. А вот живые организмы…

– Они обладают свободой выбора и постоянно этим пользуются?

– Ты быстро схватываешь. Правда по большей части этот выбор не слишком меняет ход истории. Бывают, конечно, исключения – типа выхода из воды на сушу, но это именно исключения. А потом появился человек. Вот тут-то все и заверте…

Сергей, оценивший шутку, рассмеялся.

– То есть во всем виноваты люди?

– Ну а кто еще? Знамо дело, люди. И чем больше становится людей, тем чаще происходят хронотрясения. Или времятрясения. Тут мы еще с терминологией до конца не определились.

– Звучит жутковато.

– В большинстве случаев это проходит практически незаметно. Вот, смотри.

Он нажал что-то на клавиатуре и вывел на экран увеличенный фрагмент карты. Было видно, как там очень близко протянулись пять линий, вышедших из одной точки. Сергей только хотел что-то сказать, как эти линии сблизились и соединились в одну. Потом снова разделились, теперь их было три, но спустя мгновение вновь схлопнулись.

– Еще одна вещь, на которую можно смотреть бесконечно, – прошептал Сергей.

– Да, очень увлекательное зрелище, не могу не согласиться. Ну так вот – это пример того, как происходят маленькие времятрясения. Разница между этими схлопнувшимися вселенными была очень незначительной, например – в том, съел ли там кто-то два бутерброда на завтрак или три. Этот выбор ни на что не повлиял, а потому, когда вселенные снова соединились, то никто этого и не заметил. Ну, разве что какой-то потенциальный навигатор почувствовал, что слегка тряхнуло. Да, еще вот мы это заметили, но только потому, что специально отслеживали сейчас. На увеличенной карте ты бы этого даже не заметил.

– Но я так понимаю, что бывает и что-то более серьезное?

– Правильно понимаешь. В том случае, если тот или иной выбор оказал серьезное влияние на дальнейший ход истории, то вселенные расходятся друг от друга настолько, что уже не схлопываются. Мы называем их перпендикулярными вселенными. Но дело в том, что до бесконечности, как ты уже понимаешь, такие вселенные тоже не могут появляться. Поэтому в какой-то момент и они могут схлопнуться, но тогда последствия этого могут оказаться куда серьезнее. Например, могут исчезнуть миллионы людей, которые жили в одной вселенной, но не родились в другой. А уж как это ударит по навигаторам – ты на себе почувствовал. Только учти, что тебя-то задело месячное времятрясение, а представь, что было бы, если бы годовое? Или десятилетнее?

– А отчего такое может произойти? Ведь все, вселенные уже разошлись, выбор оказался судьбоносным.

– Вот этого мы пока не знаем.

– Как такое возможно?

– Ну а что ты хочешь? Наш институт существует меньше сорока лет. Сотрудников у нас – в лучшие годы было не больше пятидесяти. Да мы почти ничего о времени не знаем, только-только начали хоть немного разбираться. Вот даже посмотри на карту – здесь всего несколько сотен вселенных, да еще и временной интервал очень незначительный и неровный – где-то на двести-триста лет в разные направления, где-то нам удалось проследить на пару десятков тысяч лет. Потому-то нам как воздух и нужны новые навигаторы, понимаешь, Сергей?

Тот молча кивнул. В его голове постепенно начала вырисовываться целостная картина, хотя на ней и оставалось еще множество белых пятен. Но, по крайней мере, стало понятнее, как их можно заполнить. Перспектива стать частью команды института теперь казалась далеко не такой плохой, как пару часов назад. Внезапно ему в голову пришел еще один вопрос.

– Подождите, если можно проследить время в разные направления, это значит, что ваш институт может предсказывать будущее?

– Так, все-таки ты еще не до конца понимаешь. Смотри внимательнее. На карте изображено все известное нам на данный момент четвертое измерение. Оно, как и любое другое пространство является цельным и непрерывным. Прошлое, будущее, настоящее – это все условные понятия, которые зависят от того, какую точку мы возьмем для начала отсчета. Мы не предсказываем будущее – оно уже есть. Но если мы сдвинем точку отсчета, то это будущее будет настоящим или прошлым.

– Теперь я совсем запутался. Получается, что будущее и прошлое существуют одновременно с настоящим?

– Совершенно верно. И вот тут очень любопытный момент. В отличие от первых трех измерений, четвертое не является жестко детерминированным. Точнее так: оно является детерминированным в рамках одной вселенной, но каждое проявление свободы выбора приводит к тому, что появляется новая вселенная, с иными связями между прошлым, настоящим и будущим. Или если говорить совсем простыми словами, то приняв какое-то решение, ты порождаешь новую вселенную, в которой изменилось не только настоящее, но и будущее, и прошлое. И так до того момента, когда вселенная схлопнется. Что получится в результате – вот тут мы не знаем, это будет зависеть от силы времятрясения.

– Тогда какой вообще смысл в существовании вашего института? Типа как в патруле времени – не давать менять прошлое, чтобы не изменилось будущее?

– О, на самом деле у нас очень много задач. Одну ты назвал почти верно, только не до конца. Дело не в том, что нельзя менять будущее – это-то как раз нормально, поскольку пространство-время непрерывно и меняется постоянно. Наша миссия – следить, чтобы не плодили сущности без необходимости.

– Ага, институт времени имени Уильяма Оккама, – засмеялся Сергей.

– Кстати, очень подходящее название. Надо будет на следующем ученом совете директору предложить, – улыбнулся в ответ Станислав Петрович, – Но проблема есть, и она серьезная. Как ты уже понимаешь, людей со способностью ориентироваться в четвертом измерении довольно много. Как правило, она у них в зачаточном состоянии и не позволяет ориентироваться больше, чем на день-два в различные стороны. Но даже так они могут натворить бед, если…