– О чем задумались?

Перед глазами стоял образ Макса, когда он был юношей. Я наслаждалась его голосом и прикосновением, ведь руку с талии он так и не убрал. Наверняка я бы могла стоять так вечно и чувствовать себя на седьмом небе. Большего мне и не надо.

– Дарина, – снова его голос.

Чужое имя вернуло в реальность.

Я развернулась к нему лицом, позу он не поменял. Чуть склонив голову, он смотрел в мои глаза, после медленно скользнул взглядом к губам. Я непроизвольно облизнула их. И он снова посмотрел в глаза. Только сейчас я в них заметила "приглашение", он одним взглядом спрашивал "Хочешь поцелую?" Казалось, мое сердце подскочило куда-то к горлу и бешено застучало.

– Ну так чего вы хотите? – подтверждая мои размышления, спросил он.

Противоречивые мысли заметались в моей голове: “Это же Макс! Он не станет соблазнять! Все эти дни он вёл себя более чем благородно! Я все себе придумываю! Он явно не имеет в виду поцелуй.”

Я ничего не ответила. В следующее мгновение мне показалось, что его лицо придвинулось к моему еще ближе.

– Генерал Хонсла, пора ужинать, присаживайтесь, – услышали мы голос госпожи Зариммы рядом с нами.

Я резко отстранилась от генерала, а он выпрямился:

– Спасибо, госпожа, конечно, – проговорил он вполне спокойно, подтверждая, что я все выдумала и этот его вопрос был простым проявлением вежливости.

К моему удивлению он взял меня под локоток и повел к столу. Отодвинув стул, усадил и сел рядом. Тут же, рядом с генералом на стул села Мирелла. Напротив своей сестры села Еэлиза.

Мирелла вплотную придвинулась к генералу и низким, томным голосом проговорила:

– Добрый вечер, генерал Хонсла, хотела сказать, что я много слышала о вас и рада быть рядом с вами сейчас, – она протянула ему ручку, выпятив свою грудь не маленьких размеров.

При этих словах Еэлиза, некультурно фыркнула и с презрением посмотрела на них обоих. Макс взял руку моей наглой сестры в свою и аккуратно прислонился губами, при этом ничего не ответив.

Я сделала вид, что не заметила этого жеста, разглядывая убранство стола. Около каждого гостя стояли по три тарелки, одна на другой, по два бокала, по две вилки, две ложки и два ножа. В центре стояли свежие цветы, высокие белоснежные свечи и подносы с разными угощениями. Там были блюда на любой вкус. Дымящееся ароматное жаркое и печеные овощи, разные виды закусок, свежие фрукты, искусно нарезанные и выложенные таким образом, что создавалось впечатление, что это картины.

Постепенно все места за столом были заняты и все принялись за еду. Несмотря на то, что за нами ухаживали слуги, следя за тем, чтоб наши бокалы и тарелки не пустовали, Макс постоянно оказывал мне знаки внимания. Спрашивал, хочу ли я еще что-нибудь, нравится ли мне еда и подкладывал мне что-то в тарелку, то аппетитный кусочек курицы, то паштет. Из чего он был сделан я так и не поняла, но действительно был очень вкусным. В свою очередь Мирелла дёргала генерала, прося передать или положить ей то одно блюдо, то другое. А периодически тянулась через него, не забыв продемонстрировать свою грудь.

Мне было все сложнее не замечать ее посягательств на моего оборотня, но и сделать я ничего не могла. В очередной раз она привстала так, что хочешь не хочешь, а Макс почти носом уткнулся ей в декольте. Внутри у меня все закипало и я скривилась про себя: "Какая же неприятная и наглая особа".

Почувствовав мое напряжение, Макс нарушил молчание и громко покашлял, как будто подавился. Он прочистил горло и произнес:

– Госпожа Заримма, расскажите нам, как так случилось, что вы не побоялись и пустили в свой дом группу воинов? Да, нас немного, но мы же оборотни.

Госпожа улыбнулась своей обворожительной улыбкой и произнесла:

– Я доверяю своему чутью. Очень давно в моем роду были оборотни. Этот замок их великое наследие. Но это было несколько сотен лет назад. Сейчас, почему-то оборотни в нашей семье не рождаются, но я бы хотела это изменить. Вы сильная и умная раса, поэтому породниться с вами для меня честь. Например, я не против, чтобы одна из моих дочерей вышла замуж за вас например, – с генерала она перевела взгляд на Миреллу.

Это совсем не было похоже на намек, это было прямое изъявление своих желаний. Волна злости поднялась во мне. Резко отодвинув стул, я встала из-за стола и быстрым шагом направилась к двери, которая вела на террасу. Хвала Луноликой, она была открыта. Я чувствовала на своей спине взгляды всех участников застолья и подумала, что наверняка Мирелла сейчас смотрела на меня с презрением и ликованием. Ну и пусть.

Мне надо было успокоится, а то опять ненароком кого-нибудь прокляну. Выйдя на улицу, свежий вечерний воздух приятной прохладой, обдал мое разгоряченное лицо. Вдохнув полной грудью, я медленно выдохнула.

"Как же так получается, что на моего мужчину постоянно кто-то вешается?"

"А он не твой!" – ответил внутренний голос.

"Не мой…" – с грустью согласилась я и побрела подальше от замка, глубже в парк. Я решила прогуляться и развеяться. Ускорила шаг, споткнулась и чуть было не упала.

– Проклятые тапочки, – прошипела и тут же их скинула.

Босыми ногами я ощутила мягкость и прохладу травы. Приподняв юбки, чтобы больше не спотыкаться, я побежала. Ночной свежий ветер остудил мое разгоряченное лицо. Наконец, скрывшись за могучими деревьями, я остановилась. Прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь остановить поток мыслей.

Но не успела успокоиться, как почувствовала чью-то руку, скользнувшую по моей талии.

– Дарина, ты потеряла, – услышала голос генерала.

Я развернулась. В руке он держал мои розовые тапки:

– Мне кажется они с тебя спадают, они тебе велики?

– Велики! Потому что они не мои, а ее – зло выпалила я, и не подумав, добавила, – они такие же большие, как ее грудь!

Генерал пару раз моргнул, а затем громко рассмеялся.

– Что смешного? – буркнула я.

– Ты считаешь, что самое большое достоинство девушки, это её грудь? – улыбаясь, произнес он.

Я лишь пожала плечами.

– Нет, я с тобой не соглашусь, – сейчас его голос звучал серьезно, – самое большое достоинство девушки – это её душа.

Теперь я удивленно хлопала глазами.

Я подняла голову и посмотрела в глаза Макса. Они зачаровывали. В них появились желтые всполохи. Зверь рядом. Но он сейчас смотрит не на Мидару, а на Дарину, промелькнула неприятная мысль в моей голове.

Тряхнув головой я сделала шаг назад.

– Я неприятен тебе?

– С чего вы взяли? – я сделала еще шаг назад.

– Ты отходишь от меня.

– Я отхожу, потому что не понимаю вас, – произнесла вслух, а про себя добавила: "я и себя не понимаю"

– Чего вы хотите? – и я сделала еще один шаг назад.

– Я думал по поводу тех статуй в библиотеке, они не зря увековечили в них все стадии развития отношений. Я понял, что сейчас я испытываю страсть, но я хочу быть бережным к тебе и это меня останавливает от проявлений моих чувств. Я хочу тебя поцеловать, – при этих словах он сделал шаг вперед.

Я в смятении уставилась на него, не понимая, как правильно поступить.

– Я не держу тебя. Ты можешь уйти или сделать шаг навстречу.

"Соглашайся, это же то, чего ты и сама хочешь больше всего," – нашептывал внутренний голос, – "если даже он тебя не простит за проклятье, ты узнаешь как это, целовать любимого мужчину."

Без слов я сделала шаг вперёд.

Он улыбнулся и тоже шагнул ко мне:

– А еще я хочу тебя обнять.

И его руки легли мне на талию и притянули ближе.

Я смотрела на него как зачарованная, ловя взгляд, буквально обводя каждую чёрточку его лица. Если бы даже и хотела что-то сказать, то не могла бы.

Тихий шелест листвы на ветру, стрекотание цикад и наше затянувшееся молчание. Я испугалась, а вдруг он передумает, скажет что-нибудь и уйдёт. Но…в следующее мгновение его губы накрыли мои. Он всего лишь прижал их к моим губам, не более, а я уже плавилась от нахлынувших ощущений и закрыла глаза.