Разумеется, с кораблей убрали все украшения, зато обшивка подводной частью корпуса латунью стала обязательной. Для повышения долговечности корабли стали делать исключительно из лиственницы и дуба, дополнительно обработанных разными консервантами. Были сделаны опыты с образцами древесины; их вымачивали разными составами и оставляли гнить. Наилучший результат дала пропитка каменноугольным дёгтем; хорошие результаты показал и медный купорос. Очень большие надежды я возлагал на принудительную сушку древесиныв камерных сушилках, что позволяло довольно быстро и надёжно готовить большие объёмы строевого корабельного леса.

В корабельной артиллерии было приказано разработать единый образец чугунного 36-фунтового орудия, ставить его на все новые корабли и фрегаты, а также переоснастить и все старые линейные корабли. Я хорошо помнил ту пушку, что взорвалась при мне на борту «Трёх иерархов», убив при этом двоих канониров; всю старую артиллерию было приказано перелить по методу Гаскойна. При этом мы пошли на лютую, по местным меркам, инновацию: все эти орудия должны были быть одинаковые.

Дело в том, что до сих порсамые крупные, в 32–36 фунтов, калибры, располагались нанижней палубе, выше ставили 18 — 24 фунтовки, наверху совсем лёгкие орудия и кароннады, стараясь иметь как можно более орудий на борт. Но от малокалиберных пушек верхнего борта толку в бою было мало. Поэтому я решил, что вся артиллерия будет иметь один и тот же калибр, одну и то же длину ствола, только на верхней палубе орудийные порты будут располагаться реже, чем внизу. Конечно, это означало, что пушек в целом будет меньше; однакож вес бортового залпа даже увеличивался. Дополнительно приятным бонусом была возможность, поставить на верхних палубах поворотные лафеты, резко увеличивающие сферу артиллерийского огня.

Во время Выборгского боя на меня большое впечатление произвело действие на деревянные суда калёных чугунных ядер. Батарея капитана Бонапарта в Выборгском сражении удивительно успешно поджигала шведские линкоры, прорывавшиеся из акватории залива на открытую воду; буквально двух-трёх попаданий хватало, чтобы гигантский линкор сгорал дотла. Я приказал изучить возможность разместить по одной-две калильных печи в трюме каждого линкора. Главная проблема здесь заключалась в необходимости подачи в трюм очень большого объёма воздуха, необходимого для создания нужной температуры. К счастью, у меня уже была разработанная Кулибиным конструкция принудительной вентиляции; единственным недостатком её был ручной привод. В бою пришлось бы отвлечь на вращение вентилятора добрую дюжину матросов, что, конечно, было крайне нежелательно. Дабы этого избежать, придумали приводить в действие вентиляцию от воздушного колеса, как у ветряной мельницы. Устройство такой калильной печи в трюме линкора, кроме всего прочего, позволяло просушивать дерево силового набора и корпуса, что должно было положительно сказаться на долговечности конструкций.

К сожалению, поставить калильную печь такой мощности, чтобы можно было раскаливать ядра для всех орудий линкора, было совершенно невозможно; печь успешно питала лишь несколько стволов. Но даже это многократно усиливало корабельную артиллерию во время морского боя.

Сильно изменился и наш гребной флот. Английские корабелы, состоявшие перед войной на шведской службе, разработали несколько интересных конструкций гребных кораблей, предназначенных для прибрежной обороны Балтики. Именно их выдающиеся характеристики в своё время и внушили покойному шведскому к королю надежду на успех в бою против Российского Балтийского флота. Теперь они были внимательно изучены нашими корабелами; в этих целях часть шведских судов даже пришлось доставать со дна Выборгского залива. Я поначалу и не догадывался, что такое возможно, но потом услышал, что во время осады Очакова некий Осип Дерибас поднял затопленные турецкие корабли, посадил на них русские экипажи, и они потом ещё вполне успешно повоевали с турками.

Больших вложений требовала береговая инфраструктура. Кронштадт утопал в непролазной грязи. Крепостные валы представляли собой развалины, пушки со ржавчиной. Гарнизон — только подобие войска. В общем, все находилось в запущенном состоянии. На юге требовался перевод всех верфей из мелководного Херсона в Николаев; кроме того, если с военным портом на Чёрном море ситуация уже определилась — это будет Севастополь, то, где возникнет главный торговый порт на Чёрном море, пока было неясно — изначально планировавшийся для этих целей Херсон на эту роль не подходил.

* * *

Новых вложений требовали наши заморские владения. Надо было продолжать закрепляться на побережье Малакки, на Аляске и Алеутских островах; построить верфи в Сингапуре, устроить опорные пункты в Южной и Западной Африке, имея в виду интересы нашей заморской торговли.

Поступали и новости от первой нашей экспедиции под началом капитана Муловского. Не так давно я получил письмо от Григория Шелихова. На корабле Соловки он добрался до Охотска, а оттуда отправился на Аляску — устраивать поселения и промыслы.

Письмо негоцианта Григория Ивановича Шелихова генерал-адмиралу Российского флота, Великому князю Александру Павловичу

Ваше Императорское Высочество!

Настоящим имею честь сообщить, что корабль «Соловки» после долгого плавания благополучно выполнил все задачи, поименованные в инструкции Вашей достигнут в побережья Китая, закупили здесь продовольствия на 14 тысяч серебряных рублей; двигаясь далее, достигли побережья Японии, пройдя коим на север, вышли к территории, известной как Сахалин Ангахата. Земля сия населена тремя народами: нивхами, айнами и ороками. Народы эти почитают себя под властью богдыхана, однакож манджурских людей здесь нет. По словам туземцев, Сахалин — это суть остров, отделённый от всей земли, куда с противоположной стороны втекает устье Амура. Места сии пустынные: ни китайцев, ни манжуров, ни монгол здесь не имеется, и кораблей даже их там не бывает. Полагаю течение Амура тоже от китайцев не заселённым, хоть и числится оно за богдыханом. Место сие для навигации сложно, ото льда очищается очень поздно, изобилуют туманами и мелями; в проливе между островом и материком сильное течение с севера на юг. Однако же полагаю что открытие навигации по Амуру от Нерчинска до Океана имела бы многие выгоды супротив сухопутного пути до Охотска, особливо для доставки крупных грузов.

Сообщаю, что дела Северо-Восточной нашей компании весьма благополучны. Тот год основали мы четыре поселения на Алеутских островах, острове Кодьяк и Аляске. Добыто было 8 тысяч шкурок морского бобра, по девяносто рублей, и 22 тысячи морского котика, по 5 рублей, иных мехов тоже немало. По отсутствию покамест кяхтинской торговли продали всё в Кантоне, закупив взамен чая, что с Колмогором должен доплыть до Кронштадта. Торговлю в Кантоне держат англичане Ост-Индской компании, а с ними — индусы, армяне и парсы. Они продают тут опиум и хлопок, закупают чай; притом закупку ведут заранее, чтобы китайские ханы доставили чай заранее под приход судна. Нам надо такоже дела вести, иначе большой простой кораблям нашим будет.

Купец первой гильдии Г р и г о р и й Ш е л и х о в

Действительно, недавно из южных морей пришлосудно «Колмогор» во главе с капитаном Тэвененом, привезя груз олова с Малакки и партию байхового китайского чая. Однако же выяснилось довольно печальное обстоятельство: за время пути из-за долгого нахождения в трюме чай приобрел неприятный запах. Груз на 200 тысяч серебряных рублей оказался испорченным!

— Несмотря на то, что чай лежал не в самой глубине трюма, — вниз мы положили слитки олова, — он всё же напитался запахом смолы, обильно выступавшей при тропической жаре из дерева корпуса — объяснил Джеймс Тэвенен.

Эта ситуация здорово меня обеспокоила; я возлагал большие надежды на доставку грузов морским путём, и чай здесь занимал одно из первых мест. Под этот проект уже была создана торговая компания, в которую члены Вольного экономического общества готовы были вложить крупную сумму денег.