Машину я остановил,

Интригой мозг он мой пробил,

В цеху достойных выбирают,

А что им дальше предлагают.

Машину, «Жигули» в рассрочку,

А может новую сорочку,

Поехать к морю отдыхать,

Статью в газете написать.

А может в партию вступить,

Медаль на лацкан получить,

Даст Бог, мы премию получим,

Да, надо быть тогда везучим.

Мне партия – хомут на шею,

Медалью, славой не болею,

А деньги мне не помешают,

Мозги мои уже мечтают.

Обед в столовой завершаю,

Стол за собою убираю,

Отнес посуду я на мойку,

Салфетки, крошки на помойку.

Иду украдкой к себе в цех,

Нет на пути моем помех,

Мне грудь никто не подставляет,

Меня к сознанию не толкает.

Двойную дверь я раскрываю,

В цех захожу, чуть-чуть зеваю,

Коллеги руководство ждут,

Ну, слава Богу, все идут.

Едем по улице все в клуб,

Там совещание проведут,

Всем скажут кто из нас достойный,

Кому сей саммит посвященный.

По одному все в клуб заходят,

Места свои в рядах находят,

На сцене длинный стол стоит,

До пола кумачом накрыт.

Поднос, графин, стакан пустой,

На том столе стоят красой,

Портрет под занавес висит,

Ильич на всех с него косит.

Начальник с краю разместился,

Абрамыч рядом появился,

Здесь без него не обойдешься,

С ума скорей всего свихнешься.

Абрамыч в зал улыбкой светит,

В достойные от цеха метит,

Его коллега подбивает,

Достойней просто не бывает.

Абрамыч в зале здесь расплылся:

«Я в вузе десять лет учился»,

Я на начальника смотрю:

«Пригрел на шее я змею».

Под нос он тихо говорит,

Нутро, я вижу, все кипит,

Во всю Абрамыч разошелся:

«За качество всю жизнь боролся,

Нет книг вождей у нас с ошибкой!» –

Кричит он в зал, в лице с улыбкой –

Я молодым стелю дорогу,

Идут за мною нога в ногу.

Хохмач нашелся в нашем зале,

Кричит он лозунги в запале:

«В цеху Абрамыч рулевой,

Всем правит твердою рукой.

Его пора на повышение,

Заводом нужно в управление,

Там замахнется он на пост»,

Продолжил я: «Что на погост».

Тут по рядам раздался смех,

Сказал лишь слово, но успех,

Хохмач продолжил восхвалять:

«Абрамыч наша плоть и стать.

Цех без него осиротеет,

Начальство ваше побледнеет,

Там, где Абрамыч, там успех»,

«Лицом в дерьмо упасть при всех».

Продолжил я из зала фразу:

«Он превратил себя в заразу,

Для всех он нас, как банный лист,

Идет по цеху, слышен свист».

Зал снова весь развеселился,

Абрамыч в серость превратился,

Он мышью задом сел на стул,

И через пять минут заснул.

Зал погрузился весь в овации,

Ждем с нетерпением кульминации,

Всем хохмачам дают отмену,

Директор вышел наш на сцену.

Он занял место за столом,

Удар, не сильно, кулаком,

Зал замер, видя предвкушение,

Своё он начал выступление:

«Я помню, как мы воевали,

Нас убивали, мы вставали,

Я помню, немцы наступали,

Мы, как один, за всех стояли.

Команды помню полководцев,

Призывы юных добровольцев,

Я пушек помню все раскаты,

Родных – покинули пенаты…

Фашистов под Москвой разбили,

Пожары в деревнях тушили,

Я помню битву, Сталинград,

Теперь тот город – Волгоград.

Я помню, как вошли в Берлин,

Рейхстаг я помню, флаг над ним,

Фашисты с грязными ногами

Шли все с поднятыми руками.

Салют я помню в честь Победы,

Я помню скромные обеды,

Мы пили за бойцов погибших,

За жен, детей о них скорбивших.

Мы пленных немцев домой гнали,

В них не стреляли, помогали,

Мы Русь свою от них спасли,

Крест свой по жизни пронесли».

Я вдруг здесь в зале покачнулся,

Абрамыч, я смотрю, проснулся,

Я речи стольной не пойму,

Какой он Крест имел ввиду.

Я речь ту слушать продолжал,

Меня директор поражал:

«Как мир у немцев весь отбили,

Домой к себе мы поспешили,

Родные дома нас встречали,

Всех пирогами угощали,

Но есть беда, нам всем в защиту,

Пришли к разбитому корыту.

Мы рукава все засучили,

Союз мы весь восстановили,

Заводы, фабрики, поля,

Всё начинали мы с нуля.

Мы ситуацию все знали,

Ночами мы тогда не спали,

Страну нам нужно возводить,

Народ свой нужно накормить.

Кто немцев нам разбить помог?

Кто от Москвы изгнать их смог?

Кто нам дал праздновать Победу?

Кто куличи нам дал к обеду?

С кем мы убитых провожали,

Бойцов с кем юных принимали,

В атаку шли, кого просили,

Родные нас за все простили?

Мы к краю жизни подходили,

Один лишь шаг – и мы в могиле,

Кто отводил от нас беду?

Я слышу плач в родном саду.

Врага мы беспощадно били,

Мы Русь свою освободили,

В атаку шли, кого просили?

В бою, чтоб завтра не пленили?

На лацкане моем Кутузов,

В войне он лихо бил французов,

Тогда ему кто помогал?

Святого лик ему кто дал?

Не выдержал я, слово взял:

«На нервах я сидел, молчал,

Я Вас своим окинул взглядом,

А Вы все около и рядом.

БОГ – вот создание всему,

Фашистов победил в войну,

С Ним бились с немцами отцы,

С Ним погибали все бойцы.

В атаку шли, бойцы крестились,

Кто жив остался, те молились,

Кто был убит в краю родном,

Бог наш заботился о нем.

Есть Бог и есть Святая Мать,

В России нашей благодать,

Земля есть, Святостью покрыта,

Для всех вояк она закрыта.

На землю ту кто посягнет,

Больным на Родину уйдет,

А если убежать не сможет,

То в смерти Бог ему поможет.

Мы здесь сидим, напротив Храм,

Святой Филипп нас ждет всех там,

Пора пойти в тот Храм, признаться,

Давно пора нам всем спасаться.

Зачем скрывать, что мы от Бога,

Нам всем проложена дорога,

Господь нас всех благословил,

Россию Русским подарил.

Границы Бог России дал,

Чертой закон он тот назвал,

Кто шаг за ту черту пройдет,

Да, жаль его, но он умрет.

Россию Бог нам подарил,

Её при всех благословил,

Святая Мать нас всех рожала,

Умрем, она нас провожала.

Отец мой не был коммунистом,

Он был в рядах простым танкистом,

Но с Богом он не расставался,

В живых поэтому остался.

Героем стал он той войны,

Отрекся он от сатаны,

Пошел он по стопам отца,

И принял Бога Мудреца.

С небес спустился к нам Мессия,

Иисус Христос и есть Россия,

Землицей Русь наделена,

Святая Мать нас родила.

Она все роды принимала,

Всех Православных обнимала,

Бог Святость голове придал,

Он русый цвет породе дал.

Должны мы все себе признаться,

Есть Бог, с ним нужно просыпаться,

С ним путь должны мы свой пройти,

Чтоб в смерти жизнь опять найти».

Понять нас можно, мы боимся,

Мы тайно ото всех крестимся,

Работу здесь нельзя терять,

Зачем нам Бога вспоминать?

Директор мудро поступил,

Он быстро тему ту сменил:

«Достойных нужно выбирать,

Цеха, давайте предлагать».

Наборный цех дал кандидата,

Цех линотипный два фаната,

Цех переплетный комсомолку,

Закрыла хоть свою душонку.

Директора перекосило,

Он рот открыл, Его взбесило:

«У вас есть парень, два формата,

А в теле силищи палата,

Работает у нас, как бык,

Оплата также за троих.

Зачем нам делать зал слепым,

Мы своим кадром дорожим».

Абрамыч встал и заступился:

«Я вам баран, что с гор спустился?

Меня малой тот отчитал,

Затем начальник отругал,

Вот наша совесть комсомола,

Ведет работу бес крамола,

Идем мы стройными рядами,

За партию двумя руками.

Она нас в партию ведет,

А это наш девиз, оплот,

У нас есть люди, что с речами,

На шее носят нить с Крестами.

Должны к ответу их привлечь,

А нам здесь камерную речь,

Поют рулады на весь цех

И хают комсомол при всех.

У нас достойный только тот,

Кто тянет наш партийный плот,

Кто в партию вступить мечтает,

Политбюро благословляет.

Какие нам нужны морали,

Мы в партию вступить мечтали,

За ней народ бегом бежит,

Она наш верный сталактит.

Один в цеху не поддается,

Над ней он искренне смеется,

Где словом грязненьким подденет,

То грудь её своей заденет».

Абрамыч речи в зал кричал,

Наш шеф в тетрадку помечал,

Затем спросил он невзначай:

«Ты что тут лепишь, разгильдяй?

С собрания темой вы знакомы,

Или у вас везде парткомы,

Вам комсомолку зацепить,

Свой глаз на грудь ей положить.

Вы за неё не беспокойтесь,

А лучше разом успокойтесь,

Она от нас уйдет в горком,

Заметил грудь её обком».

В секунду наш Абрамыч сник,

На кресло сел и тут же стих,

Прошла по залу комсомолка,

Открыла грудь свою, креолка.

Директор дальше продолжает,

Достойных дальше выбирают,

Дошла молва и до меня,

Кандидатура лишь одна.

Директор дальше продолжает:

«Двойной оклад всем обещает,

Кто её мирно проведет?

Олимпиада к нам идет.

Вы, парни, честно отслужили,

Награды не одни нажили,

У нас сегодня здесь осадок,

Где спорт, там должен быть порядок.

Я вас всех в зале здесь собрал,

Зачем мне нужен ссор, скандал,

А тут Абрамыч, наш доносчик,

Устроил нам междусобойчик.

Да, может маслица в огонь

Подлить туда, где любят рознь,

Но нас подвохом не сломить,

И стержень Русский не скривить.

Давайте, парни, ближе к делу,

Получим завтра по уделу,

Кто в штанги зал, а кто в бассейн,

Футбол людьми всегда усеян,

Гимнасток зал всегда манит,

У нас гимнастки – монолит,

Есть у спортсменов патронташ,

Тир для стрельбы – он так же наш.

Следить там за порядком будем,

Афганистан мы не забудем,

У нас от спорта изоляция,

Зачем нужна нам провокация?

По пять всем дали стадионов,

Работать будем без патронов,

Милиция вас всех прикроет,

Коль вас злодей какой накроет.

Для вас задача не простая,

Сказать так просто – боевая:

Следить за нашими гостями,

От взрывов не сверкать костями.

Я знаю, мы того добьемся,

Домой живым всегда вернемся,

Врагу спины мы не подставим,

Бежать его от нас заставим.

Нет, чтобы не было сомнения,

Двойное будет поощрение,

Когда пройдет наш праздник спорта,

Не миновать вам всем курорта.

У вас все будет, как мгновение,

За всё оплатит заведение,

Мы лучших даже наградим,

Сегодня здесь все утвердим».

Я первый крикнул: «Да, пойдем,

В бою мы вас не подведем»,

Все остальные молвят: «Есть,

Отец родной, нам всем за честь».

Абрамыч встал, ретировался,

От зависти он обплевался,

Его достойным не признали,

А комсомолке должность дали.

Объекты как делить мы станем?

На пальцах может посчитаем,

Да, согласились все ребята,

За все у нас одна оплата.

Бассейн мне тогда достался,

Его объем не испугался,

С восьми работаем утра

И до вечернего звонка.

Вода всегда меня пленила,

Зайдешь, в тебе проснется сила,

Затем версту ты проплывешь,

Как будто заново живешь.

Директор: «Завтра на объекты,

Все просмотрите там моменты,

С собой возьмете документы,

Запомнить слабые фрагменты.

Вы там пройдете инструктаж,

Глазами сделайте вояж,

Вас там работники приметят,

На все вопросы вам ответят.

Нельзя лицом ударить в грязь,

Со мной всегда держите связь,

Надежда будет всегда с нами,

И лучшими мы станем с вами.

Сам Генеральный секретарь

Подпишет спорта календарь,

А это честь вам и дорога,

К вам выйдут, встретят у порога.

Пред вами двери все откроют,

Учиться в институт устроят,

Преград не будет на работу,

Талоны в ресторан в субботу.

Вас в КГБ возьмут служить,

Там вами будут дорожить,

И двери МВД откроют,

Там честью, славой вас покроют.

А здесь за нас не беспокойтесь,

Водой холодною умойтесь,

Нигде в беде мы вас не бросим,

А кто обидит, с тех мы спросим.

Я, братцы, вас не подведу,

Давайте всех вас обниму,

Ждать лично каждого я буду,

О нашей встрече не забуду».

Мы подошли и все обнялись,

Три раза в щеки целовались:

«Вас никогда не подведем,

Идем мы все одним путем».

Ко мне отдельно пошел:

«Сам Бог для нас тебя нашел,

Тебе всего лишь двадцать лет,

А ты, каков вон, спасу нет,

Хорош, работы не боится,

В твоих руках давно синица,

Как будто книжку ты читаешь,

Любую неисправность знаешь.

Ты Крест несешь свой на груди,

За Бога нас ты всех прости,

Нас некрещеными встречают,

Без Храмов также провожают,

Затем заочно отпеваем,

Что это нам дает, не знаем,

Как можно к Богу вверх идти?

И Крест земной свой не нести.

Там без Креста не принимают,

Назад, в могилу отправляют,

Там тело бренное гниет,

Душе покоя не дает».

Вступаю с шефом в разговор:

«На вашей шее есть затвор,

Щеколду сами вы закрыли,

К себе Святого не пустили.

Дверь вы откройте, рядом Храм,

Святой Филипп народ ждет там,

Зайти вам нужно, поклониться,

Глядишь, затвор сам отворится.

Он шею вам освободит,

Мозги в порядке разместит,

Вдохнете запах вы свечей,

И жизнь покажется светлей.

Бабули свечки вам дадут,

Куда поставить, пальцем ткнут,

Свечу о свечку вы зажжете,

И сразу в жизни все поймете.

Вы выбрали свой славный миг,

Вы обогрели Святой Лик,

С иконы он вас озарит,

Душа у Бога, говорит.

Затем вы Крест Ему отбили,

Пред Ним головушку склонили,

Его о чем-то попросили,

Он выполнить пока не в силе.

Креста на вашей шее нет,

А это – главный амулет,

На праздник нужно вам креститься,

Повесить Крест и помолиться.

Вам двери в Храмы распахнутся,

Чужие люди улыбнутся,

Поклоны вам, как уважение,

Не будет больше прегрешения.

Святой водицы омовение,

Холодной свежести мгновение.

Колени на пол встанут сами,

Иисус молиться будет с вами.

Все в Храме станете вы братья,

Обниметесь здесь у Распятья,

Алтарь пред вами отворится,

Начнут все с батюшкой молится.

Из алтаря с Крестом он выйдет,

Крещеного в толпе завидит,

На кафедру затем взойдет,

Молитву чинно пропоет.

Все подпевать ему начнут,

Учить молитву славный труд,

Затем просвирки разнесут,

Кагор нальют и поднесут.

Все по глоточку к причащению,

К всеобщему сказать прощению,

Просвиркой тот кагор закусят,

Грехи твои под Крест опустят.

Вас в Храме, в этот день, крестили,

Водой Святой под хор облили,

Теперь вы Божий, вы Крещеный,

Святой душой вы одаренный».

«Мне в душу твой наказ запал, –

Директор мне тогда сказал. –

Прибудет праздник воскресение,

Приму в том Храме я крещение.

Сейчас давайте по домам,

Семья с поклоном ждет вас там,

Давайте, двери открывайте,

Привет своим передавайте».