– Врача сюда! В шестую палату врача! – кричит он громко и резко.

Чувствую мужские ладони на своих щеках. И всё-таки теряю сознание.

– Надо расчесаться и положить её под подушку?

– Да. И сказать: «Суженый-ряженый, приходи ко мне наряженный. Меня расчеши, себя покажи»

– Хорошо. Утром завтра тебе расскажу, пришёл или нет.

Понедельник, 14октября

– Давай руки! Давай мне свои руки! Смотри только на меня! Не оборачивайся назад! – слышу слова смотрящего на меня мужчины в какой-то форме и не могу до конца осознать, что же на самом деле произошло и как произошло, что я стою на балконе, кругом дым, дышать тяжело, кажется, что ещё один глубокий вдох, сделанный около балконной двери, и я провалюсь в темноту.

– Ну давай, давай же! Ещё пара минут и всё! Я не смогу тебя вытащить оттуда. Слышишь? – не прекращает кричать мужчина.

– Быстрее там давайте! Если не хочет, бросай! И спускаем тебя, а то задохнёшься там вместе с ней! – другой мужской голос, который доносится снизу, как будто возвращает меня к реальности.

Если я не решусь сейчас же вылезти через окно на балконе к спасателю, а то, что передо мной именно спасатель, я наконец-то осознала, то всё, я тут просто задохнусь.

– Нет! Работаем! Ещё две минуты! – кричит и машет руками как-то странно, будто это знаки, понятные только им, не разрешая начать его спускать.

Господи, как же страшно! Пожар. Да, в квартире пожар. Это я сейчас понимала отчётливо. Кажется, я проснулась уже от того, что мне стало так тяжело дышать, будто на меня одели мешок. Вспомнив, что беременна, я сначала подумала, что меня мутит именно из-за этого. Но открыв глаза, поняла, что в комнате дым. Что произошло? У меня что-то загорелось? Я вроде всё выключила на кухне перед тем, как лечь спать. Никак не могла понять, как и почему это произошло. У меня пожар. И как я могла так крепко спать, что не почувствовала, когда он начался?! Я немного пришла в себя, поняла, что интуитивно сразу же выбежала на балкон, но и туда уже начал просачиваться дым. И вот я стою в одних тоненьких белых носках и в лёгком халате на балконе. Холодно. Я одна. Ничего не могу сделать. Бежать некуда. Сейчас есть только один единственный шанс выбраться – это вылезти через окно на балконе к спасателю. Но разве я смогу это сделать? Мало того, что я боюсь высоты, а живу я на пятом этаже, и это очень-очень высоко, так я ещё и не сильна физически, чтобы на такой высоте перелезть через окно и успешно допрыгнуть до спасателя, который стоит в подвесной люльке, кажется так эта штука называется, и кричит мне, что надо дать ему руки.

Пара минут, у меня всего пара минут, чтобы решиться на это. Медлить нельзя, иначе его спустят вниз, потому что риск того, что он задохнётся тут вместе со мной, слишком высок. А я тут так и останусь. Задохнусь. Дальше всё, как в тумане. Беру маленький табурет, который всегда стоит у меня на балконе, чтобы удобнее было мыть окна, пододвигаю к окну, становлюсь на него обеими ногами, подаюсь вперёд в оконный проём всем телом, ужасаюсь от высоты, на которую высунулась, слышу одобрительное «молодец» в свой адрес и кричу от резкой боли внизу живота, которая возникает так неожиданно, что я не в силах перетерпеть. «Только не сейчас! Боже! Помоги!» – молюсь мысленно. Пытаюсь всё-таки через боль подтянуть ноги вверх к оконному проёму, но с ужасом понимаю, что не могу это сделать физически в том числе из-за боли, пронзившей моё тело.

– Что там ещё? – слышу мужской голос. Поднимаю глаза на человека, находящегося почти рядом со мной, от которого меня отделяет только балконное остекление, вижу, как в его почти чёрных глазах снова появляется непонимание, нетерпение, злость и что-то ещё, потому что он здесь и сейчас рискует своей жизнью, протягивает мне руки, находясь на высоте пятиэтажного дома, а я слишком медленно соображаю, слишком долго в этой ситуации думаю. Хотя думать тут нечего, надо благодарить судьбу, что спасатель уже находится у моего балкона, а мне осталось только вылезти из окна и прыгнуть как-то к нему в эту люльку. Собираю все свои силы и волю в кулак, заставляю себя терпеть, терпеть и ещё раз терпеть эту внезапную боль. Снова смотрю на мужчину, шепчу одними только губами, потому что голос от страха пропал: «Я боюсь. Не смогу.»

– Не бойся! – слышу в ответ, вернее, читаю по губам, и почему-то так верю ему, что кажется, вот-вот всё у меня получится. У нас получится.

– Давай сюда руки! – приказывает в очередной раз.

– Даю, – успеваю коротко ответить, цепляюсь руками за него, как за последнюю надежду, и как-то сразу оказываюсь за окном, преодолевая небольшое расстояние между балконом и пожарной лестницей на этой ужасной высоте, вниз не смотрю, кажется, даже не дышу. Просто чувствую, как он меня очень-очень сильно подхватил. В это мгновение я подумала, неужели человек может быть таким сильным, что почти поднял меня на такой высоте и благополучно поставил рядом с собой.

– Фу, – громко вздыхает мужчина. И это последнее, что я слышу, потому что смотрю вниз на ноги и понимаю, что я вся в крови. Горячая, она течёт по коленкам, по ступням. Носки уже все красные. И одежда спасателя тоже вся в моей крови. Замечаю, что он это видит. Чувствую, что прижимает меня к себе ещё сильнее. Всё. Отключаюсь. Темно.

– Неси её сюда, быстрей! Давай, давай! Скорая уже тут! – слышу опять, голоса мужские, разные, кричат, но теперь ничего не вижу, в глазах по-прежнему темно. Тело своё как будто не чувствую. Ощущение такое, словно я тут и не тут одновременно.

– Жива?

– Да!

– Кровь! Георгий, твою ж … Твоя? Или её?

– Её! Кровотечение, кажется. Или порезалась стеклом. Не знаю. Не понял.

– Пульс есть! Нормально, – слышу женский голос.

– Ну-ну, ты чё! Всё сделал, как надо! Молодец! Дальше медики пусть работают.

В глазах начинает немного проясняться, вижу перед собой мутные очертания человека, кажется того, который меня вытащил, но не знаю точно. Может, это уже и не он, а врач скорой помощи. Хотя, нет, не врач, а тот, кто меня спас. Глаза, чёрные, добрые, смотрят прямо в мои глаза, очень близко. Больше ничего не различаю, слышу только опять: «Не бойся. Всё получилось.» Опять отключаюсь.

– Доброе утро!

– Доброе, мам!

– Ну рассказывай! Ряженый-суженый приходил?

– Не-а.

– Что? Вообще не снилось ничего?

“Добрый день, это Константин Сергеевич, лечащий врач вашего отца. Не можем до вас дозвониться.”

“Пожалуйста, срочно перезвоните мне на этот номер.”

“Как только сможете, приезжайте сразу в больницу, новости плохие, не по телефону.”

“Вера, вы единственная, чей номер указан как контактный. Пожалуйста, перезвоните. Ваш отец умер. Ничего больше нельзя было сделать. Сами понимаете. Ждём вас.”

Как только я дочитала последнее сообщение, мне стало так плохо, как не было ни во время пожара, ни когда я пришла в себя. Боль утраты пронзила меня. Всё, отца больше нет. И в понедельник я к нему так и не попала. А должна была! Рядом с ним должна была быть все последние дни. Как же так? Ну почему всё так получилось? Чувство вины накрыло меня. В глазах снова потемнело. Я поняла, что в очередной раз теряю сознание.

Последнее, что я чувствовала, было касание тёплых рук, меня как будто пытались удержать в сознании. Но не получилось. Пришла в себя от резкого запаха нашатыря. Телефон, видимо, выпал из моих рук, потому что теперь он был в руках рядом сидящего мужчины. Тот сидел на краю кровати, приобняв мои ноги, взгляд сочувствующий. Около меня медсестра.

“Он прочитал что ли сообщения”, – про себя подумала я.

– Я видел. Сочувствую вам, – будто поняв меня и без слов, произнёс он.

– Страшный сон какой-то. Не могу поверить. Я сплю что ли, – единственное, что получилось у меня сказать. И слёзы покатились из глаз по щекам, слёзы, которые уже невозможно было сдерживать.