По-девичьи.

Я обещала себе… дала слово. Я никогда не буду обращать внимание на Марка, как на привлекательного желанного парня. Для меня он зловредный Маркуша.

Несносный Ледяной Мальчишка.

И я его ненавижу.

И мне слишком жарко. Поэтому я сняла один из свитеров и кинула его на спинку дивана. Марк внимательно проследил за моим действием.

— Может, покажешь телескоп, как и обещал? — предложила я, сдувая непослушные пряди с лица. Правда, сдуваться они не планировали, прилипли к разгоряченной мокрой коже.

— Пойдем, — хрипловато отозвался Марк, аккуратно помогая мне убрать волосы. Настолько аккуратно и грациозно, что даже не коснулся меня на этот раз. Просто задел прядки пальцем и отбросил к остальным непослушным локонам.

Я всеми силами держалась, чтобы не посмотреть на него в этот момент. По-прежнему гипнотизировала полы.

Он поднялся и пошел вперед. Я замедленно последовала за ним.

Что вообще все это было?

Это сон?

Мы поднялись на третий этаж, зашли в его комнату.

Я осмотрелась. Помещение огромное, и здесь царит минимализм. Преобладают серые оттенки, окрашивающие стены и постельное белье на высокой широкой кровати.

— Ты, наверное, не высыпаешься? — не удержалась я от ироничного комментария.

— Почему? — удивился Марк, настраивая телескоп у огромного панорамного окна, из которого даже в темноте было заметно, что вид шикарен.

— Тесноватенько, — я кивнула на кровать.

Марк лишь улыбнулся и покачал головой.

— Иди сюда, — он протянул руку, подав мне знак, и я подошла к нему.

Посмотрела в телескоп и замерла. Вид нереальный. Невероятный. У меня дыхание прихватило.

Звезды, звезды, миллионы звезд.

Мерцающее бесконечное небо.

— Если увидишь падающую звезду — загадывай желание, — произнес Марк.

Я подняла голову от телескопа и взглянула ему в глаза. Оказалось, что он не отошел, по-прежнему стоял очень близко ко мне. Слишком близко.

Запретно близко.

Возвышаясь надо мной, он склонил голову, и смотрел пронзительно, выжигая и плавя своими огромными лазурными озерами.

— Я не загадываю желаний, — прошептала я, снова чувствуя, как печет щеки. — Никогда.

— Почему? — также тихо спросил Марк, не отводя от меня по-мужски уверенного взгляда.

Его темные ресницы красиво трепыхали и я на некоторое время залипла.

И сильно смутилась.

— Они не сбываются.

Марк помрачнел. Цвет радужек словно стал темнее.

«Лазурное озеро покрылось толстой коркой льда».

— Если ты в это веришь — пожалуйста, — я уступила ледяному мальчишке место. — Загадывай.

— Уже загадал, — произнес Марк. — В машине, когда мы ехали.

Интересно. Возможно. мы видели одну падающую звезду.

Я продолжила смотреть Марку в глаза. А он в мои. И в какой-то момент он, вдруг, медленно склонился.

Ниже, ниже, ниже…

Я перевела взгляд на его пухловатые притягательные губы.

Которые были все ближе, ближе, ближе…

А я как загипнотизированная ждала. И сердце запрыгало быстрее. И стало еще жарче. Я начала гореть.

Плавиться.

Внезапно раздалась мелодия входящего звонка. Я вздрогнула, и резко отвернулась.

Отошла к кровати, достала телефон из кармана своих утепленных штанов.

— Дочка, мы скоро будем дома, — устало проговорил папа в трубку. — Смогли найти такси. У тебя все хорошо?

— Да, у меня все хорошо, — быстро протараторила я. — Тоже скоро буду дома.

И отключив, кинула телефон на кровать. А потом зачем-то сняла второй свитер и тоже швырнула на кровать. А затем, и третий. А под ним только тоненькая майка поверх нижнего белья.

— Ты полностью решила раздеться? — преспокойненько поинтересовался Марк, жадно пожирая взглядом полоску живота, когда я приподняла край майки.

О, черт. Похоже, от жары я начала сходить с ума.

Я распахнула широко веки и уверена, в моих глазах отразилось все:

растерянность, испуг, замешательство, оцепенение, и удивление. Вся гамма чувств, что всполошилась внутри.

Отчаянный вздох сорвался с моих приоткрытых губ.

Марк насмешливо вздернул уголок рта, ни капли не смущаясь в отличии от меня.

— Нет, ты не стесняйся. Я не против, — заверил он меня с наглой ухмылкой и кивнул на кровать. — Располагайся.

— Т-ты дурак, Маркуша, — все, что нашлась сказать в этот момент. — Не смешно. Мне жарко стало.

И я помахала рукой себе в лицо.

Марк шумно втянул воздух и опустил глаза.

— Тебя отвезти домой, или постелить в комнате для гостей? — уже серьезно спросил он.

— Отвезти домой, — выдохнула я. — Если я останусь здесь, мама… ну… ты понял. Мне нельзя. Аленушка… она… мне нельзя…

— Тогда одевайся, я буду ждать тебя внизу, — резко отчеканил он и вышел из комнаты.

Путь домой показался мне вечностью. От усталости я выключалась прямо в машине. Будь моя воля, я бы осталась ночевать в гостевой комнате Марка. Но, зная свою семью, уверена, что это была бы моя последняя ночь в жизни.

На этот раз я вяло попрощалась с Марком, без лишних благодарностей. Просто сказала: Пока.

И он ответил:

— Пока…

Вбежала в дом, где на кухне меня ожидала грозная мама.

— А вот и она, — процедила, ставя руки в бока. — Лизонька, солнышко, ты хотя бы понимаешь, что было с Аленушкой после того, как ты уехала с Марком?

— Мам, давай завтра поговорим, — сипло отозвалась я. — Спать хочу…

— Лиза, ты теряешь время! Тебе с ним все равно ничего не светит, — проговорила она. — Пойми, он красив, богат, успешен, а ты… ты милая, но… — она начала бегать глазами по кухне. — Для меня ты все равно миленькая, но… Мы найдем тебе хорошего парня, обещаю. Веришь мне, дочка?

— Верю, мам, — как и обычно податливо закивала я, позевывая.

Объяснять матери в сотый раз, что мне не нужно искать парня, жениха или мужа, мне не хотелось. Я уже свыклась с мыслью, что мама помешалась на этом. Иногда это даже весело. Иногда — раздражает. А прямо сейчас вообще без разницы.

— Ладно, дочка, иди, — кивнув, она отпустила меня.

И я уж думала, что на этом все. Что я легко отделалась. Но не тут то было.

В комнате я обнаружила бардак. А посреди этого бардака восседала злая-призлая Аленушка.

— Нагулялась? — вскочила она, уничтожая меня взглядом и интонациями. — Довольна?!

— Нагулялась, — грустно шепнула я, оглядывая гору документов, тетрадей, карандашей, альбомов, и других своих личных вещей, сваленных в одну кучу посреди комнаты. Такому срачу я точно недовольна. — Ален, а убирать кто будет?

— Ты так сильно меня ненавидишь? — яростно зашипела она. — Решила брать наскоком, да? Сразу кинулась к нему в постель? Правда думаешь, что тебе это поможет?

И она заливисто расхохоталась.

— Ален, я не хочу слушать этот бред. Пожалуйста, иди к себе, — вежливо попросила я.

— О, Дима такой хорошенький, Димочка такой красивый, Дима, Дима, ах, Дима, — зачитала она противным тоненьким голосом, открыв мой личный дневник. — Подари мне свое сердце, Дима… — она усмехнулась. — Быстро же ты переобулась.

— Ты… — начала задыхаться я. — Это личное!

Вот это она зря. Меня затрясло. Я не на шутку разозлилась. Выхватила дневник из ее наглых пальцев, и бросила его в рядом стоящий рюкзак. А затем, открыла двери своей маленькой комнатушки и указала сестрице на выход.

— Таких, как ты, знаешь сколько у него было! — закричала она мне в лицо, стоя на пороге. — Все на одну ночь!

Меня эта информация не должна была задеть, но отчего-то покоробила.

— Спокойной ночи, сестрица! — и она стремглав вылетела из моей комнаты.

Только не это

Праздничные выходные закончились. И я наконец-то счастлива, потому что смогла выбраться из дома. В стенах университета можно дышать полной грудью.

В какой-то момент уже молилась, чтобы учеба поскорее началась, потому что дома сущий ад. Мама бесконечно бубнит под ухом о моем эгоистичном характере, Аленушка пыхтит с ненавистью о том, что я пустышка, и Марк меня просто использовал. И вразумить ее абсолютно нереально.