Преодолев километра три, оцепенение с команды о кончине Шамана стало спадать на нет, и в адрес Матвея последовали вопросы о произошедшем. Собиратель не размазывал и постарался коротко пересказать событие этого утра, начиная с попытки убить оленя, и заканчивая атакой потрошителя. Как только рассказ был окончен, идущая рядом с носилками Надя немедленно произнесла:

– Наверняка это был один из тех потрошителей, которых мы встретили в Москве.

– Это точно был один из них, – подтвердил Матвей. – Гляньте на асфальт, сплошной гололед. Такое возможно только при отрицательной температуре, в которой обыкновенные потрошители не выживают. Вероятно, он все это время шел по нашему следу, и ,вполне возможно, не один.

– Разве они так могут? – недоумевала Арина. – Мы так далеко забрались, но они все равно умудрились подобраться к нам так близко?

Матвей задумался. У него не было четкого ответа на этот вопрос.

– Не возьмусь утверждать наверняка, – начала Маша, поглядывая на членов команды, – но, возможно, появление в этих краях более стойких к холоду мерзляков это результат процесса ранее упомянутой мной эволюции.

– Погоди, погоди, – Надя остановилась и внимательно посмотрела на ученую, – правильно ли я понимаю, что ты хочешь сказать, что встреченные нами в Москве виды жуков могли размножаться и здесь, на севере? Правильно я понимаю?

Маша кивнула и пустилась в разъяснения:

– Да, но это всего лишь моя догадка, не более того. В своих размышлениях я стараюсь опираться на логику и многолетние знания о мерзляках, и они подсказывают мне, что ни один мерзляк не может проделать такой долгий и, самое главное, осознанный путь с целью нас прикончить. Это свойственно разумному существу, которые чаще прочих руководствуются эмоциями, – как мы с вами, люди, – но никак не подобию зверя, живущему исключительно на основе заложенных в них благодаря ДНК инстинктов. Поэтому-то и логичнее предположить, что встреченный Матвеем мерзляк уже был здесь до того, как мы сюда пришли, а не гнался все это время за нами. Вероятно эволюция происходила не только на территории Москвы, но и в этом секторе.

Матвей нашел зерно здравомыслия в ее словах, хоть и верилось в это с трудом.

– Такими темпами мы, собиратели, совсем скоро лишимся своего хлеба, – пробормотал он, – поскольку на захваченных землях не останется ни одного свободного от этих тварей безопасного островка.

– Тогда в метро, когда вы рассказывали про свою теорию эволюции, вы упомянули тетраподов как наших далеких предков, – внезапно заговорила Арина, обращаясь к Маше. – Но ведь и они, если я правильно понимаю, миллионы лет назад выглядели бестолковыми ящерицами. Смогли же они стать… – Она посмотрела на остальных, – такими как мы, умеющими испытывать эмоции.

– Пожалуй… – согласилась она, погладив подбородок. – Эта интересная пища для размышлений.

– Лучше бы тебе размышлять о том, где нам следует укрыться, – проворчал Юдичев, посматривая на быстро идущее серое небо.

Матвей последовал взгляду капитана и действительно приметил сгущающиеся тучи. Еще этой ночью они пережили небольшой ураган со снегом, и если он повторится вновь, а они будут без крыши над головой, все это может обратиться печальными последствиями.

– Юдичев прав, надо отыскать убежище, – согласился Матвей. – К тому же вот-вот начнет темнеть.

– Думаешь, это хорошая затея, делать привал так скоро? Мы отошли-то километров на десять-пятнадцать от того поселка.

– А могли бы все пятьдесят, если б… – Юдичев покосился в сторону Вадима Георгиевича, бормочущего что-то во сне.

Очевидный всем намек капитана не прошел мимо обеспокоенной дочери больного. Все ее висевшее на ниточке спокойствие, с которым она рассказывала про мерзляков, сию секунду оборвалось:

– Даже не думай об этом, – рявкнула она, сжав кулаки. – Притронешься к отцу, и я тебе руку отрежу, сволочь, ты меня понял?!

– А я помогу ей, – внесла свою лепту Надя, угрожающие посматривая на Юдичева, – буду держать твою руку, пока она заносит топор.

– Спокойней, дамочки, спокойней! Я просто… опираюсь на логику в своих суждениях, – передразнил Максим Машу, – и говорю очевидное.

– Да если б не мой отец, собравший спасательный отряд, ты еще три месяца назад рыл бы себе могилу без надежды спастись, ясно?

– Это уж точно, – открыто стал язвить Юдичев. – Особенно я должен выразить благодарность тому усатому молчуну, свалившему без нас, верно?

– Никто не знал, что он так поступит с нами, ясно?! – На этот раз не выдержала Надя. Она ступила к Юдичеву, положив ладонь на рукоять пистолета.

Обстановка стала накаливаться, пока вдруг веревка из сплетенных одежек не лопнула в правой руке Лейгура и передняя часть носилок резко накренилась. Вовремя подоспел Тихон, успевший подхватить грузное тело старика от падения на асфальт.

– Я держу, держу, – поспешил на помощь Матвей, принимая тяжелую ношу из рук мальчишки.

– Просто чудесно, – пробормотал Юдичев и отошел в сторону, разглядывая дорогу впереди.

Совместными усилиями они осторожно положили матрас на землю. Маша коснулась ладонью лба старику и слегка ее отдернула. Ее дрожащая рука и обеспокоенный взгляд молча дал понять, что старика охватил жар.

– Папа, папочка… – шептала она, гладя его во седине.

Усталый взгляд пожилого мужчины медленно обратился в ее сторону. Капли пота бежали по морщинистому лбу, падая на дряблую кожу у подбородка. От прежнего живчика, коим виделся Матвею Вадим Георгиевич каких-то пару недель назад, не осталось и намека.

Маша достала бутылку с водой, наклонила вперед голову отца и поднесла горлышко к его обветренным губам. Половина питья оказывалась среди грубых седых волосков короткой бороды.

– Да, вряд ли мы пройдем сегодня далеко, – с печалью подметил Матвей, сплетая из разорванных кусков одежды новый «ремень» для переноски. – Надо искать укрытие. – Потом он обратился исландцу: – Лейгур, можешь разведывать с Юдичевым обстановку впереди? Я заменю тебя на носилках. Думаю, я отдохнул достаточно.

Лейгур согласно покачал головой и, не промолвив ни слова, отправился выполнять просьбу.

Маша продолжала гладить отца по лбу, обрывисто дыша и не переставая шмыгая носом. По левой щеке ученой прокатилась тихая слеза, упавшая на воротник отцовской куртки. Матвею страшно хотелось приобнять ее, хоть немного утешить, но сердце подсказывало, что это лишь усугубит и без того худое положение.

– Надо бы и Домкрата сменить, – сказал Матвей, поглядывая на их немого товарища, – он как и Лейгур весь день несет его.

– По-хорошему надо бы запрячь в это дело Юдичева… – предложила Арина, глядя вслед уходящему с Лейгуром бузотёру.

– Хрена с два я ему доверю нести папу, – выпалила Маша, закрывая бутылку крышкой. – Я серьезно говорю, пусть только притронется к нему…

– Я помогу, – вызвалась Надя. – К тому же, Юдичев так и так не взялся бы.

– Ты уверена? – Матвей попытался ее отговорить. – Тяжело все-таки.

– Ничего, справлюсь. Да и нести, полагаю, нужно будет недалеко.

Некоторое время Надя потратила на упрашивания Домкрата избавиться ненадолго от ноши, указывая на его истертые почти в кровь руки. Тот отмахивался, отвечал резвыми жестами, но все же сдался, передав ремни боевой подруге.

Передохнув самую малость они продолжили путь, но совсем скоро увидели идущих к ним навстречу посланных ранее разведчиков.

– Тут километрах в двух от нас есть небольшая церквушка, – рассказал подошедший Лейгур, указывая на северо-восток. – С виду хлипкая, но как временное укрытие сгодится.

– Обычно с церквями имеются и другие жилища, – заметил Матвей. – Неужели рядом больше ничего не нашлось?

– Нет, только церковь, – ответил Лейгур и жестом велел Наде отдать ему нести носилки. С виду ни капли неуставшая прогрессистка дала ему твердо понять, что с оставшимся путем справится сама.

Деревянная церквушка поначалу показалась миражом из-за своего расположения. Она отчужденно стояла в чаще леса в сотне метров к западу от трассы и выглядела затерянной среди высоких сосен. Удивительно, как два капитана вообще умудрились приметить ее в этой глуши.