– Да,… – в замешательстве пролепетала девушка.
Но сразу собралась:
– И ваше имя шевалье, который никогда не…
– Имя шевалье де Сенгаль придумано мною, – закончил он фразу, широко улыбаясь. – Когда меня спросили, какое право я имею придумывать себе имя, я ответил, что алфавит принадлежит всем. Все имена были придуманы когда-то. И почему бы не начать придумывать их снова.(12)
"Милая фройляйн не простушка. Но славно попалась на мой крючок" – шевалье с удовольствием вернулся к пирогу.
– Менять имена – чуть ли не главная обязанность искателя приключений.
Смущение на её лице быстро сменилось раздражением.
– Что, позвольте узнать, делает вас таким откровенным со мной?
– Ваше присутствие, фройлян, могло бы украсить любой королевский двор. Оно мило украсило мой ужин в этом городке. Я много путешествовал и могу сказать, что эти места имеют свою прелесть. Но они не будут моим лучшим воспоминанием. А я очень ценю любое удовольствие, которое жизнь можешь предложить. У меня есть чувство, что мои советы – это то, что вам сейчас крайне необходимо.
Шевалье подумал, что для неприятных воспоминаний у него были сугубо практические причины, имеющие отдалённое отношение к неприятностям в виде пресного ужина.
– Вы очень любезны, шевалье, но.... – она замолчала.
В её глазах мелькали то удивление, то досада, то злость. Шла борьба между желанием показать ему своё негодование, покинуть столовую и желанием остаться. Но уходить не хотелось. "…Уйти нужно было раньше, когда он только заговорил о его советах,… Я этого не сделала,… Не хотела,…"
Короткая борьба с собой была завершена. Как ни в чём не бывало, она улыбнулась:
– Шевалье, ваши знания и ваше остроумие делают вас замечательным рассказчиком. Ваши рассказы о путешествиях завораживают. И, должна признаться, они также рождают сожаления. Я имею в виду мои сожаления об отсутствии таких путешествий в моей жизни.
Шевалье, который всё это время не спускал глаз с её лица, улыбнулся:
– Сидящий на месте подобен камню при дороге, о котором нечего сказать. И скука, даже если она посещает вас, не может устоять против постоянно сменяющихся впечатлений, которые мы получаем во время путешествий. В путешествиях проходит моя жизнь, милая фройляйн.
Он отодвинул тарелку, бросил салфетку на стол и кликнул служанку подбросить поленьев в камин:
– Пять лет назад я посетил Англию. У меня были некоторые связи при английском дворе. Я был представлен королю Георгу.(13) К концу своего пребывания в этой стране я составил своё главное мнение об англичанах. Люди там имеют некое особенное свойство. Оно заставляет их считать себя превыше всех остальных. И они имеют основания для этого. Но в Лондоне все ходят в глубоком молчании, а это угнетает. И ещё там туман. Там всюду жгут уголь и топят камины. Бельё к вечеру становится чёрным от сажи. Как там можно ходить прилично одетым?
Шевалье подошёл к камину и поправил щипцами дрова. Сырые дрова противились огню и не разгорались.
– Самое для меня было потрясающим в Англии – это бумажные ассигнации вместо серебряных и золотых монет. Как же нужно быть уверенным в своих деньгах и в своём Правительстве! Даже оплачивать карточные долги золотыми монетами считается там дурным тоном.
– Как долго вы пробыли там, шевалье?
– К сожалению недолго. Около года. Меня ждали неотложные дела на континенте, – ответил шевалье, не уточняя, что будучи обвинённым в мошенничестве, причины спешно покинуть Англию не совсем были связаны с его занятостью.(14)
– Затем я путешествовал по Пруссии, где был представлен королю Фридриху.(15) Как его ещё называют в Европе – старый Фриц. Я нашёл его дворец Сан-Суси восхитительным. Это второй Версаль. Король Фридрих, несмотря на свой мрачный вид, оказался большим поклонником музыки. Я был представлен ему на музыкальном вечере. Вы знаете, моя милая, я ведь довольно хорошо играю на скрипке и мне представилась возможность показать это.(16) Вы любите музыку, фройляйн?
– Конечно шевалье, я играю на арфе и клавесине. Но, к сожалению, сейчас мы не на музыкальном вечере. У меня нет возможности это показать.(17)
– К сожалению, прелестное дитя, к сожалению. От этой встречи у меня осталось ещё одно воспоминание. Король Фридрих ни разу не дослушивал до конца ответы на вопросы, которые сам же и задавал. Немного вина? – спросил он девушку, подойдя к столу.
– Благодарю вас, немного.
Шевалье наполнил бокалы и вернулся к камину. Он молчал некоторое время и глядел на пляшущие язычки пламени. Огонь уже подсушил влажные поленья и разгорался с новой силой.
– Затем я направился в Санкт-Петербург. У меня там было одно интересное предприятие. Точнее, у меня былa идея об интересном предприятии. На одном балу я даже был представлен императрице Екатерине.(18) Эта поездка была экзотической! Я смею вас с гордостью уверить, не так много европейцев могут похвастаться таким путешествием. Большинство людей, которые рассказывают об этой далёкой стране, просто черпают свои рассказы от вторых или третих лиц. Или просто придумывают истории, чтобы произвести впечатление, заработать денег, славы, – шевалье презрительно ухмыльнулся.(19)
– Это одна из самых блистательных и роскошных столиц Европы, которые я посетил. Её богатство потрясает.(20) Но, милое дитя, – продолжал шевалье, – утро без дождя или снега там большая редкость. Зимой этот европейский город переносится в ледяную пустыню. И главное, что останется у меня в воспоминаниях – это холод, холод, холод!
Он рассмеялся и театрально протянул дрожащие руки к огню камина.
– Ближе к лету из Санкт-Петербурга я направился в Москву с графом Алексеем Орловым. Он один из самых могущественных аристократов в России. Мы отправились в дорогу когда выстрел из пушки в небольшой крепости с высоким золотым шпилем возвестил, что день кончился. Был конец мая. В это время в Петербурге вовсе нет ночи. Почти целый месяц. Если бы не этот пушечный выстрел, возвестивший, что солнце зашло, то никто об этом бы и не догадался. Можно было в полночь читать письмо. Никто в эту пору свечей не зажигает. Кому-то это нравится, но для меня это было утомительно.(21)
– Очень необычно. Целый месяц нет ночи! Только пушка в крепости указывает, что наступает вечер…
– Крепость также служит и тюрьмой для важных преступников. Своего рода Бастилия в Петербурге.(22) Вот это путешествие в Москву с графом Орловым,…
Шевалье не закончил фразу, задумался, затем продолжил:
– Кто знает русских только по Петербургу – тот их не знает совсем. Знаете, моя милая, Москва – единственный город в Европе, где богатые люди держат открытый стол в полном смысле слова. Там не требуется особого приглашения со стороны хозяина дома. Достаточно быть с ним знакомым, чтобы получить приглашение разделить с ним трапезу. Если гость не застанет обеда, тотчас же для него опять накрывают на стол. В Москве круглые сутки идёт стряпня на кухне. У меня создалось впечатление, что русские – это самое прожорливое племя в человечестве. Я никогда не решился бы жить своим домом в Москве. Это было бы слишком накладно для моего кармана.(23)
Ужин был давно закончен. Служанка собрала посуду со стола. Поленья в камине почти догорели, свечи оплывали и застывали восковыми уродцами. А шевалье всё продолжал и продолжал свои рассказы. Менялись названия городов, менялись страны и громкие имена. Восклицания девушки перекрывались взрывами хохота довольного собой шевалье. Он наслаждался восторгом своей собеседницы не менее, чем своим талантом рассказчика. Время бежало незаметно и уже приближалось к полуночи.
– Какое, должно быть, удовольствие вы получали от ваших путешествий! – наконец воскликнула девушка. – А куда вы сейчас направляетесь?
