3 июня русские комиссары получили известие, что главнокомандующий князь Яков Куденетович Черкасский прибыл со своим войском и расположился в одной миле от Прудков, на Соже, ожидая дальнейшего приказа из Москвы.

6 июня комиссары с обеих сторон вновь сошлись на определенном для переговоров месте в Дуровичах и подтвердили новым соглашением предварительные договоренности, заключенные в Шейнове думным дворянином Нащокиным – с русской и референдарием Великого княжества Литовского Бжостовским со товарищи – с польской стороны, в особенности условие о безопасности. Затем стороны представили друг другу свои полномочия и, приняв и переписав их каждый на своем языке, решились перейти к главному делу, хотя и возникли некоторые споры относительно русских полномочий, поскольку в них был написан пространный титул Его Царского Величества. Это, однако, уладили, переписав грамоты, поскольку русские, предвидя подобные обстоятельства, взяли с собой из Москвы открытый лист. Русские комиссары первыми имели слово, свидетельствуя справедливые действия царя, своего государя. Его Царское Величество, будучи великим и могущественным государем, не мог долее сносить причиненные поляками многочисленные несправедливости и стечением обстоятельств был принужден к войне. Это стоило многих денег, людей и расходов, так что польским комиссарам следовало бы объявить, что Его Царское Величество ожидает от них, как от виновных в этой войне, возмещения за свои оскорбления и многие расходы и траты. Польские комиссары отвечали, что они не подали никакой причины к жестокой войне и недостойному христиан кровопролитию и, напротив, руководствовались во всем договорами, скрепленными верной клятвой, ни в чем не способствуя войне, в которой они совершенно невиновны. Они желали подтвердить и доказать это многими бумагами. Русские же, в нарушение вечного мира, приняли под свое покровительство мятежных подданных Его Королевского Величества и Польской республики – запорожских казаков, начав войну и бесчеловечное кровопролитие лишь из алчности к присоединению и покорению чужих земель и людей. Они нарушили договоры, разорили страну и людей, совершили к отвращению всего честного мира достойные оплакивания жестокости, пролив без всякого сожаления много невинной крови, за которую они ответят перед Господом и Его суровым судом. Господь и весь честной мир могут достаточно удостоверить все это, а также невиновность поляков в этой войне.

9 июня русские комиссары получили известие о том, что генерал Хованский, предпринявший поход через Двину в Брацлавскую, Вилькомирскую и Упитскую области, а оттуда – в Курляндию и Жемайтию, был разбит под Полоцком литовским полководцем Пацем и принужден отступить в крепость.

10 июня вновь состоялась встреча. Русские комиссары в особенности напирали на сделанное полякам предложение, а именно на то, чтобы они объявили о готовности возместить Его Царскому Величеству нанесенные ему оскорбления, ущерб и расходы. Поляки же не желали перейти к делу, но объявили, что они ни в чем не согласны с полномочиями, список с которых они переписали на последних переговорах. Они выразили недовольство: 1. Поскольку Его Царское Величество носит необычный титул царя Всея Великой, Малой и Белой Руси, который противоречит договорам. 2. Поскольку в этот титул включены следующие необычные слова: «и многих прочих восточных, западных и северных государств и земель отцовский и дедовский наследник, наследный государь и обладатель». 3. Поскольку на печати явственно упомянуты Великое княжество Литовское, Волынь, Подолия и другие земли Его Королевского Величества. 4. Тем, что на этой печати там, где прежде были лишь две короны на головах орла, посередине же крест, ныне можно видеть все три короны, так что третью необычную корону, возможно, добавили к ущербу в землях Его Королевского Величества. 5. Поскольку в полномочиях не было явно указано, что Его Царское Величество указал и назначил им, русским комиссарам, заключить вечный мир. В-шестых, недостатком казалось, что в грамоте о полномочиях не было со всей очевидностью указано, что Его Царское Величество обязуется принять и признать действительным и благим все то, о чем они ведут переговоры, заключают, записывают и приносят клятвы. 7. Что в грамоте о полномочиях пропустили имена двух их польских товарищей, а именно Стефана Ледуховского и Кожуховского. Прежде и до того, как устранят эти обнаруженные недостатки и представят грамоту о полномочиях в соответствии с правильным обычным порядком, невозможно перейти ни к какому иному делу. Русские комиссары подняли поначалу большой крик о том, что их великому государю, Его Царскому Величеству, присвоен в грамоте о полномочиях справедливый и дарованный Господом титул, они же, поляки, измыслили эти требования лишь ради проволочки в делах, не имея в виду мира. Следовательно, им надлежит или перейти к делу, или же отречься и совершенно отказаться со своей стороны от съезда, поскольку те желают устроить не мир, но, напротив, дальнейшее кровопролитие, оказав неуважение к чести Его Царского Величества и отняв титулы, дарованные ему Господом и удачей за его героическую храбрость. Этого ни в коем случае не допустят, и не ответят на это от имени Его Царского Величества. Однако после долгого спора русская сторона объявила, что желает предъявить польским комиссарам другую грамоту о полномочиях, равным образом адресованную им, и позволить полякам изготовить с нее список. В ней Его Царское Величество ясно объявлял нерушимым все, о чем они ведут переговоры и что заключают, записывают и скрепляют своей рукой и клятвой, признавая это благим и действительным навечно. Титулы и печать, однако, невозможно изменить до того, как заключат договор, разделив власть и людей. Затем они желали, поскольку обмен грамотами о полномочиях невозможен, чтобы обе стороны, удостоверившись в этом, перешли к делу, и прежде всего договорились о землях и людях. Когда же все устроится и за каждым государем признают определенные для него части, можно будет вести переговоры и о титуле, написав другие грамоты о полномочиях и обменявшись ими. Поляки же требовали письменно представить предложения обеих сторон, чтобы русские комиссары ответили на каждый предложенный им пункт, а это нынешнее решение было положено на бумагу. Русские же не желали одобрить это, указывая на то, что они всегда хранят в памяти то, с чем прибыли и что объявляли обе стороны. Засим остановились на том, что русские обязались послать полякам упомянутую вторую грамоту о полномочиях, а когда те перепишут и примут ее, то могут послать одного из своих к нам для переговоров о недостатках, которые в таковой обнаружатся, и определения и установления точного дня для дальнейшей обычной встречи.

11 июня в Зверовичи к польским комиссарам отправили стряпчего Кирилу Пущина и писаря Михаила Прокофьева с обещанной грамотой о полномочиях, написанной в Красном на пергамене, который на всякий случай привезли с собой, запечатав печатью Его Царского Величества.

12 июня русские комиссары[382] возвратились, привезя обратно грамоту о полномочиях. Они сообщили, что поляки обещали переписать ее и отправить своего собственного дворянина с замечаниями.

В тот же день от польских комиссаров прибыл дворянин Раковский с просьбой, чтобы русские простили им, что они не смогли отправить сегодня своего дворянина в соответствии с данным обещанием. Причиной этому было прибытие их товарища Глебовича, старосты жемайтского, c которым они желали сперва обсудить все прошедшие переговоры, а затем пересмотреть грамоту о полномочиях и немедля затем отослать обещанного дворянина с замечаниями, которые обнаружатся в грамоте о полномочиях.

13 июня от польских комиссаров прибыли два дворянина, подсудок оршанский Комар и стольник волковицкий господин Ян Дроздович, указав на недостатки в полномочиях другой стороны. Они также имели при себе полномочия говорить обо всех пунктах, удовлетворивших польских комиссаров, и объявили, что Его Царское Величество предоставил действительную полномочную грамоту, они же требуют полного удовлетворения из-за неподобающего титула и печати. Этих дворян отпустили, сообщив, что русские комиссары отошлют к польским комиссарам своих гонцов с полным удовлетворением по высказанным соображениям.