– Французское правительство, товарищ Сталин, как Вам известно, свой дипломатический демарш по вопросу о невмешательстве начало без согласования с нами.

– Оно обратилось прежде всего к Англии и к Италии.

– Италия на несколько дней задержала ответ, англичане же сразу дали положительный ответ, но при этом высказали пожелание, чтобы к переговорам о невмешательстве были привлечены также Германия, Бельгия и Польша, а затем и другие страны.

– СССР англичанами, как мы знаем из переданного нам французами английского ответа, назван не был.

– Затем французы обратились к немцам. Сделали они это в результате высказанного англичанами пожелания или еще до получения ответа – мы достоверно не знаем, товарищ Сталин.

– Но мы знаем, что немцы сразу же ответили, что они готовы принять на себя обязательство о невмешательстве, если аналогичное обязательство примет на себя Советский Союз.

– Французский поверенный в делах довел до нашего сведения ответ Англии и Германии и по поручению МИД высказал пожелание, чтобы мы признали принцип невмешательства и присоединились к соглашению Франции, Англии, Италии и Германии по вопросу о невмешательстве.

– В тот же день … по Вашему поручению товарищ Сталин… вечером я ответил им, что мы принимаем французское предложение о невмешательстве, но высказываем при этом два пожелания:

– Первое пожелание относится к тому, чтобы к соглашению была привлечена также и Португалия.

– Второе – это немедленное прекращение помощи, оказываемой некоторыми государствами мятежникам против законного испанского правительства.

– Мы знаем, товарищи Сталин, что французское правительство удовлетворено нашим ответом и что оно готово обратиться с соответствующим предложением к Португалии.

– Может быть, впрочем, предложение Португалии было сделано и несколько раньше нашего ответа.

– Хотя расстояние, отделяющее нас от Испании, делает очень трудным вопрос об оказании нами какой-либо военной помощи, мы тем не менее поспешили дать недвусмысленный положительный ответ, потому что мы понимали, что Италия и Германия будут продолжать помогать мятежникам и притом будут оправдывать свои действия тем, что мы якобы вмешиваемся в испанские дела и оказываем помощь другой борющейся стороне.

– Мы решили, товарищ Сталин, поэтому придать нашему ответу возможно более краткий принципиально положительный характер…

Сталин снова прервал Крестинского вопросом:

– Каково… по Вашему… будет дальнейшее развитие переговоров в связи с французским предложением?

Тот собрался с мыслями и чётко ответил:

– Я, товарищ Сталин, не сомневаюсь, что итальянцы и немцы, как это видно уже из первых сообщений о содержании итальянского ответа, будут, конечно, утверждать, что кампания митингов и сборов, проводимая трудящимися Советского Союза, есть вмешательство в испанские дела и что это дает им право оказывать помощь другой борющейся стороне или по крайней мере не препятствовать отдельным гражданам Италии и Германии помогать мятежникам в добровольном порядке.

– Я, товарищ Сталин, не жду поэтому никакой официальной договоренности по этому вопросу и вo всяком случае ни одной минуты не сомневаюсь, что до окончательного разгрома испанских мятежников, Германия и Италия будут им самым активным образом помогать….

Сталин махнул своей трубкой и прервав Крестинского, сказал:

– Мне трудно представить себе, чтобы в условиях Италии Ви могли бы в какой-либо мере противопоставлять в итальянской печати нашу точку зрения обвинениям и утверждениям итальянской стороны. Но в разговорах с коллегами по дипломатическим каналам Ви должны, конечно, твердо подчеркивать разницу между добровольными денежными сборами, проводимыми совершенно спонтанно трудящимися массами Советского Союза и других стран… сборами, направляемыми при этом законному испанскому правительству, и между организованной военной помощью, которую правительства Италии и Германии предоставляют мятежникам против законного испанского правительства…

То согласно кивал и когда Сталин закончил, спросил:

Товарищ Сталин, позвольте зачитать Вам Ноту французского правительства?

– Да, конечно, зачитайте, – согласился Сталин.

Крестинский подобрался и важным голосом начал читать:

– Господни Народный Комиссар, Имею честь подтвердить Вам текст Декларации, переданной 15 августа Министром Иностранных Дел Французской Республики Послу Великобритании в Париже, следующего содержания: «Правительство Республики, сожалея о трагических событиях, театром которых является Испания, полное решимости строго воздерживаться от всякого прямого или косвенного вмешательства во внутренние дела этой страны, руководствуясь стремлением избежать всяких осложнений, вредных для сохранения добрых отношений между народами, заявляет следующее:

1. Французское Правительство запрещает в том, что его касается, экспорт, прямой или косвенный, реэкспорт и транзит в направлении Испании, испанских владений или испанской зоны Марокко всякого оружия, амуниции и военных материалов, а также всяких воздушных судов как в собранном, так н в разобранном виде и всяких военных кораблей.

2. Это запрещение применяется также к уже заключенным контрактам. 3. Французское Правительство будет информировать другие правительства, участвующие в этом соглашении, о всех мерах, принятых им для того, чтобы ввести в действие настоящую Декларацию. Французское Правительство в том, что его касается, начнет применять эту Декларацию с того момента, как Правительство Его Британского Величества, германское правительство, итальянское правительство, Правительство СССР и португальское правительство присоединятся к Декларации».

По мере поступления сообщений о присоединении заинтересованных правительств Французское Правительство позаботится о доведении их до сведения Правительства СССР, – закончил Крестинский.

Сталин внимательно слушал, а затем спросил:

– Ви подготовили наш ответ?

– Да, товарищ Сталин…

– Зачитайте…

Крестинский снова приосанился и достав нужную бумагу, прочитал:

– Нота НКИД СССР…

– В связи с переговорами, имевшими место по вопросу о линии поведения по отношению к положению в Испании, имеем честь сделать Вам следующее сообщение: Правительство Союза Советских Социалистических Республик, сожалея о трагических событиях, театром которых является Испания, полное решимости строго воздерживаться от всякого прямого или косвенного вмешательства во внутренние дела этой страны, руководствуясь стремлением избежать всяких осложнений, вредных для сохранения добрых отношений между народами, заявляет следующее:

1. Правительство СССР запрещает в том, что его касается, экспорт, прямой или косвенный, реэкспорт н транзит в направлении Испании, испанских владений или испанской зоны Марокко всякого оружия, амуниции и военных материалов, а также всяких воздушных судов как в собранном, так и в разобранном виде и всяких военных кораблей.

2. Это запрещение применяется также к уже заключенным контрактам.

3. Правительство СССР будет информировать другие правительства, участвующие в этом соглашении, о всех мерах, принятых им для того, чтобы ввести в действие настоящую Декларацию.

– Правительство СССР в том, что его касается, начнет применять эту Декларацию с того момента, как сверх Французского и Британского Правительств, к Декларации присоединятся также германское, итальянское и португальское правительства.

Сталин внимательно прослушал и в конце сказал:

– Оставьте проект Ноты у меня…

На этом аудиенция замнаркоминдел закончилась и он поспешно покинул кабинет Генсека.

Когда за Крестинским закрылась дверь, Сталин позвонил своему секретарю Поскрёбышеву и поручил тому на завтра собрать внеплановое тайное заседание Политбюро.

– Да, скорее всего… Нота, что лежала сейчас у него на столе выйдет в таком виде…, – решил хозяин кабинета.

Но на самом деле Сталин готовил коварный способ действий в пользу республиканцев.