Он нащупал магическую опору, чтобы избавиться от неопределенности, но нашел только пустоту. Она вонзила клыки в его душу. Невидимая связь связывала его и Роланда даже тогда, когда волны магии ослабевали и технологии одерживали верх. Она была всегда. Она связывала их с того момента, как Роланд поделился с ним своей кровью. Теперь все исчезло.

Пустота скребла в голове Хью, новые острые мысли опаляли разум, и он никак не мог успокоиться. Его охватило желание закричать и разбить что-нибудь вдребезги. Ему нужно было выпить так, чтобы в хлам.

Четверо мужчин наблюдали за ним. Каждого из них он знал годами. Он отбирал их самолично, обучал, сражался вместе с ними, и теперь им что-то было от него нужно. Они не собирались оставлять его в покое.

— Если мы ничего не предпримем, никто из нас не проживет и года, — сказал Феликс.

— Чем ты хочешь заняться? — Хью уже знал, но все равно спросил.

— Мы хотим, чтобы ты вел нас, — сказал Стоян. — Псы знают тебя. Они доверяют тебе. Если они узнают, что ты жив, они найдут тебя. Мы сможем подтянуть отставших и выстоять против Неза.

— Ты не знаешь, о чем просишь. — Трудно оставаться бодрствующим и привязанным к реальности, когда тебя гложет пустота. Он свихнется.

— Я не прошу. — Стоян встал перед ним. — Я доверял тебе. Я следовал за тобой. Не за Роландом. Роланд не давал мне обещаний. Это делал ты. Ты внушил мне идею принадлежности к чему-то лучшему. Железные псы — это больше, чем работа. Ты говорил о братстве.

— О семье, где каждый из нас выступает за что-то большее, — сказал Ламар.

— Где если ты упадешь, остальные прикроют тебя, — сказал Бейл.

— Так вот, клянусь Богом, мы падаем, — сказал Стоян.

Гребаное дерьмо.

Голова Рене смотрела на Хью со стола. Он спас Рене тогда, много лет назад, в Париже. Он спасал его снова и снова уже в битвах. В море дерьма и крови, которое сотворил Хью, это была единственная хорошая вещь, которую он сделал. Нез убил Рене только по одной причине — чтобы нанести ему удар. Что бы он ни делал с этого момента, ответственность за смерть Рене всегда будет лежать на Хью. Он понесет ее.

Теперь он мертв. Из-за меня. Потому что меня там не было. Потому что вместо этого он был здесь, барахтаясь в жалости к себе и пытаясь разжать раскаленные тиски, которые сжали его голову.

Хью изучил голову, запоминая каждую деталь, и швырнул изображение в пустоту. Старые времена прошли. Он заполнит бездонную дыру яростью, или она сведет его с ума. В любом случае это не имело никакого значения.

— Ты знаешь, почему все еще жив? — спросил Ламар. — С каждым днем, с каждой неделей нас становится все меньше, но ты все еще дышишь. Если мы нашли тебя, Нез тоже сможет. Бьюсь об заклад, он точно знает, где ты.

— Я жив, потому что он хочет, чтобы я был последним, — ответил Хью. — Он хочет, чтобы я знал.

Нез хочет, чтобы он наблюдал, как его некроманты разрушают все, что построил Хью, и когда ничего не останется, он придет на зов, чтобы выжать последнюю каплю крови из камня. Нез хочет, чтобы он проснулся и протрезвел, неинтересно гоняться за псом, который не убегает. Прекрасно. Он скоро проснется.

Ламар улыбнулся.

— Что у нас есть? — спросил Хью.

— Триста два человека, включая нас, — сказал Стоян.

— Оружие?

— То же, что и у всех нас, — сказал Бейл.

— Припасы?

— Никаких, — сказал Ламар. — Мы близки к голодной смерти.

— База?

Феликс покачал головой.

Хью перебирал в уме возможные варианты. Самое дно было не худшим местом для начала, и псы, которым удалось остаться в живых, были, вероятно, самыми умными или сильными. У него было триста обученных убийц. Могло быть и хуже.

— У нас остались бочки, — сказал Стоян.

— Сколько?

— Все.

Жизнь пнула его, а потом послала воздушный поцелуй.

— Хорошо.

Хью подошел к двери и распахнул ее. Его встретил свежий воздух. Перед ним раскинулся маленький уродливый городок, немногим больше улицы с несколькими зданиями и сельской дорогой, уходящей вдаль и исчезающей среди полей. Над горизонтом медленно угасал закат, и три уличных фонаря уже зажглись, проливая водянистый электрический свет на участок дороги перед ним. Он помнил удушающую жару, но сейчас воздух был прохладнее.

— Осень или весна? — спросил он.

— Сентябрь, — ответил ему Ламар.

— Что это за город?

— Коннервиль, Теннеси, — ответил Стоян.

Последнее, что он помнил, был Бофорт, Южная Каролина.

— Где Нез?

— В Шарлоте, — сказал ему Ламар. — Он основал там постоянную базу.

Достаточно далеко, чтобы держаться подальше от Атланты и прилегающих земель, которые теперь принадлежали Дэниелс. Но не настолько далеко, чтобы Нез не смог уничтожить легион, если Роланд будет недоволен своей драгоценной дочерью.

Приструнить триста Железных псов, вооружить их и найти базу, чтобы сохранить им жизнь. Просто визуализировать, сложно выполнить. Больше всего ему надо убедить Неза, что нападать на них сейчас не в его интересах. Если он сохранит псов в живых на всю зиму, к весне у него будет достаточно обученных людей.

Бутылка самогона манила его. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы точно знать, где она находится, соблазняя его сделать то, что делают отрубленные конечности — засохнуть и сгнить. И пока он гнил, его люди умирали один за другим.

Нет. Нет, он был в долгу перед Незом. Это был Хью д'Амбрей, наставник Железных псов. Псы платили свои долги.

Магия окутала землю. Хью не мог этого видеть, но он почувствовал волнующий прилив, который пронзил его, смывая головную боль, пульсирующую в основании черепа. Электрические лампы погасли, и витые стеклянные трубки фейри-фонарей вспыхнули жутким светом цвета индиго.

Он поднял руку и выпустил свою магию наружу. Бледно-голубое свечение окутало его пальцы. Феликс хмыкнул, когда его нос снова выпрямился.

Хью подобрал голову Рене. Они похоронят его сегодня вечером.

— Найдите мне какую-нибудь одежду. И позвоните Незу. Скажите ему, что я хочу поговорить.

Конюшни «Блэк Файр» раскинулись на двадцати акрах примерно в двух часах верховой езды к востоку от Шарлота. Большой солидный дом стоял посреди лужайки, на пологом склоне холма, с конюшнями с одной стороны и крытым манежем для верховой езды с другой. Царила технология, и дом внутри сиял теплым электрическим светом. Сочная зеленая трава тянулась вдаль к стене леса, затененная тут и там сосновыми рощицами, иглы которых покрывали почву коричневым ковром. У ворот цвели красные и розовые розы. На заборе сидел петух. Когда Хью подъехал, он наклонил голову набок и одарил его и стоящих за ним людей недобрым взглядом.

Он привел с собой Стояна, Ламара и Бейла. Ему нужно было, чтобы Ламар оценил силы Неза, а топор Бейла помог разделаться с ними, если дела пойдут наперекосяк. Он отправил Феликса собрать то, что осталось от Железных псов, и, по всем правилам, должен был отправить с ним еще и Стояна, но это означало всю дорогу слушать препирания Бейла и Ламара, которые никто, кроме него, не мог заткнуть. Без Стояна его надолго бы не хватило.

Хью остановил лошадь перед воротами. Взятая напрокат кобыла, которую где-то раздобыл Стоян, не годилась, особенно для встречи с Незом. Они должны были казаться сильными. Ему нужен был конь, боевой жеребец. Проблема была в том, что у него не было денег.

Еще несколько месяцев назад деньги были абстрактным понятием. Он разбирался в ценах, иногда торговался, но его никогда не волновало, откуда они берутся. Это было то, на что он обменивал товары и услуги, и когда ему нужно было больше, он просто их просил, и через несколько дней они появлялись на соответствующем счете или у него в руках. Теперь все его счета были заблокированы. На его счетах не было ни цента. Должно быть, он каким-то образом зарабатывал деньги, чтобы напиться, и он смутно помнил драки, но большая часть месяцев между его изгнанием и появлением головы Рене растворилась во тьме алкогольного дурмана.