Мужчина собрал пачки денег, взял его за руку, и они вместе вышли из переулка на рынок. Мужчина остановился у прилавка, купил горячий пирог и протянул ему.

— Ешь.

Бесплатная еда. Он схватил его и откусил, сладкая яблочная начинка была такой горячей, что обожгла рот. Он проглотил наполовину прожеванный кусочек и откусил еще. Он всегда может попытаться сбежать позже. В конце концов, мужчина прошляпит его, и он сможет убежать. До тех пор, если мужчина покупает ему еду, он будет брать ее. Только идиот отказывается от бесплатной еды. Ты ешь, и ешь быстро, пока кто-то не ударит тебя и не вырвет еду у тебя из рук.

Они шли по рыночной площади мимо руин высотных зданий, уничтоженных магией. Магия накатывала волнами. Только что она была, а потом ее не стало. Иногда в день службы он ходил в Сент-Шапель просить милостыню у дверей. Все, кто выходил из церкви, говорили, что наступает конец света, и что только Бог спасет их. Он всегда думал, что если Бог придет, то во время магии.

Они шли до парка, к мужчине, который сидел на скамейке и читал книгу.

— Я нашел его, — сказал мужчина с темными глазами.

Мужина на скамейке поднял голову и посмотрел на него.

Он забыл о еде. Недоеденный пирог выпал у него из пальцев.

Мужчина был золотым и горел магией, так много магии, что он почти светился. Эта магия протянула руку и коснулась его, такая теплая и гостеприимная, такая добрая. Она обвилась вокруг него, и он замер, боясь пошевелиться, потому что она могла исчезнуть.

— Где твои родители? — спросил мужчина.

Каким-то образом он ответил.

— Мертвы.

Мужчина наклонился к нему.

— У тебя нет семьи?

Он покачал головой.

— Сколько тебе лет?

— Я не знаю.

— Трудно сказать из-за недоедания, — сказал мужчина с темными глазами. — Может быть, шесть или семь.

— Ты особенный, — сказал мужчина. — Посмотри на всех этих людей.

Он не хотел отводить взгляд от этого мужчины, но и не хотел разочаровывать его еще больше, поэтому повернул голову и посмотрел на людей на рынке.

— Из всех людей на свете ты сияешь ярче всех. Они все светлячки, но ты — звезда. У тебя есть дар.

Он поднял руку и изучил свои пальцы, пытаясь увидеть свет, о котором говорил мужчина, но ничего не увидел.

— Если ты пойдешь со мной, я обещаю тебе, что помогу твоему свету разрастись. Ты будешь жить в красивом доме. Ты будешь есть много вкусной еды. Ты будешь усердно тренироваться и вырастешь сильным и властным. Никто не сможет встать у тебя на пути. Тебе бы этого хотелось?

Ему даже не пришлось думать.

— Да.

— Как тебя зовут? — спросил мужчина.

— У меня нет имени.

— Ну, это нехорошо, — сказал мужчина. — Тебе нужно имя. Сильное имя, такое, которое люди будут знать и уважать. Ты знаешь, где мы находимся?

Он снова покачал головой.

— Мы во Франции. Ты знаешь, кто этот человек? — Он указал на статую человека на лошади. У человека был меч и корона.

— Нет.

— Это Хью Капет. Он был основателем династии Капетингов. Королевство Франции началось с его правления. Потомки его рода сидели на троне Франции почти девятьсот лет. Он был великим человеком, и ты тоже станешь великим человеком, Хью. Ты хотел бы стать великим человеком?

— Да.

Мужчина улыбнулся.

— Хорошо. Хью, все в мире существует в равновесии. Технология и магия. Этот мир был рожден для того, чтобы иметь и то, и другое. Цивилизация, созданная твоими родителями, укрепляла и подпитывала технологии, пока дисбаланс не стал слишком велик, и теперь магия вернулась, ради противовеса. Она затопляет мир огромными волнами, разрушая технологические чудеса и порождая удивительных существ. Это открывает новую эпоху после родовых мук апокалипсиса. Наш век, Хью, мой и твой. В этот век ты будешь звать меня Роландом.

— Да, — согласился Хью. Теперь он знал правду. Бог нашел его. Бог спас его.

— Сейчас в мире царит хаос, — сказал Роланд. — Но я наведу в нем порядок. Однажды я буду править этим миром, а ты будешь моим военачальником, возглавляющим армии от моего имени, чтобы восстановить мир и процветание. Сегодня особенный день, потому мы и встретились. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя в этот особенный день? Хоть что-нибудь? Попроси меня о любом одолжении.

Хью сглотнул.

— Мой друг. Его зовут Рене. У него темные волосы и карие глаза. Его продали мужчине.

— Ты хочешь, чтобы его нашли?

Хью кивнул.

Роланд взглянул поверх его головы на человека с темными глазами.

— Найди этого Рене и приведи его ко мне.

Мужчина с темными глазами склонил голову.

— Да, Шаррум.

Он ушел.

Роланд улыбнулся Хью.

— Подойди, сядь рядом со мной.

Хью сел у ног мужчины. Магия окутала его, и он знал, что с этого момента все будет хорошо. Ничто и никогда больше не причинит ему боли.

Бог был мертв.

Нет, не совсем так. Хью был мертв.

Нет, это тоже было не так.

Голоса тянули его за собой, не позволяя снова погрузиться в оцепенелую темноту.

— Хью?

Он лежал на чем-то твердом и влажном. В нос ударила кислая вонь смердящей алкоголем рвоты.

Он был пьян. Да, все так. Он был пьян и начинал трезветь, а значит, ему нужно было найти, что выпить или снова отрубиться, пока пустота, в которой прежде был Бог, не поглотила его целиком.

Его окатило холодной водой.

— Вставай. — Мужской голос был знакомым, но чтобы идентифицировать его владельца, требовалось напрячь память. Шевеление извилинами приближало пустоту.

— Бессмысленно. — Еще один знакомый голос, который он знал и решил не вспоминать. — Взгляните на него.

— Вставай, — потребовал первый голос, спокойный и неторопливый. — Нез побеждает. Он убивает нас одного за другим.

Что-то шевельнулось в нем. Что-то отдаленно напоминающее верность и долг, и ненависть. Он постарался поглубже погрузиться в ступор. Бог больше не желал его, зато тьма была рада принять его в свои объятия.

— Ему на все насрать, — сказал второй голос. — Разве не видишь? Он потерян. С тем же успехом он бы мог быть мертвым и гнить в канаве.

— Маловато у тебя веры, — сказал третий, глубокий голос.

— Вставай с этого чертового пола!

Резкая боль пронзила висок. Его пнули. Он мельком подумал как-то на это отреагировать, но оставаться на полу показалось ему идеей получше.

— Ударишь его снова, и я тебя четвертую. — Четвертый голос. Ледяной. Его он тоже знал. Немногословный.

— Думай башкой. — Третий голос. Собранный, рассудительный, сочащийся презрением. — Сейчас он в стельку, но, в конце концов, протрезвеет, и мы сможем поставить его на ноги. Но если ты будешь бить его по голове, то можешь повредить кукушку. Какой тогда от него прок? У нас уже есть один слабоумный. Нам не нужен второй.

Раз… два… три… Счет всплыл из затуманенных глубин сознания. Раньше он считал точно так же, чтобы понять, сколько времени потребуется оскорблению, чтобы пробиться сквозь твердую оболочку мозга Бейла.

Четыре…

— Я, мать твою, убью тебя, Ламар! — зарычал Бейл.

— Заткнись, — сказал первый голос.

Да. Всем им стоит заткнуться и проваливать ко всем чертям. Он был твердо уверен, что не допил кружку бормотухи, и она была где-то в пределах его досягаемости.

— Вставай, наставник, — потребовал первый голос.

«Стоян», — подсказала память. Понятно. Стоян всегда был настырным сукиным сыном.

— Ты нужен нам, — тихо на ухо сказал Стоян. — Ты нужен псам. Лэндон Нез убивает нас. Нас зачищают.

В конечном счете, они все-таки провалят.

— Чихать он хотел, — фыркнул Бейл.

— Передай мне сумку, — сказал Стоян.

Кто-то присел рядом с ним.

— Не поможет, — прорычал Бейл. — Он совсем оскотинился. Лежит тут в своей собственной моче и рвоте. Ты же слышал того засранца у дверей. Он торчит в этой помойной яме много недель.

Хью услышал, как открывается молния сумки. Что-то опустили перед ним. Он почуял запах гниющей плоти и разложения.