— Ну что ж, я старик по сравнению с тобой, и мне ещё предстоит найти любовь. Это…

— Вдохновляюще, — говорит она с пустым взглядом. Я думаю, что сарказм её второй язык, и мне это нравится.

— Я понимаю. Я написал много песен для Узников. Не то чтобы сегодня это как-то окупалось, но дело не в этом. Дело в том, что мне тоже ставили сроки, чтобы придумать величайший в мире хит, и я застопорился. Как будто слова невозможно было выдавить из меня. Это убивает творчество. Ты поэтому здесь? Пытаешься писать?

Она качает головой:

— Не-а. Я здесь, чтобы отдохнуть и пообщаться с друзьями, но похоже, что меня заперли в своей комнате, приковав цепью к ноутбуку. — Она кусает внутреннюю часть щеки. — Как ты справился с этим? Писательским кризисом?

— Мне нужно было выйти на природу, воссоединиться с чем-то вне себя.

— Может быть, я сяду у озера и посмотрю, что можно придумать. Кажется, это самое подходящее место, чтобы настроиться на хороший деревенский рома…

— Почему бы тебе не приехать на моё ранчо? Можно познакомиться с лошадьми, немного поработать на ферме. Я научу тебя некоторому жаргону. Это будет весело. Кроме того, я мог бы отвлечься от всего этого дерьма, происходящего с моим братом.

Она делает длинную паузу, смотрит в окно, а затем снова смотрит на меня, как будто искренне обдумывает это.

— Спасибо, но я не могу. Все мои друзья здесь, и я сомневаюсь, что смогу выполнить какую-либо работу, если пойду осматривать достопримечательности. Однако, спасибо.

Я киваю и выскальзываю из кабинки, мне нужно вернуться к игре, прежде чем кто-нибудь заметит, что я остановился.

— Если ты передумаешь, я тут каждый день и буду рад видеть тебя.

Она берет мою визитку со стола и улыбается, её губы слегка приподнимаются.

— Я так и не услышал твоего имени, — говорю я, протягивая руку, чтобы пожать ей руку.

— Кловер Томпсон. — Её рука скользит в мою, и внезапный прилив тепла распространяется по мне. — Я ценю это предложение.

Я киваю и поворачиваюсь обратно к сцене, хватая гитару, прежде чем сесть, чтобы начать новую песню, и все мои проблемы отходят на дальний план, и я наблюдаю, как Кловер Томпсон оглядывается на меня, прежде чем покинуть бар.

Возможно, я ещё не слишком стар, чтобы влюбиться.

Глава четыре

Кловер

Я провожу день, запершись в своей комнате, мучая себя пустой страницей, которая смотрит на меня с насмешливой агрессией. Я выхожу на балкон на несколько часов, надеясь на вдохновение, но на самом деле всё, что меня поражает — это леденящий холод. Я не продумала эту часть. Интересно, чем занимаются девчонки, наверное, чем-то веселым. Ведь они в отпуске. Вот для чего мы здесь.

Я проверяю время на телефоне. Уже почти пять. Чёрт! Я с нетерпением жду ужина со всеми, но злюсь на себя за то, что сегодня ничего не сделала. Количество моих слов увеличилось буквально на двадцать два, и думаю, что большая часть этого связана с заголовками глав, которые я предварительно заполнила, чтобы избежать написания текста. Что в этой книге меня убивает?

Я роюсь в сумочке в поисках жвачки. Мой желудок расстраивается, когда я думаю о реакции Миранды. Она уже дала понять, что таких писателей, как я, тысячи. На этот раз я не могу всё запороть. Но сейчас я отстаю на десять тысяч слов, а это значит, что завтра мне придется написать двадцать. Это просто невозможно.

Где эта жвачка?

В порыве разочарования я опрокидываю сумочку и высыпаю её содержимое на кровать, всё выставлено напоказ, и я могу выбирать. Несколько блесков для губ, экстренный дезодорант, спрей для тела, жевательная резинка… наконец-то. Я разворачиваю мятный кусочек и кладу его в рот, замечая визитку Атласа. Это плотный белый картон с тисненой лошадью в углу.

Я подношу карточку к лицу и провожу большим пальцем по имени и адресу.

Атлас Мейерс, ранчо Бриджуотер, 6230 Хорсшу-Уэй, озеро Тахо, Невада.

Возможно, мне стоит позвонить ему. Оказаться на природе было бы не самой плохой идеей, особенно если это заставит меня задуматься над этой книгой. Сейчас я в отчаянии, но я не знаю этого парня, и немного жутковато, как он наткнулся на меня в баре отеля. Может быть, он именно так заманивает женщин, а потом бац… пирог с начинкой.

С другой стороны, шансы на то, что вышедшая из строя рок-звезда, переехавшая домой, чтобы управлять ранчо своих родителей, станет серийным убийцей, вероятно, довольно малы. Кроме того, я уверена, маме хотелось бы ещё несколько фотографий. Она практически выпрыгивала из кожи, когда позвонила мне вчера вечером.

Мой телефон гудит, и я смотрю на сообщение.

Эмми: Ты придешь? Я заняла тебе место, мы ждем тебя.

Я: Уже иду, мне просто нужно надеть платье. Закажи мне стакан «Норта» с двумя вишнями. Это вино, которое я пила вчера вечером, и оно было божественным — как вишня в шоколаде с малейшим намеком на выдержанный виноград.

Эмми: Просто поторопись!

Я бросаю телефон на кровать, развязываю пушистый черный халат, скидываю его, и надеваю ещё одно короткое чёрное платье. Оно специально для ужина-девичника, но очень похоже на первое платье. Настолько похоже, что я задаюсь вопросом, почему купила его.

Ух. Я расчесываю волосы и быстро провожу по ним щипцами для завивки. Кого волнует, как я выгляжу? Я просто рада видеть своих девочек! Мы выбрали день перед Днём святого Валентина, чтобы избежать всех целующихся парочек, которые приходят вместе с праздником. Хотя на самом деле мне следовало бы быть там и изучать их, записывая, куда движутся руки, что делают глаза, какие линии используют мужчины во время неожиданных предложений. В любом случае, я не могу дождаться этого ужина. Шумная ночь с моими девочками — это именно то, что мне нужно.

***

Когда я подхожу к ресторану, музыка не играет, но я вижу, что Джимми снова в баре. Он машет мне рукой, как будто мы старые друзья, и я улыбаюсь. Он кажется хорошим парнем, который, наверное, со всеми дружит, и я тоже рада его видеть, но мой взгляд теряется в поисках Атласа. Интересно, играет ли он сегодня вечером?

Моё внимание привлекает взрыв смеха, и я поворачиваюсь на звук. Это девочки! Они спрятались в кабинке в дальнем углу, уже нарушая покой.

Я направляюсь, приветствуя всех крепкими объятиями, прежде чем устроиться в кабинке рядом с Эмми, которая заказала мне вино, о котором я просила.

Я сжимаю её руку, благодарю за напиток и начинаю пить, как будто зависима от кайфа.

— Ого, — говорит она, сжимая мою руку. — Что с тобой? Ты пропадаешь весь день, опоздала на ужин… всё в порядке?

Я киваю и улыбаюсь:

— Сейчас всё отлично. Мне очень хотелось увидеть вас, дамы!

Мина широко улыбается и протягивает руку через стол:

— И мы очень рады видеть тебя. Теперь давайте перейдем к главному делу.

— Главное дело? — говорю я. — Что ты имеешь в виду?

Эмми выпивает очередной шот и ухмыляется ещё шире. Её щеки яркоо-розовые, и мне интересно, сколько она уже выпила.

— Да, настоящие вещи… например, как мы все умудряемся писать о грязном, горячем сексе, будучи девственницами.

Слова ранят сильнее, чем обычно. У меня есть пустые страницы, чтобы доказать это.

— Я тоже об этом думала, — произносит Пейдж. — Я имею в виду, что никогда не была в средневековой Англии, но бывала в современной Англии и видела средневековые артефакты в музеях, так что это довольно близко.

Кассия говорит о порно, и я это понимаю, но это не то же самое. Это не любовь. Порно упускает из виду весь фактор эмоциональной связи и настоящего языка тела, который невозможно воссоздать без реальности. Конечно, я могу посмотреть фильм, в котором два человека влюбляются друг в друга. Поверьте мне, я их изучала. Но это не меняет того факта, что мне нужно настоящее чувство, чтобы написать слова.

Я делаю ещё один глоток вина и слушаю, как девушки болтают. Я непреднамеренно отключаюсь, звук гитары вдалеке привлекает моё внимание. Мой взгляд поднимается вверх, и я вижу его. Высокий, крепкий, мускулистый мужчина со вчерашнего вечера — Атлас. Он снова играет в углу у бара. Его взгляд встречается с моим, и я отвожу взгляд, пытаясь переключить внимание на разговор за столом. Мы говорим о какой-то розе.