– Ну, что уставился? Леших никогда не видел? – усмехнулось существо.

– Леших? – повторил Ростислав и тут же засмеялся. – Обалдеть!

– Так что, дорогу указать до твоих или так и будешь тут стоять?

– До кого «моих»? – не понял лешего Ростислав.

Пришла очередь удивляться лешему:

– Ты мухоморов объелся, такие чудные вопросы задаёшь? Куда ты через лес, да ещё в таком виде идёшь?

– Я… я потерялся. Да, прямо во сне и потерялся. Лес, одежда, лешие… – Ростислав посмотрел на свою красную рубаху, – … и в таком виде. Мухоморы, говоришь? Знаешь, мне бы проснуться или хотя бы к людям выйти.

– Похоже, тебе туда, – указал конкретную сторону леший, ещё раз оценивающе посмотрев на собеседника.

Ростислава насторожило слово «похоже».

– Точно туда? – уточнил он.

– Человек ты неплохой, как я вижу, лесных жителей не обижаешь. Значит, тебе туда, – леший вновь указал направление. – Там деревня с такими же, как ты.

– Ага, – кивнул Ростислав, запоминая направление, – Спасибо за помощь.

– Не упади по дороге, Ванька-встанька, – леший хихикнул и пошёл дальше в лес, оставив медбрата одного.

«Почему он назвал меня Ванькой-встанькой??? – растеряно подумал Ростислав, находясь под сильным впечатлением от происходящего. – Когда же я проснусь?!»

***

Шум прибоя и крик чаек. Яркий свет пробивался Емельяну Викторовичу сквозь опущенные веки. «Неужели я уснул на пляже? И который сейчас час? Пора обедать или нет? – телом он ощутил на себе мокрую одежду, ноги тоже были сырыми. – Эк, меня обрызгало прибоем! Но почему меня никто не хватился?» Открыв глаза, Емельян Викторович увидел над собой небо и облака. Так и есть: он не в пансионате. Он привстал. К своему удивлению, Емельян Викторович обнаружил на себе чёрную длинную рубаху. И всё. Ни обуви, ни брюк, ни его любимых семейных трусов с тортиками. Осмотрев пляж, он больше никого не увидел. «Не понял… Где все?? Где медперсонал??? Надо вернуться в пансионат и разобраться с ними: почему меня переодели и бросили одного?!» – старик поднялся на ноги и двинулся в сторону пансионата, но тут же остановился. Никакого пансионата не было, лишь пустынный берег.

– Ох! А где же?.. – опешил Емельян Викторович. – Где же пансионат? Как я тут оказался? Вот тебе раз! Куда же мне теперь идти, чтобы вернуться? – он посмотрел сначала в одну, а потом в другую сторону.

Нигде не было видно следов цивилизации. Сложившаяся ситуация поставила в тупик старика. Вариантов было три: либо он спит, либо его опоили и выкинули из пансионата в незнакомом месте, либо он сам переоделся и ушёл во сне. Первое Емельян Викторович отмёл, как невозможное, уж очень реалистичные были ощущения. Второе предположение было немыслимым. Опоить его и увезти? Зачем?? Оставалось третье, и оно выглядело довольно логичным. «Я страдаю лунатизмом, надо же! Интересно, где я взял эту рубашку, и как я вышел ночью из пансионата? Ладно, оставлю это на потом. Сейчас надо решить, что делать дальше», – Емельян Викторович ещё раз огляделся. Он чувствовал себя совершенно растерянно. Он не знал, в какую сторону ему идти, и идти ли вообще куда-нибудь. Может, кто-то скоро появится на пляже? Туристы, например. Емельян Викторович остался стоять, с надеждой глядя по сторонам.

Неизвестно, как долго он так стоял, но его предположения подтвердились. Какой-то человек шел вдоль пляжа. Увидев издали Емельяна Викторовича, человек стал махать рукой и что-то кричать, стараясь привлечь его внимание к себе. Тот, в свою очередь, помахал в ответ.

– Ну, слава богу, теперь я не один, теперь мне помогут, – обрадованно произнёс Емельян Викторович и направился навстречу приближающемуся человеку.

Скоро можно было уже рассмотреть приближающегося незнакомца получше. Это был старик с жиденькой седой длинной бородой. На голове блестела лысина, а вокруг развевались достаточно длинные седые волосы. Одет он был в старую, но чистую льняную одежду. Он был худ, но его кисти рук были широкими, сильными, словно он всю жизнь тяжело трудился.

– Здравствуй! – поздоровался старик с Емельяном Викторовичем.

– Добрый день! – бодро поздоровался в ответ Емельян Викторович с подошедшим стариком. – Вы мне не поможете? Я тут немного заплутал. Где тут можно позвонить или хотя бы выйти к шоссе?

– Прости, – подошедший старик выглядел непонимающим. – Куда ты хочешь попасть?

– Да, мне бы позвонить, говорю, или хотя бы на дорогу выйти, хоть на какую-нибудь. Черноморское далеко отсюда?

Бородатый старик задумался, роясь в своей памяти и вспоминая, где может находиться Черноморское.

– Нет, – покачал наконец он головой, – не знаю я такой деревни.

– Не деревня, а посёлок городского типа, – пояснил Емельян Викторович.

– Никогда не слыхал о таком, – пожал плечами старик.

– Ох-ох! – запричитал Емельян Викторович. – Что же мне теперь делать? Не могу же я оставаться на этом пляже!

– Если не побрезгуешь, то будь моим гостем, – спокойно предложил бородатый старик.

Емельян Викторович посмотрел на своего собеседника, взвешивая все «за» и «против». Выбор был не велик: либо остаться на пустынном пляже, неведомо, где, либо переночевать у первого встречного.

– Вторак! – представился бородач.

– Что? – не понял Емельян Викторович.

– Меня зовут Вторак. А тебя?

– Емельян В… – Емельян Викторович хотел добавить «Викторович», но вовремя остановился, так как в данном случае его отчество было бы неуместно. – Емельян, – представился он.

– Откуда ты, Емельян? Говоришь ты чудно. Сразу видно, что не местный.

– Да, с Черноморского я, вернее, теперь там живу. До пенсии жил и работал в Севастополе, а как немощным стал, перебрался в пансионат, что подле Черноморского стоит.

– Чудные названия, никогда не слышал, – подивился Вторак. – Ну, пойдём ко мне в избу, – он указал рукой вперёд, дальше по пляжу, и они, не торопясь, пошли.

– Имя интересное у тебя, Вторак. Что оно означает? – проявил интерес Емельян Викторович к собеседнику.

– Известное дело: Вторак – второй сын в семье. У батюшки моего сыновей было двое, я, да мой брат. Я – младший, значит – Вторак.

– Хм. Интересно. Тоже на пенсии?

– Что? – не понял Емельяна Викторовича Вторак.

– Я спрашиваю, ты тоже на пенсии?

– На пенсии? – Вторак вопросительно посмотрел на собеседника.

«Ах, ты ж, ёлки-палки! – недоумённо воскликнул про себя Емельян Петрович. – Есть кто-то, кто не знает о пенсии?!»

– Ну… – протянул Емельян Викторович, подбирая слова, – ты уже не работаешь? Старый же, как я.

– Как же, не работаю? Работаю, конечно. Моя лодчонка, сети, да мои руки, – при этом Вторак продемонстрировал Емельяну Викторовичу свои натруженные руки, – кормят меня. Если не они, то кто ж кормить-то меня станет? – старый рыбак засмеялся.

Емельян Викторович, всё ещё не понимая, что происходит, искоса посмотрел на Вторака, но допытываться о деталях не стал. Старый рыбак казался ему очень странным, как не от мира сего. «Может у него уже старческое слабоумие? – подумалось ему. – Не знать про пенсию…»

Впереди показался ветхий домишко, стоящий недалеко от берега. Рядом с домом были развешены сети, на берегу стояла и сохла старая, но пригодная для использования, небольшая лодка. Выглядело всё старым и запущенным.

– Один живёшь или с женой? – поинтересовался Емельян Викторович.

– Ох! – тяжело вздохнул Вторак. – Один живу уже давно. Лет десять, как моя голубка оставила этот мир.

– Сочувствую.

– Ни к чему. Она прожила свою жизнь счастливо, ровно столько, сколько ей отмерили боги. А мне, гляди, отмерили ещё пожить, после неё. Знать, зачем-то я ещё нужен этому миру.

«Он ещё и философ», – отметил про себя Емельян Викторович.

– От тебя позвонить можно? – спросил он вслух.

– Позвонить? Ты такие чудные вещи спрашиваешь, а я не знаю, что и ответить. Ты по-простому спроси, авось пойму, – ответил Вторак, глядя себе под ноги.

– Телефон у тебя есть? – прямо спросил старого рыбака Емельян Викторович.