Закрываю окно, понимая, что такими темпами просто замерзну, а болеть сейчас мне точно не стоит. Убираю за собой и иду в свою комнату. Смотрю на дисплей телефона: несколько пропущенных от Филиппа и СМС от него же. От Влада ничего нет. Наверное, это даже хорошо. Пишу, что все хорошо, просто сильно устала и лучше поговорить завтра, на что мне сразу же прилетает ответ с пожеланием спокойной ночи. Вот с кем мне должно быть хорошо, и будет. Наверное…
Всю следующую неделю я избегаю Влада. Прошу Николая Федоровича приехать ко мне за работой или встретиться в одной из местных кофеен. Мужчина не против и с радостью принимает приглашение прийти ко мне в гости. Покупаю разную выпечку и делаю несколько блюд сама. Мы обсуждаем заказ, а также он просит заняться еще одним похожим делом. Не отказываюсь. Мне было не очень сложно, почему бы и нет. О Владе не говорим, хотя Николай Федорович упоминает о нем пару раз, но я просто игнорирую эту информацию.
В университете тоже все спокойно, но в один день понимаю, что не могу дозвониться до Вероники. Вчера я должна была скинуть важную информацию для группы, но девушка так и не прочитала мое сообщение.
– Егор, ты не знаешь, где Вероника? – спрашиваю в один из дней, поймав его в коридоре, идущим с парнем с другого курса.
– Нет, она не ходит в университет уже неделю, – парень тоже серьезен.
В душе нарастает тревога.
– С ней общается кто-то близко? Может, кто слышал что-нибудь? – надеюсь, девочка просто заболела или куда-нибудь уехала ненадолго, забыв предупредить меня.
– Она ни с кем особо не близка, поэтому не знаю, – пожимает плечами парень. – Я звонил ей, но она не берет трубку, хотя, думаю, я просто в чёрном списке у нее, – смешок.
– Не знаю, но на мои звонки она тоже не отвечает, и меня это беспокоит. Я хотела через нее передать информацию для вас. Попробую позвонить ей еще.
Беру телефон и опять пытаюсь дозвониться, но безуспешно. Пишу СМС, но мое предыдущее сообщение так и висит непрочитанное.
И через три дня мои попытки дозвониться тоже не увенчались успехом. Вероника так и не появилась в университете. Поэтому решаю взять в деканате ее адрес и поехать к ней домой. В личном деле узнаю, что она сирота, а в графе «Родственники» указан номер брата, который тоже не берет трубку.
Квартира находится на окраине города, район не очень благоприятный, поэтому я пожалела, что пошла одна.
Дверь мне открыл парень, и по чертам его лица я поняла, что он, скорее всего, ее брат.
– Здравствуй, я бы хотела увидеть Веронику, я ее куратор, она не ходит в университет, и я бы хотела узнать, что с ней, – начинаю я.
Парень смотрит на меня, и мне не нравится его взгляд, он стеклянный, словно он под чем-то. Из квартиры неприятно смердит, как из притона, и я сразу же вспомнила ту квартиру, где поселилась, когда меня выгнали Олег и Елена. Там пахло почти так же. Гнилью и чем-то кислым.
– Кто?.. – вяло спрашивает он, словно не разобрал мою речь.
– Курат…
И тут меня перебивает мужской голос, доносящийся из квартиры:
– Ой, а че за телочка? Проходи, гостьей будешь.
Вижу, как шатающаяся фигура идет к нам, смотря при этом на меня заинтересованным взглядом. У этого парня глаза были не стеклянные, но пьяные. Язык заплетался, но он упорно шел к нам.
Решаю для себя, что нужно уходить. Причем срочно. Вероники тут, скорее всего, нет, я надеюсь, что нет.
– Куда?.. – доносится голос сзади, когда я без лишних церемоний разворачиваюсь и бегу вниз.
Слышу возню, но не оглядываюсь, мне нужно срочно бежать отсюда. Липкий страх охватывает тело, подгоняя меня идти быстрее. Когда слышу шаги на лестнице, то понимаю, что мне нужно ускориться, что я и делаю. Пулей вылетаю и несусь куда глаза глядят. Мне нужно уехать отсюда срочно. Не понимаю, что вообще делаю, но достаю телефон и почему-то сразу же вспоминаю о Владе. Только он мне поможет, приедет быстрее всех. Забегаю за дом и слышу пьяное:
– На остановку побежала, сучка!
А потом опять шаги, но, слава богу, не в мою сторону. Дрожащими руками набираю номер. Он не записан у меня в контактах, но даже спустя три года я помню его наизусть. Слышу гудок, а потом сразу же хриплый голос:
– Кукла?
– Забери меня, пожалуйста…
Глава 7
– Что ты вообще тут делаешь?! – спрашивает Влад, когда я сажусь в его машину.
Он приехал минут через десять после моего звонка. Все это мучительное время ожидания я прижималась к холодной кирпичной стене, молясь, чтобы они не пошли в эту сторону.
– Моя студентка, староста группы, не выходит на связь уже больше недели, я волнуюсь за нее. Поэтому поехала к ней, – дрожащим голосом говорю я, только сейчас понимая, что очень замёрзла.
Влад, видя это, включает печку на полную мощность, и меня сразу окутывает теплым воздухом.
– Ну как, нашла? – прямо чувствую в его голосе язвительность, но сейчас у меня нет сил с ним спорить.
– Нет, – качаю головой, я не знаю, где Вероника, и меня это сильно тревожит.
– А знаешь, что ты нашла? Опять приключения! Не хватило того раза? – продолжает он зло, и я вижу, как из него льется гнев.
Я понимаю, о чем он: о том случае в квартире, в которой я хотела остаться жить. Тогда он тоже почти спас меня и делает это сейчас. Молчу, понимаю, что мне нечего ответить, я вообще не хочу ничего отвечать и продолжать этот разговор.
– Ну, не хватило?! – но Влад все не успокаивается, и теперь я жалею, что вообще позвонила ему.
Может, нужно было позвонить Николаю Федоровичу? Он бы обязательно попросил своего водителя приехать за мной. Но я не хочу беспокоить мужчину, он бы обязательно разволновался, а ему сейчас этого нельзя.
– Что ты хочешь от меня?! – тоже начинаю громко, но не так, как Каменский. – Я волнуюсь за свою студентку, я просто по-человечески волнуюсь за девочку. Потому что я проходила такое! Проходила! Когда всем окружающим плевать, что творится у тебя в душе, они видят только красивую куклу и не подозревают, что происходит за закрытыми дверьми ее дома! Всем плевать! А мне теперь – нет, я не хочу проходить мимо, если человеку нужна помощь, я приду! Я не такая, как все остальные…
«Не такая, как ты», – хотелось сказать мне, но я вовремя прикусила язык.
Меня опять бьет дрожь, но уже не от холода. Я опять выплеснула свои эмоции перед ним, открылась. Влад молчит, но костяшки его пальцев все равно побелели. Я отворачиваюсь от него, смотря на ночной город, яркие вывески витрин.
– Прости, ты права, – слышу глухое.
Сердце начинает биться быстрее, он очень редко признавал свою вину. Смотрю на него: все так же напряжен, но в глазах уже не видна злость.
– Просто в следующий раз не рискуй так и лучше позвони мне или позови кого-нибудь пойти с тобой.
– Да, хорошо, – киваю. Он прав, мне нужно было кого-то позвать.
Приезжаем, благодарю Влада и уже хочу выйти, но он останавливает меня, уже не касается, а только просит посидеть еще.
– Я знаю, что ты взяла еще один заказ у Николая Федоровича. Если будут вопросы, звони мне, я понимаю, что ты уже подзабыла многое, – смотрит он не на меня, а в одну точку. – Если что, я помогу, старика лучше сейчас не трогать…
Смотрю на него. Он что-то скрывает, зачем он сказал последнее?
– Что с Николаем Федоровичем?
Влад опускает взгляд.
Нет! Все же хорошо, правда? Он поправляется?
– Ничего такого, ты же знаешь, он болеет…
– Влад, скажи мне правду! – требую.
Хочу схватить его за черную футболку и трясти, чтобы сказал правду, ничего не скрывал.
– Ничего, правда, – усмехается он, но все равно не смотрит на меня.
– Влад…
– Кукла…
Он улыбается мне, но эта улыбка натянутая. Фальшивая. Все его слова фальшивые. Он врет мне, ничего не хорошо. И я понимаю это по его глазам, в них грусть и вина. Начинаю тихонько всхлипывать, перед глазами встает образ мужчины. Он стал мне очень дорог. Боль поселяется где-то в душе, словно укол, пронизывая сердце. Стоит убрать иголку, и сердце начнет кровоточить. Но пусть лучше кровоточит мое, чем сердце родного человека.