На перроне толпилось множество людей. Они были увешаны сумками, рюкзаками, чемоданами и утопали в суете. Среди них я один был налегке. Я стоял поодаль и со стороны наблюдал за чужими жизнями, которые на одно мгновение пересеклись с моей. Вдруг сзади кто-то окликнул меня. Прихрамывая, ко мне подбежал Макс. Мой лучший друг не мог просто так отпустить меня. Он необычайно торопился, боялся не застать меня здесь.

– Что сказала тебе Ева? – спросил он.

– Она сказала найти героя. Его зовут Алан. Только он может помочь ей.

– Героя? … И все? И больше ничего? Ни что случилось? Ни внешность? Ни кто это такой?

– Нет. Но она успела дать мне какой-то блокнот и оформить визу, загран и билеты.

– Это безумие, – ответил он. – На твоем месте я бы не поехал. Ты же даже языка не знаешь! Даже английского! Как ты его найдешь?

– Я не знаю, Макс, но я должен поехать. Если мама будет меня искать, скажи ей… Короче придумай что-нибудь, хорошо? У тебя это лучше получается.

Я похлопал друга по плечу на прощание и запрыгнул в аэроэкспресс, который уже вот-вот должен был тронуться. «Лечи колено, брат! Нам с тобой еще играть в баскет!», – закричал я, когда двери закрывались. Макс улыбнулся в ответ и проводил взглядом удаляющийся поезд. Я сел на свое место и уставился в окно. Внутри все жгло от страха и одновременно воодушевления. Крыши домов, торговых центров и церквей вдали пылали под огнем лучей, которые уже начинали золотиться. Море бурлило, от него веяло утренним холодом. Сопки ощетинились от промозглого ветра. Неужели настоящая сопливо-зяблая осень уже совсем близко? Неужели море больше не будет голубым, а станет синим, с зеленой пенистой каемочкой?

От этих мыслей мне стало немного грустно, но я отвлекся, уставившись на мелькающие пятиэтажки за окном. Вскоре они сменились на поля и лески, а потом я заклевал носом…

Я проснулся в тот момент, когда аэроэкспресс уже въехал в аэропорт. Я встрепенулся и чуть не забыл, где я нахожусь. Меня просто выкинуло из сна, я побежал, как угорелый, на выход, потому что, кроме меня, в вагоне уже никого не было.

Я оказался один посреди огромного застекленного здания с множеством стоек, магазинов и едален. Но я не растерялся и стал вспоминать все, что говорила мне Ева вчера вечером. Я прошел регистрацию, нашел международные авиалинии и по стрелочкам дошел до нужных мне ворот. Так, вроде пока легко! До вылета оставался еще целый час, поэтому я сходил в туалет и даже успел умыться холодной водой, чтобы отогнать последний сон. Видок у меня был ужасный. Нос без пластыря казался еще более устрашающим, заспанные красноватые глаза и растрепанные волосы не добавляли мне обаяния, а помятая толстовка, в которой я спал всю ночь, выдавала во мне гражданина без постоянного места жительства. «Надо хоть зубы почистить», – подумал я. Я вспомнил, что не взял с собой даже щетку с зубной пастой.

Я вышел и, озираясь по сторонам, нашел маленький магазинчик, где, казалось бы, можно было купить все. Паста с щеткой там тоже оказались. Я с интересом залез в конверт и достал еще один вложенный конверт, где лежали деньги. Раскрыв его, я чуть не выронил из рук рюкзак. Его набивала толстая пачка свеженьких купюр. С одной стороны лежали расписные юани, с другой привычные для меня рубли, а в середине теснилась валюта, которую Ева назвала «патака».

«Я никогда не видел столько денег», – подумал я. Тем не менее, я решил расходовать их максимально экономно и даже записывать специальный отчет, на что я трачу какие суммы. Я открыл заметки и первой строчкой написал «Паста и щетка». Гордо подойдя с драгоценным конвертиком к кассе, я положил на стол четыре сторублевые купюры и пошагал в туалет, где сделал все свои дела.

Дальше началось самое сложное. Я еле высидел время до посадки, затем извелся перед взлетом, а потом начался настоящий ад. То мне становилось слишком страшно от осознания, что до земли небывалое количество метров, а нас несет в воздухе, как пушинку, то я не знал, чем занять себя. Я ерзал, пытался спать, четыре раза ходил в туалет, долго-долго ел паек, который принесла симпатичная стюардесса, разглядывал людей вокруг, играл в телефон, думал о Еве, о маме, о колене Макса, о заборе его тетушки, который вот-вот должен был сломаться, о работе Саши и его новой девушке Татьяне. «Ну все, теперь точно прошел час, а то и два». Я с наслаждением достал из кармана телефон и застыл в ужасе. В СМЫСЛЕ ПРОШЛО ВСЕГО ДЕСЯТЬ МИНУТ?! Я хотел взвыть на весь салон… Я официально взял свои слова обратно: два урока математики подряд – это еще не самая ужасная пытка временем.

Я думал, что этот самолет никогда в жизни не сядет, а мы вечно будем лететь и лететь над землей. В минуту отчаяния я вдруг вспомнил, что на дне моего старенького рюкзака лежит какой-то интересный блокнот. Я еле как достал его и бережно развязал пожухлую тесьму. Было видно, что в него записывали что-то на протяжении длительного времени. Я открыл первую страницу. Ровным почерком Евы в верхней части страницы было отмечено: «Китайская Народная Республика (КНР) – государство в Центральной и Восточной Азии. Охватывает исторические китайские земли, Внутреннюю Монголию, Синьцзян, Маньчжурию и Тибет. Особые административные районы: Гонконг и Макао, которые имеют отдельное управление. Провинции: 23. Автономные районы: 5. Города центрального подчинения: 4. Специальные административные районы: 2 (Гонконг и Макао)».

«Какая-то скукотень», – подумал я. Зачем Ева дала мне этот блокнот? Я даже не понимаю, о чем идет речь. Почему Гонконг и Макао – это не просто города, а какие-то специальные административные районы. Ладно, листаем дальше. На следующей странице с поразительной точностью рукой Евы была прорисована карта Китая маленького масштаба. На ней я разглядел Пекин и еле-еле смог найти Гонконг. Оказалось, что он находился не на севере, как я думал изначально, а на самом юге страны. «Теперь понятно, почему мы так долго летим», – подумал я. Но это все неинтересно. Я стал листать дальше. Пролистал зарисовки садов и архитектуру, «Заметки о менталитете», «Выдержки из книги Марко Поло», еду, одежду, народы, климат, экономику, политический строй. «Вот не лень же ей было все это записывать», – усмехнулся я.

Вдруг я долистал до каких-то лиц. На меня пронзительными красными глазами смотрел бородатый мужчина неприветливой наружности. «Гуань Юй – бог войны и богатства. Побратим Лю Бэя». «Ну этот сразу видно, что воинственный тип», – подумал я. Я начал листать дальше, но ни сложные имена, ни красивые лица богов не запоминались мне. Лэй-гун (бог грома), Юй-ди (Нефритовый император), Хоу-и (какой-то непонятный стрелок), Восемь Бессмертных, да сколько их еще?».

Вдруг мое внимание привлекла одна женщина неописуемой красоты. Ее глаза смотрели прямо в душу, идеальные линии лица с мягкими щеками и пухлыми губами вызывали восхищение, а волосы казались шелковистыми и удивительно густыми. «Хоть это и рисунок, но сложно осознать, что человеческое воображение может создать такую красоту,» – подумал я. Это оказалась Нюй-ва – создательница людей. Я залюбовался на ее зарисовку, но потом продолжил листать страницы с богами.

Внезапно я натолкнулся на разворот с драконами. На самом верху практически в центре красовался рисунок дракона с огромными глазами, острыми рогами и переливающейся чешуей. В конце блокнота я нашел аккуратно свернутое письмо, но не мог его прочитать, потому что оно было полностью на китайском. Почерк, тем не менее, был точно не Евы. Я так увлекся этим блокнотом, что позабыл о времени.

Наконец-то произошло чудо: пилот сообщил о посадке. Я чуть ли не первый пулей вылетел из самолета и помчался к автобусу, который любезно отвез нас до терминала. Я выдохнул свободно и стоял, разминая застывшие мышцы. Но вдруг я оцепенел. Я почувствовал себя такой букашкой, какой не чувствовал никогда в жизни. Аэропорт во Владивостоке оказался детским садом, по сравнению с тем, с чем я столкнулся сейчас. Я стоял посреди огромного здания, окруженный толпами незнакомых мне людей. Куда мне идти? Я не понимал, что написано на указателях.