– Нейтан, о чем задумался? – спросила Лотти.

– Ни о чём, – отсёк он, резко повернув голову в её сторону.

Все посмеялись.

– И правда, отвечаешь, как настоящий Нейт, – проговорила Эли сквозь улыбку.

Бродяга ответил схожим жестом, он чуть приподнял уголки губ.

«Но я не уверен, что я, действительно, Нейтан».

Пять лет назад. 210-ый год со дня открытия пара Земли.

«Проект усовершенствования человеческого сознания

Объект исследования – Нейтан из Норта.

Фаза первая: первичный анализ способности осознания действительности объектом.

Объект в спокойном состоянии демонстрирует уровень активности мозга в пределах нормы. Тесты, созданные мной – Николаем Флок Гильмешем – для исследования Нейта не дали желаемых результатом. Согласно им, он не имеет особенной предрасположенности к познанию. Однако его поведение и рассуждения свидетельствуют об обратном. Этот феномен я назвал «скрытом умом». Доказательствами моей теории являются данные мозговых волн объекта в стрессовой ситуации (острые головные боли), которые выходят за все рамки разумного. Теория о неспособности человека использовать весь потенциал мозга давно опровергнута. Исследование этого вопроса с помощью стим-тек также показали её несостоятельность. Но в случае объекта она является частично правдоподобной.

Каждый человек способен использовать свой умственный потенциал на 100% лишь при условии здоровой работы мозга, то есть при отсутствии проблем с нервной системой и иных заболеваний. Опухоль, природа которой лежит вне моего понимания, является следствием рождения за пределами безопасной зоны. Именно она служит «замком» в спокойном состоянии, неким сдерживающим фактором. В условиях стресса дверь в его сознание открывается, что вызывает сильнейшую мигрень и всплеск мозговой активности. Что способно вызвать стресс такой силы на данном этапе исследования остается загадкой. Я предполагаю, это связано с изменением гормонального фона, так как объект проходит период полового созревания. Также возможной причиной может быть избыточная умственная нагрузка, которой подвергался объект при обучении. Если это действительно так, то это объясняет его пассивность и нежелание учиться. Вероятно, эта черта характера является бессознательным механизмом защиты.

Дестабилизация опухоли привела к полной потере памяти вплоть до утраты самоидентичности, однако эффект был кратковременным. Уже через два часа к объекту вернулись все воспоминания, сопровождаемые очередными головными болями умеренного характера. Но в результате припадка прооперированные конечности были повреждены. Заживление пройдет по плану, однако следы травмы стереть теперь не представляется возможным. Запись первая окончена».

Эти записи были частью личного дневника Гильмеша. Красного блокнота в кожаном переплёте. Когда он закончил, то беглым взглядом пробежался и по другим страницам, более старым и менее сухим. И на некоторых из них его глаза выглядели особенно печальными.

«2 числа месяца Иноры. 191 год со дня открытия пара Земли: Опухоль Марты растёт. Она уже дошла до критической точки. Я не знаю, сколько ей осталось. Не знаю. Хотя кому я вру? Я прекрасно это осознаю. С точностью до дня, до часа и минуты я могу рассчитать тот миг, когда её не станет. И это убивает меня. Я в отчаянии. Так мало времени, так мало на что я способен. Гениальный хирург в руках этой проклятой болезни не лучше крысы со скальпелем в пасти. Ничего не помогает. Я не хочу этого, только не потерять её. Только не мою Марту».

Закрывая дневник, на него нахлынули воспоминания о временах давно ушедших. Он пытался смахнуть их, но они лишь сильнее давили, создавая красочные образы. Буйству памяти поспособствовал инцидент с Нейтам. Хотя сам по себе Нейт стал живым напоминанием Гильмешу о его бесполезности. Полная потеря памяти и взлет мозговой активности. Николаю ещё не доводилось сталкиваться с такими феноменами в своей медицинской практики. От этого тоскливого сна его избавил Гамлет. Он вошёл в его темный кабинет в привычном зелёном сюртуке.

– Как там Нейтан? – поинтересовался Гильмеш.

– Он в порядке. Каковы будут дальнейшие указания? В таком состоянии на нём нельзя ставить эксперименты, но и вернуть в приют мы его уже не можем. Вы же объявили о его смерти, как никак, – попытался отчитать он. – Иронично, не находите? Вы пошли на такие риски ради этого мальчика, а теперь он стал бесполезен.

– Я буду следовать плану, – ответил учёный, почесав бакенбарды. – Но теперь его придется корректировать, учитывая болезнь. После припадка болезнь Пустоши резко прогрессировала на несколько лет вперед. В таком юном возрасте она вообще не должна о себе давать знать. Мы имеем дело с запущенным случаем. Возможно, сыграли роль неудачные гены.

– Но нужно признать, что припадок открыл нам новый путь исследования, – извернулся Гамлет. – Если подвергнуть Нейта стрессу, то всё может получиться.

– Ты так жаждешь провести эксперимент? – вопрошал Гильмеш, словно желая услышать нечто, что заставит его самого передумать. – Он же ребенок, Гамлет, где твоё сочувствие?

– Моя мотивация проста. Я жажду статуса, что отняли у семьи Шамиль. Вы обещали, что поможете мне вернуть украденное, если я буду содействовать. И я очень надеюсь, что Вы сдержите своё слово.

– Ради того, чтобы стать аристократом, ты готов пойти даже на опыты над больным мальчиком. Власть страшная штука, Гамлет. Она развращает и вскоре начинает тебя контролировать. Властен над миром, но не над самим собой. Вот, что на самом деле иронично. Добродетель учит, прежде всего, власти над собственной жизнью. Ты же намеренно желаешь превратиться в раба.

– Не Вам мне об этом говорить, – парировал секретарь, сев на диванчик позади Николая. – Если я раб статуса, то Вы раб идеи. Во имя её Вы забрали ребенка из семьи, подстроили его смерть и заперли здесь… в этом аморальном месте.

Он с брезгливостью окинул серые стены кабинета, плиточный пол и давящий своим блеклым цветом потолок.

– Ты прав. Мы оба прогнили донельзя. Две стороны одной медали. Но именно поэтому я и хочу помочь этому мальчику. Хочу доказать самому себе, что я ещё человек.

– Моралист из Вас никудышный, – выразился Гамлет. – Доказать, что человек? Ничего глупее не слышал. Я бы с большой охотой доказал, что я не-человек. Может, лучше бы стал.

«Возможно, и никудышный, – поразмыслил Гильмеш. – Ведь как бы я не хотел спасти Нейта, я всё равно желаю его использовать. Но стоит на него посмотреть, как вспоминается она… и душа аж рвётся на части. Тем не менее выбора нет. Если я откажусь сейчас, вся жизнь моего рода будет бесполезной. А моя и её жизни будут потрачены в пустую. Этот мальчик… он даровал мне шанс. Шанс исполнить не только свою мечту, но и мечту всех моих предков: найти лекарство от этого проклятия».

На следующий день Нейта посадили в аппарат МРТ. Прибор не показал никаких отклонений. Сознание бродяги работало, как и прежде.

– Знаете, Николай, это странное чувство. Осознавать себя, – заговорил Нейт.

– Что ты имеешь ввиду? – спросил он, нежно снимая с него датчики.

– Когда потерял память, я словно исчез, а сейчас вдруг вернулся. Не могу объяснить. Будто бы меня стерли и вернули заново.

– Хм-м, отчасти я тебя понимаю. Память – это наша индивидуальная история, без неё мы голый скелет без души. Можно сказать, что человек без памяти подобен холсту… хотя нет, есть пример лучше. Без памяти мы персонажи книги, которого описали внешне, но не внутренне, – заговорился он.

– Любите же Вы подобные размышления, – он поднял глаза и увидел легкую улыбку Гильмеша. – Я бы хотел встретиться со своими друзьями. Вы можете это организовать?

Гильмеш замешкался. Не знал, что ответить и как солгать. Но вовремя вступился Гамлет:

– Я отправил им приглашение после операции. Но ответ меня слегка поразил. Твоя настоятельница заявила, что после усыновления не отвечает за тебя, что отныне ты ответственность Николая. У неё много забот, поэтому нет времени справляться о твоём самочувствии.