– Варвара краса, длинная коса? – не улыбаясь цедит он сквозь зубы. – Странные у вас тут эскортницы. Детка, мне не нужна невеста Чаки для сопровождения. Я заказывал немного другой типаж. Мне нужна сопровождающая дама, с хорошими манерами на мероприятие к моему будущему компаньону, а не призрак невесты. Андестенд?

– Что вы… Вы меня назвали сейчас как? Я не проститутка. Ты… Да моим манерам королева английская позавидует. А вот вы… Ты… Хамло и бонвиван. И размахивать перед дамой своим, этим самым… Ну… Пеннисом…

– Пеннисом, говоришь? Не нравится? Тогда какого хера ты делаешь в моем номере, дама? – прорычал этот чертяка сделав ко мне шаг. Полотенце свалилось на пол. Я сглотнула липкую слюну и простонала…

– Но я могу… Я хочу… Слушайте, мне жених изменил, за пять часов до свадьбы. А у вас дверь была не заперта. И я случайно, в общем…

– Да ну, в чем то я его понимаю, – скалит хищные зубы этот мерзавец, режа меня взглядом синих глаз. – И зачем мне это знание, пухляшка? Кстати, о свадьбе, я начинаю опаздывать, чего очень не люблю. Платье у тебя, конечно… Никто не говорил тебе, дама, что фасон у него не твой? Похожа на бабу с самовара. Ты бы сняла его что ли?

– Так вы… ты… снимите его с меня, – о черт. Черт, черт, черт. Что я несу? Что я вообще творю. – У меня белье красивое. И я хочу…

– Чего? – глаза его становятся огромными и удивленными, как у лемура. – А, я понял, ты ненормальная. Сегодня у вас день открытых дверей в психушке?

Точно. И я сошла с ума, ах какая досада, предлагаю себя первому встречному. А внизу в ресторан уже гости съезжаются. А у меня внизу живота бомба готова взорваться. И папа меня скорее всего убьет. А мама до конца жизни будет говорить, что я дура никому не нужная. Что у меня жопа как чемодан. И я сдохну, скорее всего в компании десятка кошек.

– Я хочу, чтобы вы меня трахнули, – обморочно хриплю я, путаюсь пальцами в шнуркорсета. – Я хочу отомстить моему жениху.

– Детка, давай ты успокоишься, я водички принесу… Или водочки. Да, водочки лучше.

– Вы алкаш? Тем лучше, – бухчу я. Алкаш даже лучше, может потом не вспомнит про меня.

Шнур я вырываю с мясом. И платье падает к моим ногам. Интересно, куда опаздывает этот дьявол? На какой бал адский? Вру, не интересно.

– Черт тебя подери, – хрипит он. Я вцепляюсь скрюченными судорогой пальцами в застежку бюстгальтера.

Лавр Яров

Свадьбы я ненавижу. Свадьбы незнакомых мне людей вдвойне. И я бы ни за что не согласился ехать черт знает к кому, ради куска херового приторного торта, сляпанного шаловливыми ручонкам какого-нибудь супермодного кондитера, если бы это не было так важно для моего бизнеса. И надо было взять с собой Янку, но она надоела мне до оскомины. Кстати, отсутствие опостылевшей любовницы стало единственным плюсом этой поездки. И давно бы надо ее послать, но… Мне с ней удобно. Как с тапками. Они старые, разношенные, но выкинуть не поворачивается рука, потому что в них отдыхаешь телом и разгружаешься психологически. Но иногда хочется нацепить на лапы неудобные лыжные ботинки, потому что когда все супер хорошо, порой даже плохо.

Гостиница, хоть и дорогая, снятая моим компаньоном полностью под мероприятие, тоже вызвала во мне глухое раздражение. Слишком пафосная и абсолютно непригодная для жизни. Как там меня Янка называет? Ядовитый Лавр? Говорит я вечно всем недоволен. Может она права, и дело во мне?

Надо просто принять душ, выпить чего-нибудь и пережить этот вечер. Очень надеюсь, что тамада будет адекватный и в конкурсе типа попади карандашом в бутылку меня не задействуют. То, что такой конкурс будет я почти уверен. Даже у супербогатых провинциалов свадьбы пишет самый отбитый сценарист.

Я только успел снять халат, когда услышал грохот, несущийся из комнаты. Судорожно схватил полотенце и устремился на звук. Горничную порву. Неужели она не видела табличку «Не беспокоить». Слишком навязчивый сервис в этой дыре.

Выскочил из ванной комнаты, наверняка похожий на бешеного варана и замер охренев от… Просто охренев. Нет, я и бабу то сначала не разглядел в ворохе уродских, но судя по тонкой вязи, очень дорогих кружев. Вздрогнул, когда куча зашевелилась и всхлипнула. А я уставился на торчащие из-под кружевного безумия ноги, точнее на полные округлые колени и белые бедра, затянутые в кружевные чулочки и пожалел, что на мне только полотенце, которым я успел прикрыть свои мощи. Что-то тут наверное подсыпают в воду, иначе чем объяснить реакцию моего организма на сдобные булки, которые я терпеть не могу. Женщина не должна быть похожей на пончик в глазури. Не мой типаж совсем, но…

– Простите. У вас дверь была открыта, а мне жених изменил, – простонала чертова баба, и я наконец-то смог перевести взгляд с ее ляжек туда, откуда шел звук. Надо будет пойти на рецепцию и размотать там всех к херам собачьим, за то, что они позволяют шляться по этой чертовой богадельне ненормальным идиоткам.

– Ты кто вообще? – рычу я, рассматривая нос кнопку, высокие скулы пухляшки, усеянные мелкими смешными веснушками и глаза цвета фиалок, глядящие на меня с испугом и какой-то упрямой решимостью, что ли. Откуда она свалилась на мою голову? «Рязанская» физиономия у девки, но от чего-то притягательная. А она несет какой-то бред, но я не слышу ни черта, потому что… Что она творит? Выскальзывает из этого своего платья поганого. Чертова баба, слишком пухлая, не в моем вкусе, почти голая. И лифчик с нее спадает, как будто по волшебству. А грудь у этой пухляшки просто отвал башки. Тяжелая, округлая, торчит вперед, задорно заострившись крупными сосками. Я от неожиданности разжимаю руки, которыми держу на своих бедрах чертово полотенце. Но оно не падет, а повисает на охреневшем от такого поворота «маленьком генерале»– Ты что творишь? Ты…

– Я вам себя предлагаю, в качестве извинений. Трахните меня. Я отомщу моему жениху, а вы…

А мне плевать. Нельзя отказываться от того, что само плывет в руки. Комната буквально воняет повисшими в воздухе феромонами и запахом бабы, и чем-то сладким, ванилью что-ли? Она подходит ко мне так близко, облизывает розовые губки, а в глазах ее столько… Страха? И у меня срывает все стоп-краны, отключаются стоп-сигналы.

– Кто тебя подослал? – хриплю я, подхватывая на руки чертову булку. Точно. Она и пахнет этой гребаной ванилью, запах которой я не могу выносить с детства. – И почему от тебя так несет ванилью?

– Я вчера целый день пекла свадебный торт, – шепчут пулые губки, – не пригодился. Так что, еще поболтаем, или…?

– Или, – рычу я. В конце концов, почему бы и нет? Иногда можно себе позволить и чего-то вредного. Мстить так мстить. У меня были вроде презервативы, надо их…

Не надо. Она вдруг вжимается в меня грудью, и все разумные мысли улетучиваются как дым из моей головы. Я роняю ее на чертовы руины кружев, подминаю под себя. Да. Она боится, замирает на месте. Но я уже не могу остановиться. Сама, дура, виновата. Сама… О черт…

– Ты что? Ты… – стону я, чувствую тонкую преграду, больше похожую на точку невозврата.

– Не останавливайтесь. Пожалуйста, только не останавливайтесь, – скулит пухляшка. А я уже и не могу. Даже при всем желании. Врываюсь в ее лоно, охерев от яростного, какого-то искрящегося удовольствия. Она лишь вскрикивает, сдавленно и обмякает ненадолго. Черт, девка огонь. Девка бомба. Девка просто свадебный салют. Сладкий приторный торт. Я рычу, подойдя к пику, чувствую, как она вибрирует, выгибается подо мной. Сука, я лишил ее девственности, ей наверное было больно, но она испытала оргазм. Это нечто. Это… Сука, в моем теле взрывается ядерная бомба, яйца гудят от удовольствия такой силы, что вся моя предыдущая половая жизнь кажется мне онанизмом девственника.

– Ты…

– Тихо, – выдыхает чертова баба. На ее губах играет улыбка. – Там в дверь стучат.

– Да и хер с ними. Продолжим?

– Да. Все равно мне некуда больше спешить. Хотя. Как думаете, может мне все таки сходить на свою свадьбу?