Десять лет тому назад

Варвара

– Это просто катастрофа. Боже мой, ты похожа на торт, – простонала мама, рассматривая мою, затянутую в свадебное платье фигуру. Где были мои глаза, когда я покупала наряд? Где мозг мой был, когда я пригласила мамулю на свадьбу? И еще миллион вопросов, на которые у меня нет ответа. И теперь я стою в номере отеля, смотрюсь в зеркало, транслирующее мою, действительно похожую на многоярусный торт, персону и… А я ведь скоро стану женой. Я выхожу замуж. И это решение взвешенное и обдуманное, наверное. Мой жених меня любит. Он красивый как модель. Шикарный и… Я счастлива.

Опять наверное…

– Мне казалось, что это платье волшебное, – вздохнула я, переведя взгляд на тоненькую талию матушки. Интересно, почему мы с ней такие разные? Почему я похожа на танк в кружевах даже в шикарном свадебном наряде, а на маму можно надеть рубище и смотреться мы с ней будем ровесницами? При чем в этом тандеме я буду страшной подружкой.

– Точно, волшебное, превратило тебя из тыквы в бЭзЭ с крЭмом. Девочка, тебе нужно что-то приталенное, желательно из атласа, с драпировкой на животе, а не это убожище. И фата пошлая. Символ чистоты и невинности, а ты уже поди вкусила от запретного плода, так что только шляпка, – припечатала мать. При чем не угадала, я не вкусила. Я хотела всю жизнь чтобы ЭТО было волшебно. Чтобы первый и единственный. Чтобы брачная ночь, ложе страсти и первый раз нежный и неторопливый. Я так мечтала. А после слов мамы сейчас мне хочется просто упасть на пол шикарного гостиничного номера и умереть. Неужели я такая страшная? Ну, то есть, сначала съесть лобстера со свадебного стола, а уж потом откинуть серебристые туфельки с красной подметкой. – Только туфли нормальные, и то, только потому что я их купила. Вся ты в отца своего колхозного, Варька. И статью и умением себя подать. Он тоже до сих пор коньяк лимоном закусывает.

Ну да, в отца. Отца, благодаря которому моя высокодуховная эстетка мамуля имеет возможность одеваться как королева, и жить на широкую ногу.

– Мам, все же хорошо будет? А Роб меня любит и в таком платье, – чмокнула маму в гладкую щечку. Она поморщилась, видно я ее макияж попортила своими слюнявыми лобзаниями.

– Любит, детка. Конечно же любит. Еще бы не любил. Потому что если он накозлит, твой отец его четвертует, засунет ему руку через рот. И за яйца вывернет наизнанку. Ты же наше маленькая принцесса. А бабка твоя…

Господи, хорошо еще, что бабуля не смогла приехать и уделать самый счастливый день моей жизни совсем уж в мясо. Достаточно мамочкиных экзерсисов.

– Надеюсь подруга твоя хоть сегодня не взорвет свадебный стол, и не притащит на банкет дрессированного питона, как в прошлый раз? Ну тогда, когда твоя бабка чуть протез не проглотила от страха, – выдохнула мама поджав губы. Точно. Полька же еще… Надо проверить ее багаж, мама права, скорой на моей свадьбе не предусмотренно, что является огромным упущением, кстати, если на празднество приглашена моя единственная подруга, – Эй, далеко собралась?

– Надо проверить, передали ли Полине платье подружки, – вздохнула я так глубоко, что корсет на моей талии нехорошо затрещал.

– Ну не в свадебном же наряде. Варвара, плохая примета, если жених увидит невесту до бракосочетания. А ты, обязательно, на него наткнешься, с твоим умением вечно появляться там, где не нужно. Есть еще время, пять часов. Снимай красотищу. Кстати…

Я выскочила в коридор, не дослушав мамулиных сентенций. Пять часов – это совсем немного. Это… Мама права, платье нужно было снять. Страшно неудобно в нем бежать по коридору.

Говорят любопытство сгубило кошку. Говорят, что на базаре отрывают носы глупым Варварам. Я замерла возле приоткрытой двери чужого номера, из-за которой донеслись стоны. «Иди куда шла, не останавливайся. Ты же не эксгибиционистка, которая подслушивает и подсматривает. Ты почти жена замечательного мужчины. И он только твой. Зачем тебе чужие потрахушки? Уходи. Полька ждет платья. Всего пять часов. Пять часов, и вы с Робертом вместе навсегда. Вперед, к счастью»– приказал мне внутренний голос. Настоятельно так приказал, с нажимом и легкой истерикой. Корсет впился в грудь так, что я перестала дышать.

– Давай детка. Ну, еще. О, да, куколка. Ты огонь, космос, – если бы меня сейчас от макушки до пяток прошила молния, я бы меньше обалдела. Этот голос, словно перцем присыпанный, такой родной, такой знакомый. В нем никогда не звучало столько неги, когда… Никогда мой жених, мой Роберт не говорил со мной с таким бархатом в тоне. – Эта жирная дура не годится тебе в подметки. Снулая рыба моя невестушка. А ты… Ты просто бомба. Давай, малышка, возьми его в рот.

Дышать совсем нечем. Треск корсета кажется оглушительным, наверняка его слышно даже в банкетном зале на триста человек, заказанном моим отцом. Боже, боже. Что же делать теперь?

– Зачем тогда ты женишься на ней, Роб? – стонет невидимая мне девка.

– Чтобы ты, моя курочка, не нуждалась никогда и ни в чем, – хрипит мой жених, раздирая в клочья придуманное мной счастье. – Варвара богатая наследница, и клуша безмозглая. Сарделька непорочная. Слава богу она честь свою блюла, и мне не пришлось до свадьбы ее трахать. Черт, как представлю, что у нас сегодня первая брачная ночь, аж тошнит. Детка, давай оставим этот разговор. Все у нас будет шоколадно. В конце концов толстые овцы для того и предназначены, чтобы их стричь.

– Врешь, ты ее хочешь, – капризно бубнит невидимая мне сука. Наверняка она строная, похожа на тростинку.

– Боже, что ты городишь, малыш? Как можно хотеть бочку с салом? Я хочу денежки ее папаши и тебя, моя богиня.

Чавкание плотоядное я слышу, и шлепки, словно кто-то от радости хлопает в ладоши. Громкие такие, с оттягом. Аплодисменты моему позору и краху надежд. Бурные и продолжительные. От слез, кажется, глаза у меня сейчас лопнут.

Сползаю по стене, совсем больше не думая о том, что тонкое кружево рвется, зацепляясь за шероховатую поверхность декоративной штукатурки. Зажала рот рукой, чтобы заглушить рвущийся из горла истерический смех. А что это я, собственно? Надо пойти, выдрать все, что выпирает изменщику, и его шлюху оттаскать за косы. А надо ли? Он же увидит меня в платье, в котором я еще больше похожа на кусок ветчины со слезой. Ха-ха. Права была мамуля. У меня супер способность – появляться там, где меня не ждут.

Поднимаюсь на ноги, но не удержавшись на чертовых ходулях – каблуках, впечатываюсь в дверь соседнего номера, которая тут же распахивается внутрь. И я, кубарем вваливаюсь в чужой номер. Да уж, денек сегодня…

– Шикарно, очень быстро? Супер реагирование. С платьишком только перебор. Я просил бабу, способную сопроводить меня на ввод в эксплуатацию очередной п… Костюмированный маскарад на тему банкета меня не возбуждает, – тягучий насмешливый голос надо мной, звучит предтечей конца света.

Поднимаю голову. О лучше бы я не делала этого. Лучше бы я ослепла. Лучше бы выдрала себе глаза.

Мужика я не вижу всего, только ноги мускулистые волосатые, синее гостиничное полотенце и то, что он прикрыл этим гребаным полотенцем открывается моему ошалевшему взору. И его «агрегат» мужской, который я имею удовольствие наблюдать кажется мне совершенно ирреальным.

– А выход вообще огонь. Прямо цирковой номер. Поражен. От души. Ты кто?

– Я Варвара, – икаю я. Надо же бежать отсюда. И от этого наглого мужика, похожего на Мефистофеля. Сейчас я могу его рассмотреть. Высокий, красивый, глаза насмешливые синие, и непослушные топорщащиеся мокрые волосы сходство с дьявольской сущностью только усиливают. А грудь у него, покрытая капельками воды, как у супер героя из кино. И мне хочется сейчас сдуться и усохнуть. Потому что рядом с этим эталонным самцом смотрюсь я очень бледно. Точнее, я вообще с ним не смотрюсь.