— Спасибо, может чаю выпьем?

Но родители отказываются, а папа вовсе идёт в машину и затаскивает детских вещей, игрушек и всяких гаджетов на пол нашего холла. Они с Тимуром обсуждают что конкретно сейчас использует Илья, а что можно вернуть в магазин. Нашли общий язык, два контрол-фрика. Папа в детстве хоть проводил времени с нами немного, но всегда держал руку на пульсе.

Я попадаю в душ только через час после всех этих дурацких разговоров. Какой капец, мне нельзя сейчас пить экстренную контрацепцию, Тимур просто ужасный человек, мой любимый псих. Опять меня настигаю мысли о возможной беременности. Если я снова забеременею, я сразу после родов отдам ребёнка ему, пусть сам кормит грудью. Он спать вообще перестанет, свихнётся от истощения.

После душа Тимур мне приносит Илью, и мама просится посидеть рядом, пока я кормлю сына. Мы болтаем о последних событиях в жизни, я рассказываю как прошла беременность и роды, а когда заканчиваю кормить, она забирает Илюшу и гладит ему спинку. Так вот почему я лучше засыпаю, когда мне гладят спинку!

Как хорошо, что отношения с родителями начали налаживаться, теперь я многое из детства переосмысливаю, да и они сами тоже сильно изменили своё поведение. Мне нравится, когда я ощущаю их поддержку, я уже давно их простила за тот разговор в ресторане.

Весь день родители вникают в мельчайшие детали нашей с Ильей жизни, просто записывают на подкорку, мне кажется. Незаметно наступает вечер, и я, вместе с мамой, купаю Илью и укладываю на ночь с бутылочкой. Вот такое утро получилось, длиною в целый день.

Мы ужинаем под видеоняню, и родители уже сразу договариваются о следующем визите, договариваются с Тимуром, а почему не со мной?

— Все хорошо, малыш?

Когда родители ушли, Тимур ловит мой взгляд и останавливает, преграждая путь.

— Все прекрасно, за исключением твоей выходки в кабинете. Неужели ты не понимаешь, что нам рано?

— Прости, — он притягивает меня к себе, гладит по спинке, — я больше так не буду. Мне сносит крышу, когда от тебя пахнет мной, ты — моя.

— Твою крышу давно надо чинить, Ковальский!

Не глядя на него улыбаюсь, помешанный маньяк. Надо уже быстрее родить ему троих детей и отправить на вазэктомию или себе поставить вечную спираль. Он точно не успокоится.

— Зачем, она все равно на следующем сексе с тобой снова сломается.

Ну вот и подтверждение моих мыслей. Тут я решаю выговориться, раскрыв ему весь свой план и потребовав его выполнения.

— Боже! Тимур, давай договоримся: я рожу тебе троих детей так быстро как посчитаю нужным, а ты потом мне не будешь мешать строить карьеру и увольнять меня, отменять встречи, и вообще как-то распоряжаться моей деловой жизнью, идёт?

Он отстраняет меня от себя, и я вижу победное выражение лица мужа. Мог бы притвориться и скрыть.

— Я согласен, но только если работать ты будешь на меня.

— Что это значит? — работать на него можно по-разному, у меня уже есть один проект, который он мне придумал в офисе на своем диванчике пару лет назад.

— Что ты сможешь выбрать только среди моих компаний где работать.

Выбора нет, придётся соглашаться. Хотя, если учесть портфель его компаний, то выбор очень даже неплохой.

— Идёт.

— Идёт, — повторяет за мной и притягивает к себе обратно. Чувствую, что заключила сделку с дьяволом. Он явно что-то задумал, — свой текущий проект в «Стройинвесте» можешь довести до конца.

Ого!

— А что, до этого были варианты, что я его не доведу до конца? — я в шоке от его заявления. Хочу продолжить возмущаться!

Но Тимур уже закрывает мне рот поцелуем и не собирается меня слушать дальше.

Три года спустя.

Мы с Тимуром и Ильей отдыхаем на островах, красиво, спокойно, вообще божественно. Мы заранее договорились, что не будем брать с собой рабочие телефоны и ноутбуки. Точнее это было условие Тимура, потому что он знал, что я сорвусь и полезу выяснять какие-нибудь вопросы уже где-то в середине отпуска. Руки чесались написать своему помощнику все ли в порядке, но я себя сдержала. Завтра прилетают мои родители и можно будет Илью плавно сдать на них, они прекрасно ладят и много времени проводят вместе, а я буду мучить Тимура.

С тех пор, как я работаю в его фонде в команде риск-менеджеров, два предыдущих года мне казались раем. Хорошо, что он меня уволил и дал отдохнуть от этого всего. Но я не жалуюсь, потому что если я только пикну, то, боюсь, моя работа в этом месте закончится также неожиданно, как началась.

Мы обедаем втроём в местном ресторане, Илья уже, слава всем богам, ест не только макароны с маслом, а стал расширять свои вкусовые предпочтения, мы постепенно подсовываем ему разные продукты на пробу. Тимур заказал себе рыбу на гриле и складывает Илюше в тарелку серединку своей рыбы. Я смотрю на них, и у меня дежавю, мне эта рыба воняет, жутко невкусно воняет. Вряд ли бы Тимур стал кормить сына вонючей рыбой. Ладно, я буду молчать пока сама не проверю. Аккуратно забираю телефон со стола и проверяю свой календарь. Там у меня отмечены даты, когда я делала противозачаточные инъекции. Я поняла, что таблетки пить не вариант, когда вечно забывала их пить, но с уколами всё проще, делаешь раз в три месяца, и не переживаешь. Только вот, судя по моим записям, я сделала последний четыре с половиной месяца назад, а запись проверить не могу, потому что все записи у меня в рабочем календаре и в рабочей почте. И вообще, мой помощник должен напоминать мне про все визиты к врачу.

Твою мать!

Ну Ковальский, ну гад! Вот зачем я должна работать у него, он моего помощника подкупил или пригрозил увольнением?!

— Алин, смотри, Илья рыбу ест.

Да он издевается?! Но нет, я себя не выдам.

— Молодец, Илюша, вкусно тебе?

— Да.

Но сын как-то не особо радуется рыбе, а больше смотрит на мою пасту. Ха.

— Дай маме тоже попробовать, рыба здесь офигенская, Алин.

Сволочь. Я не выдерживаю и начинаю ржать. Тимур с Ильей на меня смотрят как на сумасшедшую, если я не права, я потом извинюсь. Но скорее всего, я права, поэтому извиняться придётся Тимуру. Но я же не могу его убить на глазах у сына, подожду пока приедут родители.

— Спасибо, мальчики, я уже всё, наелась, — выдавливаю из себя уже более серьезным тоном. Жаль пасту теперь не съесть, пусть я останусь голодная, но отведу подозрения.

Весь оставшийся день до приезда родителей держусь с невозмутимым выражением лица и стараюсь вести себя как обычно. Вот если бы я ходила к своей бабке на уколы, она бы мне сама позвонила и напомнила о себе, а так, я купилась на объяснения Тимура, что у врача, которого принимала роды будет полезнее потом наблюдаться. Дура.

Хорошо, посмотрим с другой стороны. Илье уже три с половиной, а я обещала Ковальскому троих детей, и если сейчас не продолжить, то третьего я буду рожать уже в старости. Да и работать мне уже не так легко, как раньше, задерживаясь на работе после семи — постоянно чувствуешь вину перед своим ребенком, что отбираешь его законное время.

Родители сидят с Ильей второй день, они даже забрали его вчера к себе спать на ночь, а мы с Тимуром живем между пляжем, рестораном и кроватью. С каждым часом мой настрой прикопать его в песке снижается, но всё же мне нужно точно знать, это он подстроил или я ступила?

До приезда родителей мы были с Илюшей тут только вдвоем из взрослых, а так как Тимур чересчур ответственный, он даже алкоголь себе не заказывал, он мне говорил вдруг что случится и кого-то из нас придется спасать. Ну хорошо, сейчас-то с нами мои родители и, поэтому мой план на сегодняшний вечер созревает моментально.

— Тимур, может возьмем на пляж фрукты и вино и поужинаем под звёздами, только вдвоем? Не хочу в ресторан.

Первая удочка закинута.

— Алина, я голодный, хочу нормально поесть, — говорит немного взбесившись, хотя речь просто о еде.

— Ладно, тогда потом на пляж.