— А кого ты собралась звать гладить спинку на ночь? — носом ведёт по моей щеке и спускается на шею.

— Я звала тебя.

Тимур целует грудь, облизывает сосок и рукой сжимает другой. Ах.

— Я пришёл.

Больше слов у меня не осталось, я все выясню потом, сейчас я хочу только его руки, губы и член. И похоже, что наши желания совпадают, потому что он не мучает меня, а быстро скидывает одежду и оказывается во мне, сразу проникая глубоко и не собираясь ни на секунду выходить. Нет, на нём нет никаких следов увечий, он цел и невредим.

Это самый долгожданный секс в моей жизни. За несколько его глубоких движений я уже хочу рассыпаться на мелкие части. Притягиваю его к себе максимально близко, не оставляя ни миллиметра между нашими телами и обнимаю ногами. Тимур все понимает правильно, он делает резкие глубокие толчки, и все, мой мир поплыл, я поджимаю пальчики на ногах от удовольствия. Ему нужно ещё несколько движений, и он кончает, в меня. А я же ему так и не сказала, что вытащила спираль. Чёрт.

Тимур относит меня в душ, аккуратно намыливает и смывает пушистую пену. Я просто стою как красивая статуя под каплями тропического душа, любуюсь его движениями и потом вешаюсь на него с поцелуями как какая-то малолетка. Так и не сказав друг другу ни слова, мы снова попадаем в кровать, в это раз он обладает мной на грани боли.

Я всё еще не верю, что это реальность, что он по-настоящему пришёл ко мне, но если так, и этот секс настоящий, то завтра я точно не встану с кровати. В третий раз я в душ не пойду, он сделал все, чтобы я уснула с его семенем внутри. Засыпаю в объятиях любимого мужа, а утром просыпаюсь одна. Ни следа от Тимура, всё-таки это был сладкий сон?

О том, что всё же вчерашняя ночь была реальной говорят смятые простыни и мое самочувствие. Сумасшедший мужчина, из-за него теперь я даже не хочу шевелиться. Мне кажется бесполезным идти искать мужа по дому, потому что, скорее всего, он бы оставил что-то из своих вещей или позвал на завтрак, поэтому я пропускаю свой утренний кофе и продолжаю спать.

Ближе к десяти я все-таки встаю и добираюсь до душа и зубной щетки, Тимур точно был дома, потому что в ванной на полу валяются наши полотенца и распакована новая зубная щетка. Ну слава всем богам, мне это не приснилось!

Спускаюсь за кофе и обнаруживаю две чашки на столешнице и молоко. М-да, с привычками у него все стабильно. Мои уши цепляют какие-то звуки из кабинета, неужели Тимур там? Беру свою чашку и, подходя ближе к кабинету, делаю вывод, что это точно мой муж, потому что он спокойным негромким голосом обещает кого-то залить бетоном в фундаменте бизнес-центра на Пресне.

Ну ладно, пожалуй, подожду его на кухне. Ещё год назад я бы наверно его испугалась, а пять лет назад — вообще уволилась и держалась бы подальше, сбежала в другую страну. Но после того, как меня и Руслана чуть не убили в той машине, я иначе смотрю на его действия. Он жесткий, властный, не выносит, когда кто-то трогает то, что принадлежит ему.

Проходит полчаса, но Тимур не думает выходить из кабинета, поэтому я стучусь и вхожу пока он работает. На мое удивление, в кабинете все по-прежнему завалено моими книгами про беременность и роды, даже те книги, с которыми я спала на диване, так там и лежат.

Муж отрывает взгляд от монитора, но головы не поднимает, наблюдает исподлобья с легкой ухмылкой как я прохожу и сажусь на диван. Я сворачиваю одну открытую книгу и вместе с другими складываю все стопкой на журнальный столик. Теперь улыбаюсь я.

— Как спалось? Не хотел тебя будить.

Как мило.

— С тобой мне всегда спится прекрасно, а вот без тебя три недели — невыносимо плохо.

Шире улыбаюсь и чувствую, как мои щёки уже начинают болеть.

Его ноутбук стоит посреди книг про грудное вскармливание и уход за новорожденными, но он не подвинул ни одну из них.

— Ты останешься со мной сегодня? — пожалуйста, ответь утвердительно.

— Конечно, теперь я никуда не уйду. Мы будем здесь жить.

Ах, как так? Я хочу домой, в квартиру, там у меня жизнь за пределами квартиры существовала, а тут нет. Ну если тут быть с Тимуром, то можно пожить какое-то время.

— А чей это дом?

— Наш.

Мои брови взлетают, и я чувствую, как лоб морщится от удивления.

— Но…, ты не говорил, что купил дом.

Он выпрямляется и откидывается на спинку стула. Отъезжает на кресле от стола и приглашает жестом меня к себе. Я подхожу и сажусь к нему на колени, но зрительный контакт не теряю.

— Потому что я его купил за три дня до нашей свадьбы, надо было внимательно изучать графу имущество в брачном договоре. Ах да, я забыл, ты же его не читала.

Он притягивает меня за подбородок и целует.

— Все-таки, Ковальский, ты гад!

— Ага, — а потом он переводит свой взгляд на стол и серьезно говорит, — а ты я смотрю решила наконец уму разуму научиться и с пользой время провести.

Я кладу свои руки ему на шею и начинаю картинно душить, а он ржёт на весь кабинет.

— Если бы я знал, я бы тебя сюда раньше отправил.

Вот за это я уже начинаю его по-настоящему душить, а он легко отстраняет мои руки и кусает нижнюю губу.

— Алина, если серьезно, ты меня решила этими книгами довести?

Он уже не улыбается, он серьёзен и, кажется, боится услышать мой ответ. Кладу руки на его лицо, короткая щетина царапает пальчики, так приятно. Как же мне его не хватало всё это время, такой родной и любимый мужчина.

— Нет, я вытащила спираль.

Тимур не меняется в лице, но впивается в меня жестким взглядом, если дальше я скажу, что это была шутка, мне кажется, мой муж меня в бетоне искупает.

— Когда?

— В тот день.

Уточнять в какой день не нужно, все мы помним что случилось в тот день. Он шумно выдыхает и закрывает глаза, затем кладёт лоб на мое плечо и крепче прижимает к себе. Я запускаю пальцы в его короткие на затылке волосы и царапаю кожу головы, хочу вернуть его обратно в реальность, вытащить из этой бездны страхов за меня.

— Я хотела тебе сказать в Сочи, но до сих пор не было подходящего момента.

Сегодня мы первый раз вышли за пределы этого дома! Моему счастью нет границ, Тимур сказал, что мы едем ужинать. Почти целый месяц заточения в любом, даже самом лучшем месте на планете, кажется настоящим адом, если есть понимание того, что это твоя тюрьма. Дни длились бесконечно скучно до приезда Тимура, а после — я вообще перестала их отличать.

Дорога заняла довольно много времени, я всё выпытывала у Тимура что это за место куда мы едем, но он постоянно переводил тему. Когда вместо ресторана мы подъехали к какой-то пристани с пришвартованными катерами и яхтами, я уже напряглась. Это ужин на лодке? Не вижу в этом никакой романтики, я побаиваюсь воды и ужасно плаваю. Да и вообще, уже вечереет.

Это была не совсем лодка, скорее небольшая яхта, но ключи от неё при мне передали мужу, и явно кроме нас двоих там никого не будет.

— Почему ты не сказал, что ужин будет на яхте? Я бы надувной круг надела с жилетом, а не платье.

Этот гад ничего не отвечает, а проталкивает меня на борт. На улице ещё пока только вечереет, но уже скоро закат, а я боюсь ночью плыть. Иголочки страха начинают покалывать мои внутренние органы.

Тимур берет управление яхтой, и мы плывем, на мой взгляд, в никуда. Кругом вода, он глушит мотор и задумчиво смотрит на меня. Неужели все-таки решил убить меня за всё хорошее, скинув с яхты? Знает же, что я не выплыву отсюда, тем более ночью. Подходит к бару и достаёт два бокала для шампанского, открывает бутылку и разливает по бокалам. Но мне ничего не предлагает.

Тимур разворачивается ко мне, от того с каким задумчивым и холодным выражением лица он смотрит в мою сторону мне становится не по себе. Он упирается задницей о бортик и скрещивает ноги на полу, в руках у него не бокал, а какая-то папка. Такого же серого холодного цвета, как и его глаза.