— Мы хотели обсудить вопросы мирного сосуществования.

— О, да. Только сначала тебе стоит попробовать то, что нам доставили утром. Я сам еле удержался, чтобы не наброситься на еду до того, как ты проснешься.

Эрик вышел, а уже через минуту вернулся с подносом, на котором были масло, варенье, тарелка с тончайшей ветчиной и ароматным сыром с травами, тут же был и поджаренный хлеб, местами подгоревший, но меня это только развеселило.

— Да, повар из меня посредственный, — согласился муж, запихивая себе в рот самый черный кусочек, стараясь скрыть следы преступления.

— Ты еще не знаешь, как готовлю я, — призналась, стараясь удержать рвущийся из груди смех.

— Чему же тогда учат нынче благородных девиц? Музицирование?

— О, нет, если только на нервах.

— Тогда возможно рисовать миленькие акварельки?

— О, если только посредственные.

— Боги, мне досталась бездарность! — в притворном ужасе вскричал муж, чем вызвал взрыв хохота.

Отдышавшись, я постаралась вспомнить, что же я умею делать хорошо. Казалось, что ничего, хотя кое-чем меня все-таки научили.

— Я умею управлять поместьем, неплохо разбираюсь в бухгалтерии и могу вести счета и находить ошибки в договорах. А еще, я хороша в ставках.

Эрик поперхнулся от шока.

— Не знал, что ты азартна.

— Весь секрет в том, что я не азартная. Мне абсолютно все равно, кто выиграет, а кто проиграет. Система словно чувствует, когда игрок доведен до предела и готов поставить на пса или лошадь максимум, после чего следует проигрыш. Мне же безразлично. Поэтому чаще всего я смотрю на кого ставят больше всех, а кто на третьем-четвертом месте, и делаю ставку на них. И бах — выиграла.

Муж так и замер с открытым ртом.

— Никогда даже подумать не мог.

— Это все потому, что мужчины хотят быть победителями. В то время, как девушке не так это важно. Временами быть проигравшей даже приятнее.

Я не знала, как подступиться, чтобы свести наш разговор в нужное русло. Необходимо было попросить помощи у Грантербера. У отца могло уже не остаться времени. Даже мое отсутствие дома могло негативно сказаться на его самочувствии. Я знала, что держался он из последних сил только ради меня и сестры.

— Эрик...

— Да?

— Ты знаешь, что этот брак был не самым желанным, при чем обоюдно. Нас практически заставили пожениться, но я рада, что так произошло.

— Я тоже рад. Правда, выражаю искреннюю надежду, что твоя матушка станет редким гостем в нашем семейном гнездышке. Аргейл дал мне только неделю отпуска, после чего нам нужно вернуться в академию.

Да я и сама не особо расстроюсь, если мама не станет наведываться к нам по поводу и без. Залог счастливой семейной жизни — компромисс, и я готова на него пойти.

— Без проблем.

Завтрак был замечательным, а я так и не нашла нужных слов, чтобы вывернуть разговор в нужное русло. Возможно, стоило переждать, но времени тоже на это не было.

— Ты очень задумчивая. Думаешь, верную ли ставку сделала? — Эрик был серьезен, смешинки вовсе пропали из его светлых глаз.

Я сделала вдох, и мысленно досчитала до десяти. Все-таки стоило поговорить начистоту.

— Мой отец болен, — начала я немного запинаясь. — Болезнь развивала давно, но в последнее время он совсем сдал. И мне нужна помощь...

— Но я не лекарь, — перебил меня муж.

Так я и знала.

— Я понимаю, что это может звучать весьма странно, но я прошу тебя помочь записаться к королевскому лекарю, который возможно сможет помочь отцу.

Эрик поднялся из-за стола и прошелся по столовой. Отодвинув тяжелые шторы и почти невесомый тюль, он всмотрелся в даль, о чем-то размышляя. Эти минуты молчания меня ужасно нервировали. Сердце колотилось словно бешеное, готовясь вырваться из низкого выреза платья.

— Я бы душу продал, если бы передо мной стоял выбор жизни и здоровья родных. Я отправлю вестника, чтобы сообщить лекарю Его Величества о необходимости тщательного изучения состояния графа, не переживай. Я не чудовище, и готов на все, лишь бы ты была счастлива.

Это прозвучало почти как признание в любви, но гораздо приятнее и значимее для меня. Так ли важна любовь, когда мы, стоя на первой ступени наших отношений уже слышим и понимаем друг друга.

— Спасибо, — все что была способна я произнести, сквозь завесу беззвучного плача.

Это были слезы облегчения. Я ни на что особо не надеялась, но понимание, что сделала все возможное придавало сил.

Эрик обернулся и увидел, в каком состоянии я нахожусь. Он тут же преодолел разделяющее нас расстояние и рухнул на колени, чтобы обнять меня. А я не знала, что еще сказать, кроме слов благодарности.

Неделя наедине с Эриком оказалась слаще мёда. Он внимательно слушал мои истории из детства, но, к сожалению, своими делиться не желал. Я, конечно, надеялась, что рано или поздно он решится со мной поделиться сокровенными картинками из памяти.

Наши дни были напомнены романтикой и счастьем в компании друг друга, тихие вечера за игрой в карты под бутылочку ликера, а ночи были полны страсти.

Обслуга явилась через пару дней, что очень удобно, но заставляло нас вести себя прилично, убрав из нашего расписания обнаженных завтраков прямо в столовой, но, с другой стороны, так было намного комфортнее. Самым дорогим было, что Эрик поделился со мною парой секретов, как настраивать заряженные артефакты, как правильно давать посыл на желаемый эффект, и как ими вообще пользоваться. Никогда ранее я и не задумывалась, что это так важно. Все-таки не все простые, даже родовитые семьи могли позволить себе подобную роскошь, а мы уж и подавно.

Матушка была готова оставить целое состояние в салоне модистки, но заплатить тысячу золотых за простой визит лекаря отцу воспринимала как преступление против кошелька семьи. Она просто забывала, что не будь отца и все наше и без того скромное состояние отправится частично короне, а небольшой особняк троюродному племяннику отца, которого мы никогда в жизни не видели. О нем только что слухи были, будто бы он некромант — проклятый маг с огромным резервом силы. Графиня долгие годы убивалась, что такого сильного мага нам никогда не заставить жениться ни на одной из нас. Было странно слышать подобные речи, особенно о пятиюродном брате. Но более убийственным было слышать, что кого-то из нас хотели засунуть в брак с человеком, которому мертвые больше по душе, чем живые.

— Он станет отличным мужем, — поговаривала матушка. — У него, что магии, что денег куры не клюют.

Да, в мире, в котором магия не стабильна и очень редка она стоит намного дороже любого состояния. Быть мощным магом — все равно что драконом, но и те давно покинули нас.

— Я пришел ответ от лекаря, он был недавно у твоего отца и просит нас вернуться как можно скорее.

В комнату вошел Эрик, в руках сжимая письмо. От неожиданности я вздрогнула. Холодная липкая волна страха сковала все тело, заставляя сердце стучать все сильнее, а горло сжаться в спазме.

— С ним все хорошо? — я слишком сильно боялась спросить жив ли он вообще.

Если нет, то можно было с уверенностью сказать, что я осталась сиротой. Матушка не могла дарить свою любовь двум дочерям в равных долях, но эти детские обиды я должна бала бы уже перерасти.

— В письме нет никакой конкретики. Посмотри сама.

Муж протянул мне послание, и я пробежалась глазами по строчкам.

"Господин Грантербер. Выражаю Вам и Вашей супруге поздравления с бракосочетанием. Пусть дни Ваши будут светлы и наполнены радостью. По Вашей просьбе я навестил графа Абертана. Он плох, но у меня нет никакой информации, что могло бы вызвать подобные симптомы, кроме самых абсурдных. Прошу вернуться как можно скорее, и мы вместе постараемся решить эту задачу."

— Ты прав, все несколько уклончиво, но мы ведь...

— Да, любовь моя, уже на рассвете мы отправляемся в город. Я уже обо всем договорился.

Это было похоже на сказку. Его способность предугадывать мои мысли, и совершенно точно знать, чего я хочу и что нам нужно были поистине каким-то сверхтонким волшебством.