— Сереж, — между тем сказала Женька, — а куда мы едем? Серега тут и вовсе скис, не зная, что ответить. Поначалу он планировать съездить на тот же бессветофорный Кутузник и там попробовать поиграть в шашки, а потом сломиться по Минке в область или свернуть пораньше на Рублевку и по МКАДу доехать до Новой Риги, но по факту добрался до Кутузы чисто для «постоять». А тут и правый ряд встал намертво.

Народная примета — если в пробке перестроишься в тот ряд, который более-менее едет, то он тут же встанет.

— А мы на дачу сегодня не успеем, да? — подал голос с заднего сиденья заскучавший Васек. Нет, первое время он гордо восседал позади Сереги, гордо и высокомерно поглядывая со своего места на все, что проезжало мимо, включая трактора и камазы.

Толку-то от его высокомерных поглядываний — стекла у «панамеры» были тонированные; один хрен ничего не видно.

— А зачем вам на дачу? — уныло спросил Серега. Надо же было как-то реагировать.

— Ну как — зачем?! — вытаращилась на него Женька. — Мы каждые выходные ездим. Ну, стараемся, по крайней мере. У нас там деревня рядом, ферма с коровами, речка есть…

— Свежий воздух типа, — покивал головой Серега. — Далеко, что ли, дача?

— Под Рузой, — ответила Женька. — Как раз сюда, по Минке…

Серега заинтересовался от нечего делать:

— Какие у вас там еще есть достопримечательности, кроме коров? — спросил он.

— Аэродром заброшенный! — сразу же завопил сзади Васек. — Там даже самолет есть, я в нем лазил!

— Что-о? — обернулась к нему возмущенная сестрица, — Это когда это?! И когда я тебе разрешала?!

— Аэродром?! — обернулся Серега. Ему как будто показали красную тряпку. Ведь на заброшенном аэродроме есть самый реальный шанс покататься! Да, это не подготовленная трасса с идеальным асфальтом, но…

— Жень, а поехали-ка к вам на дачу, — решительно сказал Се- рега. — Тем более нас на это направление вытащило.

Женька обрадовалась:

— Давай!

— Ура-а! — завопил Васек — так, что у Сереги заложило уши. Решено. Серега позыркал вокруг, пытаясь определить, какой же из рядов едет, и тут неожиданно наткнулся на нечто.

Нечто, насквозь промокшее, ютилось возле автобусной остановки на «Славянском бульваре». «Возле» — потому, что вылезший из метро многочисленный народ, массово оставивший зонтики дома, из-за ливня набился под остановочный навес, изображая из себя сельдей в банке, и места под стеклянной крышей хватило не всем. Так что нечто мужского пола лет двадцати-двадцати двух, вцепившись в свой рюкзачок, жалось подле, омываемое дождем, и смотрело таким жалким взглядом на проплывающие мимо автомобили, в которых сидели сухие и довольные пассажиры, таким жалким…

Утренняя собачка из тупозвёздной «мазды» просто нервно курила в углу.

Серега не выдержал и тормознул.

— Щас, Жень, подожди, — быстро сказал он. Открыл пассажирское стекло и крикнул промокшему существу:

— Эй, пацан! Залезай давай! Тебе куда — в Одинцово?

Парень вытаращил глаза на машину. Нате вам — стоишь себе на остановке, никого не трогаешь, и тут с Кутузника снисходит «панамера» и, похоже, предлагает подвезти.

— Ну, чего стоишь, — прикрикнул Серега. — Лезь давай назад. Пацан замялся и наконец выдал:

— У меня денег нет…

— Да по нему и так видно, что нет, — хихикнул на этот раз Ша- робздюнчик.

Серега не обратил на него никакого внимания, и только открыл рот, чтобы сказать пацану, что тот — идиот, раз решил, что его на «порше» хотят подвезти за деньги, как…

— Дурак, — неожиданно выступила Женька. — Кто их с тебя требует-то?! Дуй давай назад, быстрей.

Пацан посмотрел на нее и быстро прыгнул к Ваську.

Тот с неудовольствием посмотрел на нового пассажира, — как же, сфера влияния размером во все заднее сиденье сократилась; но промолчал.

— Так тебе в Одинцово?

— Н-ну да, — клацая зубами, видимо, от холода: май месяц нежарким выдался, — ответил пацан.

— Ладно, сделаем крюк, проедем через город, — милостиво ре- шил Серега. — Лишь бы оно все ехать начало, а не стояло.

Сзади удовлетворенно и даже, кажется, благодарно икнули.

— Сереж, — тем временем сказала о чем-то напряженно думавшая Женька. — Слушай, у меня вот какая мысль… Мы такими темпами все равно долго ехать будем…

— Да не, — пискнул с заднего сиденья пассажир, — нам бы въезд в город проехать, а там уже более-менее начинается…

— А вот, кстати, да, — подхватил Серега, озвучивая только что возникшую у него мысль. — Нам в Одинцово же все равно заезжать.

— Да я не об этом, — отмахнулась от него Женька. — Я о чем: мы с Васей на дачу-то собирались, а ничего не взяли с собой, думали, потом. Сереж, может, так сделаем: вы сейчас меня высадите, мы с Васей на метро домой доедем, вещи возьмем, а потом на электричке — на дачу. Тогда все успеем. А ты нас там встретишь, на станции, я на последнюю тогда сяду, во сколько она к нам приходит… — и Женька начала торопливо рыться в своей сумке, нашла там телефон, порылась в нем и озвучила: — Ага, в 23.58 к нам, на место, приходит.

— Ого, — выдохнул Серега. — Время детское.

— Да вы и раньше-то не приедете, — посмотрев на орду стоящих впереди машин, ответила Женька. — Пятница. Я и электричку позднюю выбираю, чтобы народу поменьше было, но все равно людей полно…

Серега поразмыслил и решил, что в Женькиных словах есть определенный смысл.

— Ок, — сказал он, тормозя и включая аварийку. — Вылезайте тогда, ровно в полночь тогда я жду вас на станции.

— I’ll meet you at midnight! — внезапно с рязанским акцентом и фальшиво спел как всегда некстати материализовавшийся Шаробздюнчик, а кореш Пердиганди, появляясь следом, спросил Серегу:

— Слышь, братан, коньячка не осталось?

— Нет, — еле слышно цыкнул на него Серега. Но Женька услышала и переспросила:

— Ты чего-то сказал, Сереж? — и начала вытаскивать из «Панамеры» упирающегося Васька, который заныл: «А-а, не хочу на электричку, там воняет, мне и здесь неплохо!»

Попутно она выгнала пассажира и велела ему:

— Помогай!

Вдвоем они все-таки сумели вынуть вопящего и уже подумывавшего начать кусаться малолетку из салона.

— Телефон, говорю, свой дай на всякий случай, — попытался исправиться Серега.

Женька, крепко держа братца за шкирку, задумалась, вспоминая собственный номер, и медленно начала диктовать:

— Восемь… девятьсот двадцать пять…

Серега похлопал себя по карманам, чтобы вбить телефон в память своего, но аппарата не обнаружил.

— Запиши, а? — обратился Серега к пассажиру. — Я потом перепишу, когда свой найду.

Пацан кивнул, быстро извлек из кармана свой мобильник и резво начал нажимать на кнопочки.

— Записал? Садись вперед давай, — скомандовал Серега. — Ну все, Жень, тогда как договорились, думаю, ты меня сразу увидишь…

Тут Женька, собравшаяся уже было уходить, остановилась и развернулась:

— А ты… на ней, — она кивнула на «панамеру», — будешь? — и внимательно посмотрела на Серегу.

Тот против воли хихикнул:

— На чем хочешь, — ответил он и внезапно ощутил себя ни много ни мало властелином мира. — Ну, на чем тебя встречать?

— А на этом… на… который ты мне показывал на прошлой неделе?

— На «майбахе»? — вспомнил Серега.

— Да! Слабо?

— Понял, — ответил Серега. Сел в машину и, почему-то хихикая, начал возвращаться в самое осиное гнездо пробки.

Минут через несколько пассажир, который, судя по всему, пережил за недолгое время высадки Женьки и Васьки из иномарки премиум-класса ради поездки на электричке, некоторую ломку стереотипов, осторожно спросил Серегу:

— А вам …. Вам телефон девушки куда записать? Чтоб вы не забыли?

— Э-э… где-то сзади он у меня должен валяться, мой телефон, — задумался Серега, — в сумке, что ли. Слушай, ты мне напомни, когда я тебя высаживать буду, лады?