– Сравнили покойницу с пропавшими без вести за последний год, прямых совпадений не нашлось, – вступил в разговор Кирилл, в отличие от коллеги выглядевший бодрым и полным сил. – За полгода пропали шесть, даже семь молодых женщин, но ни у одной не было таких волос, как у погибшей. Так себе примета, но все-таки.

– Понятно. – Алексей Анатольевич встал с кресла и подошел к окну. Отодвинув жалюзи, он посмотрел во внутренний дворик отдела, где патрульные чистили уазики от снега. – Понятно, что ничего не понятно. – Он снова повернулся к оперативникам. – Не надо бежать впереди паровоза и притягивать всех потеряшек к этой… русалке, хорошо? Тем более раз вы говорите, что она в пропавших не числится.

Все молча согласились.

– Вкратце. Что с ними? – спросил Алексей Анатольевич Кирилла.

– До позавчерашнего дня было шесть женщин, позавчера, соответственно, седьмая, – начал Кирилл. – У всех возраст от двадцати до тридцати лет, нормальные, не бухали, не кололись, работали. Потом внезапно исчезли. Пропадали с интенсивностью примерно раз в месяц. В прошлом году такого не было. Выловленная в реке подходит по возрасту и времени смерти, но внешне ни на одну из пропавших не похожа. – Я не хочу сказать, что это прямо одной цепи звенья, но вполне возможно, они связаны. – Кирилл цепким взглядом следил за реакцией начальника.

– Так. – Алексей Анатольевич прислонился к окну спиной и посмотрел в глаза оперу. – Ты зачем опять все усложняешь?

– У самурая нет цели, есть только путь, – скромно ответил Смирнов.

– А у вас есть устав и показатели раскрываемости, они вам и путь, и цель, и смысл жизни на текущий квартал, – парировал Евстигнеев, а затем, тяжело вздохнув, сказал: – Суть вопроса мне ясна, но наши силы не безмерны. Распыляться мы не будем. Задача с пропавшими важная, но труп из-под моста – приоритетнее.

Вернувшись на свое место во главе стола, он продолжил:

– Что с машиной, которую ночью видели на мосту?

До этого молчавший, Миша ответил:

– Таких машин, ну, похожих, по городу больше полутора сотен. Кто из них занимался перевозкой стройматериалов в том году, пока неизвестно. Ну и это, надо много времени всех их искать и допрашивать, – закончил он, пожимая плечами. Но потом приободрился: – Может, если еще трупы найдем, попроще будет?

– Вот не надо. – Анатольевич поднял руки, останавливая Мишу. – Не надо мне ваших бесперспективных тел. Сделайте как белые люди – сначала находите убийцу, потом трупы. – Он грозно посмотрел на ухмыляющегося Кирилла. – А вот в зарплатном листке смешно не будет, если у меня статистика по отделу окажется на дне, как ваша покойница? Тогда я вам головы и оторву, как вы ей.

Он вздохнул и тяжело откинулся в кресле, глядя на повеселевших оперов. Теперь старались скрыть ухмылки все трое.

– Идите работайте, – махнул он рукой. – Игорь, задержись.

Миша с Кириллом вышли из кабинета, оставив опера наедине с начальником.

– Я, между прочим, серьезно. – Алексей Анатольевич внимательно смотрел на подчиненного. – Сейчас у нее голова отвалилась, а не закроем дело – наши полетят. Я глухаря на дочку Сереги Дробенко вешать не хочу.

Евстигнеев выдержал театральную паузу. Игорь не прерывал его.

– Особенно если сам похлопотал, чтобы это дело к ней попало.

Игорь молчал, деликатно поглядывая то на стол, то на свои руки, то на люстру.

– Это касается и потеряшек Смирнова. Если они мертвы, то сначала найдите душегуба, а потом тела. И не перепутайте!

Игорь посмотрел на начальника.

– По возможности? – полуутвердительно-полувопросительно уточнил он.

– По возможности, – согласился тот.

Они снова замолчали. Алексей Анатольевич изучал отчеты, Игорь разглядывал пол. Он понимал, что разговор еще не закончен и шеф хочет ему сказать что-то важное. Наконец, отложив бумаги в сторону, начальник спросил:

– Ясна причина появления раны на шее?

Игорь молча покачал головой.

– Рана может быть от того, что ей веревка шею перетерла или неаккуратно поднимали? А потом ее рыбы объели и стало непонятно ее происхождение?

Омелин понял, к чему клонит начальник, и ответил:

– В теории да, могла веревка натереть, а в процессе разложения рана могла усугубиться.

– Только вот камень уж очень тяжелый, – задумчиво сказал шеф.

– В состоянии аффекта можно горы свернуть, не то что блок с моста скинуть, – подсказал Игорь.

– Да, – согласился начальник, – и если у нас установление личности с помощью ДНК ничего не даст и других версий нет…

Он замолчал на полуслове и опер подхватил:

– Можно рассмотреть версию самоубийства.

Алексей Анатольевич кивнул и откинулся в кресле.

– Иди работай, – отпустил он опера, весьма довольный проведенным совещанием.

Когда Игорь вернулся в свой кабинет, то застал там Кирилла, угощающего растворимым кофе следователя Аню. Пока он не вошел, они, похоже, что-то непринужденно обсуждали.

– Добрый день, Игорь Алексеевич! – воскликнула Аня, вскочив со стула, когда он вошел.

– Привет. – Игорь устало улыбнулся и сел за свое место. Ему очень хотелось спать, и, откинувшись в кресле, он чуть не отключился.

– Держи. – Кирилл пододвинул ему чашку с кофе.

Игорь кивнул и начал прихлебывать горячий напиток.

– Вы выглядите усталым. – Аня сочувственно посмотрела на него. – Может, вам взять выходной и отоспаться?

Игорь про себя усмехнулся: при их тотальном некомплекте штатов, когда от положенного на район количества оперов работала только треть, о выходном из-за недосыпа можно было только мечтать.

– Наша служба и опасна, и трудна, – вслух ответил он.

– Загоните себя. – Следователь покачала головой.

– Скоро откроется второе дыхание, – с грустной усмешкой ответил опер.

Кирилл Смирнов улыбнулся.

– Я ждал тебя, чтобы рассказать о результатах экспертизы и в принципе о ходе дела.

Игорь кивнул. Пока его коллега рассказывал Ане о том, о чем они только что доложили начальнику, он погрузился в дрему.

– …Мы попросили Мишу Семенова заняться машиной, но там пока глухо, – рассказывал Кирилл. – Подходящих под описание машин в районе очень много, а с камер видеонаблюдения в районе моста уже стерли все записи.

– Вокруг промзона, – открыв глаза, сказал Игорь, – такие машины постоянно там крутятся, возможно, и присмотрели тихое место.

Аня задумчиво кивнула и сделала пометку в своем блокноте.

– Проверить, где в округе были стройки и ремонты, кто и что им доставлял, – подхватил мысль Кирилл.

– Можно, – согласился Игорь, – только не будем Мишу на это отряжать, он и так от всей нашей текучки обалдевает. Я сам этим займусь, если по экспертизе ничего не выгорит.

– Хорошо. – Аня сделала еще одну пометку в блокноте и закрыла его.

– Так, теперь к вопросу об исчезнувшей девушке.

Сказав это, она достала из принесенного с собой пакета папку с документами. Открыв ее на столе Игоря, следователь выложила письма от различных учреждений и прокомментировала:

– Я получила ответы по своим запросам о пропавшей Светлане Тимофеевой.

Кирилл подсел поближе и окинул взглядом бумаги. Игорь тоже пододвинул кресло.

– Первое, – начала Аня, деловито тасуя документы, – ответ от банка. Согласно ему, последней транзакцией с карты Светланы Тимофеевой была оплата проезда в автобусе, около семнадцати сорока пяти.

Опера кивнули.

– За картой банк будет следить, если кто-то попробует ею расплатиться, сразу сообщат мне, – продолжала следователь. – Дальше – мобильный оператор.

Из пачки документов снова был извлечен факс на официальном бланке.

– Согласно сведениям оператора, сим-карта исчезла из сети в восемнадцать тридцать, при этом оператор дает нам данные триангуляции по области, где в последний раз светилась симка. К сожалению, это ничем нам особенно не помогает. – Аня достала распечатанную на листе карту города, где крупными кругами были отмечены зоны действия базовых станций мобильной связи и маркером начерчен автобусный маршрут № 4.