– Явился, обжорка! – фыркнула Аня, надевая мягкие домашние вещи.

Кот степенно подошел к кровати, на которой лежала ее одежда, и, запрыгнув наверх, стал осматривать вещи, которые она туда положила.

– Эй! – Аня успела выдернуть китель до того, как Ватсон лег на него. – Не надо мои вещи шерстить, – сказала она ему, убирая все, в чем была на службе, в шкаф.

Кот флегматично смотрел на нее оранжевыми глазами. Аня погладила его, он замурлыкал и повалился на бок.

– Наглая морда, – с любовью в голосе сказала она.

Кот появился в ее жизни вместе с новой квартирой, и через несколько лет маленький клубок меха вырос в статного, холеного красавца.

Аня сходила на кухню и вернулась с бутылкой сока. Она села в компьютерное кресло и посмотрела на развалившегося на кровати Ватсона.

– Мне надо кое-что тебе рассказать, – начала она.

Кот сладко потянулся и внимательно посмотрел на нее.

– У меня есть два дела, которые, возможно, связаны между собой. – Она отхлебнула сок прямо из бутылки, включила стоящий на столе ноутбук и положила рядом с ним ноги.

– Не факт, что они прямо связаны, но может быть и такое.

Аня подтянула к себе мышку и немного сползла в кресле.

– Первое, это труп с признаками насильственной смерти, который выловили в речке, нашли случайно. – Она открыла на ноутбуке карту города. – Там еще ничего не ясно, завтра опера мне расскажут про судмедэкспертизу. Плюс, возможно, был свидетель, сторож вот с этого кладбища, видишь? – Мышкой она указала кладбище, где работает возможный очевидец.

Кот внимательно слушал ее, лежа на кровати.

– Там на самом деле интересно, потому что к трупу был привязан огромный бетонный блок, который один человек в жизни не поднимет. Его, наверное, даже вдвоем тяжело тягать. – Аня замолчала, задумавшись. – А если он такой тяжелый, как его вместе с трупом закинули в реку?

Она снова замолчала, перебирая варианты того, что могло случиться и каким образом.

– Это странно, Ватсон, это необычно, а значит, это может быть ключом к разгадке, – медленно проговорила она.

– Мяу? – негромко прервал ее мысли кот.

– Да, извини… Второе дело – это пропавшая без вести девушка из вот этого района. – Прихлебывая сок, Аня начала двигать карту по экрану ноутбука. – Я накидала запросов – в банк и мобильному оператору, чтобы понять, человек пропал или скрывается. – Она повернулась к коту.

Тот оторвал взгляд от курсора и посмотрел на нее.

– Да, в транспортную полицию по междугородним поездам и автобусам я тоже обратилась и в аэропорт, я же не дурочка, – сказала Аня, чуть наклонив голову. – Но то, что до человека не достучаться, – это факт. Телефон не включался, на связь не выходит. Хм, давай-ка вот что посмотрим. – Аня отставила в сторону сок, убрала со стола ноги и подтянула к себе ноутбук.

Кот положил голову на лапы, не переставая наблюдать за ней.

– Если она выехала отсюда на автобусе и живет здесь, то выйти она могла только тут и тут. – Аня построила маршрут на карте и теперь задумчиво смотрела на него. – Если она приехала сюда, на «Улицу Журова», то ей идти недалеко, но через гаражи и пустырь, а если она вышла позже, на «Академика Константинова», то маршрут чуть длиннее, но есть магазины и вообще район обжитой.

Она покосилась на Ватсона, и тот поймал ее взгляд.

– Но где бы она ни вышла, она должна прийти домой, согласен?

Кот был согласен, но виду не подал.

– Там, где гаражи, камер может и не быть, а вот у магазинов они есть, и, – Аня откинулась в кресле, снова взяв бутылку с соком, – и, если подтвердится, что она не выходит на связь, нам нужно будет собрать массив видео и свидетелей, которые ее последний раз видели. Если, конечно, внезапно не выяснится, что она скрывала от сестры, что уже давно там не живет или уехала на свидание с мужчиной, – добавила Анна, будто опомнившись.

– Мур-р, – глубоким баритоном поддержал ее мысль Ватсон.

Аня продолжала:

– Если она действительно, выйдя с работы, села в автобус, то нам нужны свидетели или записи – кондуктор и регистратор, если есть. А если она не одна ехала, то еще лучше, есть свидетели. Потом, нам нужно понять, где она вышла и была ли она дома. Здесь надо, наверное, обойти все вокруг двух этих остановок и найти все видеокамеры, которые есть. И опросить всех свидетелей.

– Мур-р? – со слегка вопросительной интонацией протянул кот.

– Да! – Аня хлопнула себя по лбу. – Точно! Камера в домофоне, если она есть! Чтобы понять, вернулась ли она домой и ушла ли потом.

Залпом допив сок, Аня встала с кресла. Подойдя к кровати, она присела на корточки перед котом, нежно взяла его за меховые щечки и спросила:

– Ну что, мы на верном пути?

Ватсон вырвался из объятий, спрыгнул с кровати и потрусил на кухню. Через пару секунд оттуда донесся хруст корма.

Аня вздохнула, улыбнулась и пошла следом за ним.

Он стремительно уходил под воду. Что-то тянуло его вниз, все дальше от озаренной солнечным светом поверхности. Он погружался все ниже и ниже в тусклый полумрак реки. Почему-то ему не нужно было дышать. Где-то на краю сознания промелькнула мысль о необходимости сделать вдох, но тут же исчезла.

Он опускался и опускался, но что-то, тащившее Его вниз, ударило о дно и подняло облако мути. Его дернуло, словно марионетку в руках неопытного кукловода, и все вокруг затянул грязный туман.

Шло время, облако взвеси постепенно опускалось на дно, и сквозь его клубы он начал видеть обступившие его силуэты. Похожие на тени, они были совсем рядом с ним, и каждая тянула свои руки к поверхности и свету. Они медленно покачивались, будто в каком-то странном танце во славу солнца.

Муть оседала, и он смог разглядеть, что это за фигуры. Ему захотелось отпрянуть, ударить ногами по воде, рвануть наверх, к согретому солнцем воздуху, но он мог только раскачиваться, как гигантская водоросль при течении.

Его обступили трупы. Ужасно обезображенные, затронутые разложением, служившие кормом рыбам и ракам утопленницы. Каждая из них тянула руки к поверхности, раскрыв рот в безмолвном крике, и голова каждой была почти отделена от тела огромной раной на шее, раскрывающейся, как кошмарная пасть. Он попробовал закрыть глаза, но не смог. Попытался закричать – но из горла вырвались лишь пузыри воздуха.

Тогда он понял, что мертв. И через секунду, длившуюся кошмарно долго, понял, что это – сон.

Заместитель начальника отдела полиции Алексей Анатольевич Евстигнеев с грустью во взоре осмотрел сидящих перед ним оперативников.

– То есть ничего не сделано? – спросил он.

Внешность Алексея Анатольевича сформировали бокс и штанга, и широкая, бочкообразная грудь рождала звучный, глубокий голос.

– Тело нашли в прошлом месяце, сегодня уже третье число, а результатов никаких.

Ему было за пятьдесят, он пришел в милицию сразу после армии. Годы службы отразились на его лице паутиной морщин и начисто выбелили голову.

Оперативники, крепкие мужчины, видавшие жизнь с самых неприглядных сторон, чувствовали себя перед ним, как нашкодившие дети.

– Созданы все условия для работы, отодвинуты в сторону другие задачи, а толку – ноль.

Тяжелый взгляд по очереди переходил с одного лица опера на другое – сначала на не выспавшегося после ночного дежурства лицо Миши, который сдерживал зевки, потом на лицо Игоря, изможденное и уставшее, потом на физиономию Кирилла, со смешливым огоньком в глазах. Каждый из них, помимо воли, делал вид, что слова начальника его не касаются.

– Там действительно настолько обезображенное тело, что никаких примет нет?

– Да, – ответил Игорь. Мешки у него под глазами увеличились. Голос звучал отстраненно. – По большому счету, есть два варианта – экспертиза ДНК и попробовать отработать травмы костей лица, как предлагает криминалист. Для экспертизы ДНК материал и заявка будут готовы через пару дней, как и описание травм для рассылки запросов. В любом случае криминалист сделает реконструкцию по черепу – посмотрим, кто у него получится.