Дети повскакивали со своих мест и мигом сбились в группки. Эля, наблюдая за этим, скромно встала возле стены.

– Эля, – обратилась к ней учительница, – ты чего ни к кому не идёшь? – у них только в этом году началась физика, поэтому учительница пока не знала особенностей общения в классе.

– Меня никуда не возьмут, – прошептала Эля, боясь, что её могут услышать одноклассники.

– Глупость какая! Давай вон к тем девочкам, – учительница указала на Лизу и её подружек.

– Нас уже четыре человека, – равнодушно бросила Лиза.

– Значит, будет пять, – нахмурившись, ответила учительница и слегка подтолкнула Элю. Та нерешительно уселась рядом с одноклассницами, которые тут же отсели от неё подальше, в придачу фыркнув.

Возле раковины, находившейся рядом с доской, собралась длинная очередь. Каждый должен был наполнить прозрачные стеклянные банки на три четверти. Мальчишки нетерпеливо толкались, в то время как девочки стояли сзади и о чём-то оживлённо болтали. Они уже вступили в тот болезненный подростковый возраст, когда косметика стала для них заменой кукол, и в данный момент обсуждали свой утренний неумелый макияж.

Яркие ногти мелькали то тут, то там. Тушь для ресниц и криво накрашенные губы возводили юных красавиц на вершину модного олимпа. Каждая хвалилась тем, что своровала у мамы косметику. Одна Эля, не пользовавшаяся никакими средствами, угрюмо стояла позади всех, вертя банку в руках.

– А ты чего, чучело, не слышала про макияж? – повернулась к ней Клара, и девочки хором засмеялись.

– Мы же ещё маленькие для этого, – улыбнулась Эля, но её улыбку встретили кислые лица одноклассниц.

– Для такого страшилища, как ты, макияж необходим, как буханка хлеба! – вмешалась Лиза.

Эля промолчала и стала смотреть в пол, лишь бы не замечать неестественных накрашенных детских лиц. Набрав воды в банку, она села на своё место.

– Теперь добавьте в воду чайную ложку уксуса и чайную ложку жидкого мыла, – учительница ловко налила в банку нужные ингредиенты. – И вуаля: у вас получится ручной торнадо! – она быстрыми движениями покрутила банку, а затем приподняла её над головой. За стеклом показалась тонкая вертящаяся полоска, поднимавшаяся к крышке.

Класс восхищённо вздохнул, и все кинулись вливать в банку уксус и жидкое мыло. Проделав нехитрые операции, каждый ученик счёл своим долгом гордо оповестить всех, что у него получилось, и показать свой ручной торнадо.

Девочки делали эксперимент чуть медленнее. Смешав нужные ингредиенты, они равнодушно крутили в руках банки, слабо улыбаясь получившейся стихии, а Эля восторженно смотрела на получившийся торнадо.

Лиза, увидев радость на лице своей ненавистной одноклассницы, ехидно улыбнулась и подмигнула подружкам. Ослабив крышку, она завертела свою банку и выплеснула её содержимое прямо на Элю.

Послышался заливистый смех, и все принялись бесстыдно тыкать в Элю пальцем, а сама девочка с ужасом осматривала свою новую блузку и намокшую тетрадку. Мокрые волосы упали на лоб, закрывая лицо.

– Ты специально! – раздался Элин тонкий голос.

– Это вышло случайно, – театрально возмутилась Лиза, и её подружки ещё сильнее засмеялись.

– Она специально! – на этот раз Эля обратилась к учительнице, которая неподвижно следила за ними.

Вскочив с места, девочка со слезами выбежала из класса, закрыв лицо руками, а за её спиной продолжал нарастать смех. Ворвавшись в туалет, она открыла воду и принялась умываться. Вытерев разводы на блузке, Эля посмотрела в зеркало. В отражении она увидела слабое жёлтое свечение. Отшатнувшись от раковины, девочка моргнула, и свечение пропало.

В коридоре слышались шум из её класса и строгий голос учительницы. Наконец всё стихло. Нерешительно выйдя из туалета, Эля зашагала обратно в кабинет. Лампочка, висевшая в коридоре, моргнула пару раз, будто подмигнув девочке.

Тихо приоткрыв дверь, Эля переступила порог класса. Все взгляды устремились на неё, отчего Эля ещё больше смутилась. Учительница сочувственно разглядывала её, но, видимо, сострадание к девочке испытывала только она.

– Эля, тебе Лиза хотела что-то сказать, – учительница поправила очки.

Воцарилось молчание. Клара и Мила, нахмурившись, глянули на Лизу. Та рассматривала давние надписи на парте, притворяясь, будто они ей интересны. Затем, подняв глаза на Элю, Лиза вздохнула, показывая всем своим видом, что сейчас будет делать одолжение.

– Прости, – протянула она.

Это было сказано настолько ненатурально, что Эля поморщилась. Но взглянув на Лизу, девочка замерла: за спиной одноклассницы, в окне, она увидела того самого робота-великана. Титановый громила выглядывал из-за леса, светя своими яркими прожекторами. Эля раскрыла рот, но не смогла ничего выговорить.

– Ты чего кривляешься?! Я же сказала тебе «прости», – закатив глаза, промямлила Лиза.

Титановый великан резко повернулся прямо к школе. Встав во весь рост, он затопал к трёхэтажному зданию. На его голове высилась тонкая антенна и моргала зелёным маячком. Большущие жёлтые глаза смотрели прямо в окошко кабинета физики. Яркий жёлтый луч ворвался в класс.

Шаг. Ещё шаг. Верхушки берёз доставали великану лишь до серебристого живота, на котором было видно множество гаек. Пол заходил ходуном под ногами, и Эля отступила назад, прижимаясь спиной к стене. Стеклянные бутылки задрожали. Учебники посыпались с книжных полок. Раздался звон разбитого стекла, и вода с примесью уксуса и жидкого мыла растеклась по старому линолеуму.

Она впервые увидела его громадные ноги. Длинные титановые трубы, обитые чёрным металлом. Ступни представляли собой длинные плоские пластины. Серебристые металлические руки ломали деревья. Беззубый рот раскрылся, когда великан увидел в окне Элю.

Девочка истошно завопила. В глазах у неё потемнело, а титановый громила начал растворяться в окне. Последним, что Эля запомнила, была бегущая к ней учительница. А затем девочка будто провалилась в тёплую и безопасную темноту.

– Эля, ты можешь сказать мне, что тебя волнует? – квадратные очки были натянуты на непроницаемую маску лица. Школьный психолог сидел перед девочкой в мягком кресле, закинув ногу на ногу. Пальцы его рук как будто склеились.

В запылённом кабинете, где чьё-либо появление – большая новость для всей школы, что-то приглушённо засвистело, так, будто беспризорного свистуна накрыли одеялом и закинули в шкаф. Эля, сидевшая молча, скрестив руки на груди, хмуро осмотрела обстановку кабинета.

– Вы не слышите, как будто кто-то свистит? – спросила она у психолога. Тот лишь озадаченно поднял брови и прислушался. Пожав плечами, он продолжил.

– Можешь рассказать о ситуации в семье?

Свист нарастал, оповещая о приближающейся катастрофе. Эля заметила, как пылинки, летающие по кабинету, собрались в одну кучу и поднялись к потолку. Воздух задрожал, как будто снизу, под полом, горело адское пламя. Ваза, стоявшая на самом краю круглого стола, задрожала и упала на пол. Тысячи маленьких осколков со звоном разлетелись во все стороны, и Эля невольно поджала ноги.

– Что с тобой? – удивился психолог, поправляя очки.

– Вы не видите? – Эля изумлённо посмотрела на него и в следующую секунду со слабым криком закрыла лицо руками.

Из пыльного окошка за спиной психолога на неё смотрел огромный прожектор. Ослепительный жёлтый свет залил комнату. Великан неудобно встал на колени и заглянул в кабинет. Его огромный глаз занял всё окно.

На миг Эле показалось, что он ей улыбается. Большущий прожектор слегка прищурился, а затем вовсе исчез. Опустив руки, Эля приоткрыла глаза и увидела, что за окном больше никого нет. Психолог с беспокойством смотрел на неё. Осколки вазы продолжали сверкать на полу.

– Подожди меня здесь, – психолог подскочил и резко вышел из кабинета, оставив девочку одну.

Эля поёжилась на стуле. За дверью раздался приглушённый голос. Звучал он неуверенно, то и дело повышаясь на некоторых словах. Дверь приоткрылась, и психолог вернулся в кабинет. Положив телефон на стол, он уселся в мягкое кресло и посмотрел на девочку пристальным взглядом.