И не ошиблась: в нескольких метрах от меня стоял Серёжа. Пусть на его губах не было улыбки, но он был с семьёй.

Разве не этого я хотела?

Тогда отчего же так паршиво?

- Арина, - мягко позвала меня сестра, коснувшись руки.

- Забей, - тряхнула я головой. – Всё прошло. Видишь? Он с семьёй, в костюме. Все счастливы.

- Угу. То-то я вижу, что вы оба прям светитесь от счастья.

Она права. И от осознания этого я потеряла все силы на то, чтобы улыбаться.

- Арин…

- Слушай, Ру, не надо, - одернула я руку и отвела взгляд в сторону, чтобы сестра не смогла «прочитать» меня. – Я не хочу сейчас снова это обсуждать. Я сказала, что всё прошло, значит – всё прошло. Идём, лучше, догоним наших, а-то они уже вперед убежали.

Я резко развернулась на месте и без оглядки, чётко чувствую взгляд Серёжи на себе, пошла к Саше с Настей, пытаясь на ходу прийти в себя и вновь проглотить непрошенные слёзы.

Нашла место и время, дура!

Всю линейку я держалась недалеко от своих, но за спинами других родителей, практически вжимаясь спиной в кирпичное здание школы.

Красавчик-старшеклассник пронёс девочку с огромными бантами и колокольчиком в руке на своём плече по квадрату линейки. Какие-то девочки танцевали, другие – пели, кто-то из учителей или родителей толкал пафосную речь об особенности школьных годов. А я смотрела на деток в белых рубашках и блузках, и думала, насколько красивым мой ребенок пойдёт в первый класс. Я точно не стану покупать своему ребенку букет для учительницы больше его самого. Глядя на некоторых детей, которых едва было видно из-за шуршащего букета, чувство умиления как-то исчезало. Хорошо, что у Настюшки был небольшой букетик, почти как свадебный, разница только в том, что в нём были яркие цветочки почти всех цветов радуги.

Хотя кого я обманываю? Мне и дети? Я себя-то не могу контролировать и досмотреть за собой – какие мне дети? Я даже кошку не рискну завести, потому что едва ли та сможет прожить со мной хотя бы месяц. Я либо забуду о ней, и она умрёт от голода, либо она сама сбежит от меня к более нормальным и правильным людям.

А с ребёнком… Не хочу обманывать себя ложными надеждами на что-либо, поэтому решение сложившейся проблемы для меня максимально очевидно. Я не Ру – я не справлюсь, я не сильная, я безответственная слабачка, идущая на поводу у сиюминутных желаний. Какой, к чертям, ребёнок?

Линейка начала расходиться. Кто-то заходил в школу, кто-то шёл на парковку, а кто-то остался у школьного крыльца и фотографировался. Фотографировала и я.

Счастливая семья моей сестры счастливо улыбалась в камеру, позировали и звали меня к себе для селфи.

Недалеко от нас, будто специально, будто меня кто-то хотел наказать, расположился Серёжа со своей семьёй. Они тоже фотографировались. Я слышала, как жена просила Серёжу улыбнуться на камеру, пока их снимала какая-то женщина. Наверное, бабушка их сына, который, кстати, тоже не очень охотно соглашался на фотосъёмку. Он скорее рвался к пацанам, которые ждали его чуть в стороне, нежели желал, чтобы его фотографировали в белой рубашке и отглаженных брюках.

Наконец, парнишке удалось высвободиться и сбежать за школу на спортивную площадку с пацанами.

- Обнимитесь хоть, - укоризненно и повелительно произнесла женщина, фотографирующая Серёжу и его жену, пока я, стараясь не смотреть на них, делала вид, что что-то ищу в своей сумочке. – Серёж, ну обними свою жену нормально!

Поднять на них взгляд исподтишка – моя большая ошибка.

Я увидела, как Серёжа, будучи в классическом костюме и даже причесанный (при мне он был вечно лохматый и в джинсах), приобнял свою жена за талию и мягко притянул к себе. Склонив к ней голову, он смотрел куда-то размыто, будто пытался сосредоточиться на асфальте за ней.

А вот его жена чётко знала, куда смотреть. И, так же приобнимая мужа за талию поверх пиджака, она смотрела ровно на меня. Наши с ней взгляды встретились, и в её глазах я чётко прочитала, насколько я ничтожна в её глазах, и где моё место.

Резко дёрнув головой, я отвела взгляд в сторону и поспешила к сестре. Мне нужно просто свалить отсюда и снова забиться в квартире.

Сославшись на то, что у меня куча дел перед началом учёбы в универе, я пулей вылетела за территорию школы. Быстрыми шагами дошла до угла забора, завернула за него и дошла до автобусной остановки.

Чувствуя тошноту и слабость во всех конечностях, я села на скамейку и трясущимися руками вынула из сумочки телефон. Пролистала последние звонки, мечтая о том, чтобы поскорее набраться с кем-то из своих девчонок, чтобы поскорее от всего уйти, но палец завис над номером Роба.

Пожалуй, он единственный человек, который знает абсолютно обо всём, что происходит в моей личной жизни последний месяц. Значит, ему не нужно будет что-то объяснять и рассказывать, чтобы он понял.

Пару гудков, и Роб ответил с лёгкой ленцой и игривостью:

- Если ты в костюме школьницы, в белых чулочках и бантиках, то я уже выезжаю.

- Я у первой школы. На остановке. Приедешь? – я старалась говорить так, чтобы в голосе не было слышно слёз.

- Что случилось? – теперь голос Роба звучал крайне обеспокоенно.

- Если ты не приедешь, то что-нибудь может случиться.

- Постарайся хотя бы минут двадцать не двигаться и не создавать пиздеца. Я выезжаю.

Пока я прятала лицо в ладонях, сидя под козырьком остановки, не сразу обратила внимание на то, что рядом оказался Роб.

- Ты второй раз срываешь мне классный секс, - пробурчал он, присаживаясь рядом со мной.

- Классный? С тобой? – отняла я руки от лица и отёрла сопли вместе со слезами и потекшей тушью. – Я, возможно, спасаю ту несчастную, в которую ты скорее всего с первого раза не попадёшь.

Я сдавленно хохотнула сквозь слезы и получила мягкий тычок в плечо от парня.

- Что у тебя случилось? – спросил Роб. Подался чуть вперед, оперся локтями в свои колени и заглянул мне в глаза, слегка щурясь от полуденного солнца.

- Не знаю. Жопа какая-то.

- А мне ты позвонила, потому что я единственный, кто может эту жопу отшлёпать?

- Не знаю, - поморщилась я и несколько секунд молча смотрела на шелуху от семечек и окурок под ногами. – Просто ты единственный, кто не будет занят жалостью ко мне и подтиранием моих соплей. А ещё ты единственный, кто знает, откуда эта жопа растёт.

- Я не буду с ним драться третий раз, - сразу сказал и очень уверенно заявил Роб. - Хоть всю улицу соплями залей.

- Уже нет необходимости. Наш поцелуй сработал, как я и хотела: сегодня он был со своей семьёй на линейке. Обнимал жену, сына… Даже тёща там (или мама) затесалась… Идиллия, короче.

- Поэтому ты тут и ноешь? – фыркнул Роб и встал со скамейки. – Обосраться, какая идиллия. И что мне с тобой делать?

- Может, набухаемся?

- Опять я сегодня не потрахаюсь, - пробубнил Роб и безнадежно поднял взгляд к небу.

- Ну, если ты хорошо меня набухаешь, то, возможно, и потрахаемся, - повела я почти невинно плечами.

- Фу, нахуй! – резко бросил парень и даже поморщился, глянув на меня.

- Обидно, вообще-то.

- Вообще-то, я друзей не трахаю.

- А те два раза?...

- Тогда мы не дружили. Не считается.

- Как у тебя всё просто. Аж бесишь, - я устало выдохнула, поправила волосы и встала со скамейки.

Из-за накатившего головокружения слегка покачнулась, и Роб поймал меня за плечи, оставив стоять вертикально.

- Тебе бы, походу, пожрать для начала надо, а не набухаться. Пошли в машину, - кивнул он в сторону своей иномарки, в которую затем помог мне сесть.

Перед тем как поехать ко мне, мы заехали в магазин, где набрали кучу еды и выпивки.

Роб донёс всё до моей квартиры. Поныл в прихожке о том, как у него отнялись руки, пока он нёс пакеты. А затем, сняв обувь и модный пиджак, скрылся в ванной комнате «отлить».

Переодевшись в своей комнате, я забрала пакеты из прихожей, принесла их на кухню и начала опустошать.

Поток воды в ванной комнате прекратился, щелкнул замок и открылась дверь. Через несколько секунд на пороге кухни появился Роб, который нес перед собой в руке тесты на беременность, которые собрал веером.