– Вот что я скажу тебе, киса, – он скалит грязные клыки, – следить нужно лучше за своими питомцами. Кто в болото попал, тот пропал. Ты знаешь правила.

Огоньки разгораются ярче. Ну, понятно, Болотник предвкушает торговлю. Редкое для него развлечение. Дураков соваться в гиблую трясину в наших окрестностях исчезающе мало.

– Буду должен, – веско говорю я, снова нарушая неписаный этикет. – Если вернёшь обоих живыми и невредимыми.

Болотник вздыхает. От его разочарования огоньки гаснут.

– Ты сказал, я услышал. Забирай своих утопленников.

Он беззвучно исчезает. В прорехе зелёного ковра ряски снова бурлит, и прямо к моим лапам вылетает, выброшенный пинком, не иначе, баргест, а за ним – Микаэль. Я поскорее отступаю. Мои помощнички насквозь промокли и провоняли. И обоих тошнит так, что вот-вот наизнанку вывернет. Болотный Волк – щедрый хозяин, на тину не скупится.

– Вот вам и утки, и гуси, и лебеди в яблоках, – говорю.

– П-прости… – Микаэля трясёт. Свою накидку он где-то потерял, да и остальную одежду придётся выбросить.

Баргест молча прячет глаза.

– Бегом! – командую я. – И даже не заходите в пещеру. Где горячий источник, вы знаете. А потом отправляйтесь в карцер и сидите, пока не разрешу выходить!

– Там холодно… – хрипит баргест.

– Да неужели? – я картинно развожу передними лапами. – Так и было задумано, мой милый. Это место для наказания, а не курорт. Всё, бегом я сказал!

Надо отдать должное баргесту – хоть и держится на лапах с трудом, закидывает Микаэля себе на спину. Я провожаю их в отдалении, с подветренной стороны. Карцер для провинившихся у меня в нижнем ярусе пещер, там, где ледяные статуи на каждом шагу. Мальчишку я долго морозить не стану, а то ещё горло застудит. Но баргест отсидит полный срок. Может, хоть немного поумнеет.

Все жёлуди в корзине, на взгляд Дона, ничем не отличались друг от друга. Но Айри придирчиво рассматривала каждый, нюхала, лизала и даже прикладывала к уху. Некоторые откладывала в другую корзинку, поменьше, остальные ссыпала в миску, откуда их потихоньку таскал Дьюи.

– Пожарил бы лучше, чем сырыми жрать, – проворчал Вихан. – А жареные перемолоть можно и заварить, как кофе.

Он сидел на полу возле Айри, помогая перебирать жёлуди, хотя Дон сомневался, что лепрекон разбирается в тонкостях разведения дубового народца.

Дьюи вынул изо рта надкусанный жёлудь и вопросительно посмотрел на Дона.

– Пожарить, да?

– Не слушай его. Я ещё не настолько обнищал, чтобы пить желудёвый кофе.

«Хотя весьма к этому близок». Дон вздохнул. О том, насколько пострадал его банковский счёт после покупки двух соседних ферм, он старался не вспоминать. Земля не продавалась. Фермеры упёрлись намертво, отказываясь даже обсуждать вопрос. Дьюи предложил старый проверенный способ выживания людей из дома:

– Это сейчас полтергейст называется, – объяснял он. – Вот как полетает у них посуда по кухне, да как перевернётся кровать пару раз за ночь, с ними вместе, так мигом передумают и за бесценок продадут.

Вихан с восторгом поддержал план гоблина, но Дон диверсии запретил.

– Хотите, чтобы сюда телевизионщики съехались? Да усадьбу с полтергейстом тем более продавать не станут. Они билеты продавать начнут, как в замок с привидениями!

– Тогда обокрасть, – подал идею Вихан. – Разорить их подчистую, чтобы не кочевряжились.

– Слишком подозрительно.

Айри ничего не советовала, но потихоньку собирала жёлуди по всей округе, а когда Дон брал её с собой в город, подолгу застывала возле витрины салона ландшафтного дизайна, где чахли деревца в кадках. И манурм решился. В конце концов, слово есть слово.

Отказавшись от услуг риэлтора, Дон лично наведался к соседям с чемоданчиком, до верху наполненным пачками пятидесятифунтовых купюр. Оба фермера были пожилыми людьми и вид наличности подействовал на них магическим образом. А предложенная сумма гарантировала не только безбедную старость, но и возможность отправить внуков в престижный колледж. К апрелю все бумаги были оформлены и соседи съехали, оставив два дома, с которыми Дон теперь не знал, что делать. Разрушать жалко, а платить налоги накладно.

– Арендаторов пусти, – посоветовал Лорн.

– Ты с ума сошёл?!

– Так ведь я не людей имею в виду. У меня знакомые дварфы ищут спокойное местечко для мастерской.

Дон обещал подумать. Дварфы – это, с одной стороны, надёжные соседи, на которых, в случае чего, можно положиться. Но, с другой стороны, едва ли мастера, ценящие тишину и покой, согласятся поселиться в заповеднике для фэйри. Хотя, до заповедника ещё далеко. Весна выдалась холодная, с посадками Айри не торопилась. Да и растут деревья неспешно.

– А мы сегодня на Ярмарку поедем? – спросил Вихан.

– Всё надеешься отыскать своего пехта? Он умер, смирись с этим.

– Кто тебе это сказал? Гоблины?! Так им веры нет. Не хотят с дармовым мастером расставаться, вот и врут в глаза!

– Не кричи. – Дон помассировал висок. Последнее время к проблемам с глазами добавилась неотвязная головная боль. – Даже если ты прав, я не подряжался искать всех сгинувших в гоблинских норах. И на Ярмарку поеду один. Сегодня мне обещали назвать имя того умельца, который зачаровал пули.

– А я, стало быть, по боку, да?! – возмутился Вихан. – Это наше общее дело! Вместе воевали, вместе и…

Обрывая его гневную тираду, зазвонил телефон, Манурм поднял трубку.

– Дон, кайт-ши у тебя? – спросил Лорн с заметной одышкой, как после долгого бега.

– Нет. А что, он собирался ко мне?

– Не знаю. Но куда ему ещё деваться? – Лорн помолчал. – Мы… повздорили. Прошу тебя, если он появится, позвони мне.

– Договорились. – Дон положил трубку и посмотрел на Айри. – Где Винни?

– А почему ты меня спрашиваешь? – Она шевельнула длинным, как у оленёнка, ухом. – Мало ли где он бродит. Весна…

– Вообще-то, кайт-ши – это ценная добыча. Вы забыли, как за ним охотились все – от королевы Неблагого Двора до последнего гоблина?

– Королева его не тронет, пока он под защитой Лорна.

– Вот именно – пока. Айри, что происходит? Если Винни не хочет жить у Лорна, пусть перебирается ко мне, я не возражаю. Но эти побеги следует прекратить.

Айри кивнула, по-прежнему не глядя ему в глаза.

– Да, конечно, ты прав. Но Винни вернётся. Он… он вообще не убегает. Просто прячется.

– От кого? От Лорна?

– От всех. Понимаешь, он весной перекидывается. Это получается само собой, Винни не контролирует себя и поэтому прячется.

– Он настолько ужасен? – Дон вспомнил, как старательно скрывал свой второй облик кайт-ши, и как Лорн всю зиму пытался разгадать эту загадку.

Вихан хохотнул и тут же закашлялся, поймав взгляд Айри.

– Вовсе нет, – она хмуро пожала плечами. – Но я поклялась, что никому не расскажу, как он выглядит. Мы все поклялись, кто его видел. Так что… Придётся Лорну потерпеть.

– Тогда объясни ему, что происходит. – Дон набрал номер, который знал наизусть, и протянул трубку Айри. – А я пойду собираться на Ярмарку. Нет, Вихан, ты не едешь! Лучше займись крыльцом. Никакой мифический пехт за тебя работу не сделает.

Дьюи тихонько хихикнул. Лепрекон надулся. На его взгляд, крыльцо второй месяц как было закончено. Стоит крепко, не шатается, даже не скрипит. А что ступеньки разной высоты и перила чуток кривятся, так это особый шик! Понимать надо. И вообще, к лету всё плющом зарастёт.

Айри щебетала в телефонную трубку, разъясняя Лорну тонкости душевной организации кайт-ши. Дон ушёл наверх. Вихан задумчиво почесал затылок под кепкой и махнул гоблину:

– Плющ, пошли.

Дьюи прихватил горсть желудей и побежал за лепреконом, даже не спрашивая, куда и зачем. Он был готов заниматься чем угодно, даже распрямлять кривые гвозди, лишь бы на него не злились.

В прихожей Вихан сгрёб с полочки под зеркалом ключи от машины.

– Значит так. Я сейчас заберусь в багажник, а ты меня закроешь и быстренько вернёшь ключи на место. Понял?