Я направляюсь к кровати, но останавливаюсь, неуверенная, стоит ли мне ждать под одеялом. Или, может быть, мне следует принять знойную позу? Должна ли я растянуться на матрасе, как женщина, ожидающая, когда её изнасилуют? Должна ли я раздвинуть ноги и обхватить грудь руками, чтобы они насладились?

По-моему, это глупо. Я встаю на колени на кровати и распускаю волосы по плечам. Это очень красивая поза в стиле девушки с картинки, и я надеюсь, что им это понравится.

Или, может быть, всё это неправильно. Может быть, я всё делаю неправильно, и я быстро снова поправляю волосы.

Но прежде чем я успеваю найти позу получше, чтобы успокоить своих будущих любовников, раздаётся резкий стук, за которым следует открытие двери в мою спальню.

Том и Габриель Костас стоят там, возвышаясь в дверном проёме, как боги. Они одеты в тёмно-синие одежды, которые открывают под тканью бронзовую грудь. Их ноги загорелые и мускулистые, а эти голубые глаза уже горят огнём.

Двое мужчин пока не двигаются с места, чтобы войти в мою спальню, просто с ненасытным желанием смотрят на моё едва прикрытое тело.

Похоть, мерцающая в этих двух парах пронзительных голубых глаз, говорит мне, что это будет ночь, которую я никогда не забуду, и правда в том, что я не могу дождаться.

Глава 9

Габриель

«Ни хрена себе», — это всё, о чём я могу думать, любуясь красотой Мишель.

Кружевной чёрный наряд почти не оставляет простора воображению, и я чувствую, как возбуждаюсь при виде её соблазнительных изгибов и пышной груди, вздымающейся под тонкой тканью. Мне хочется немедленно подойти к ней, но я сдерживаюсь, вместо этого улучаю момент, чтобы вникнуть в каждую деталь.

Буйные каштановые кудри Мишель придают ей вид соблазнительницы, в то время как её тёмно-карие глаза горят желанием. Её грудь идеальной кремово-белой формы, а соски напрягаются под крошечным кружевным лифчиком, дерзкие и нетерпеливые. Мой взгляд опускается ниже, к её пышному заду, что вызывает у меня желание схватить её за соблазнительную попку и полные бёдра и входить в неё, пока она не начнёт умолять меня позволить ей кончить.

Наблюдая за красивой женщиной передо мной, я понимаю, что больше не могу этого выносить. Я хочу, нет, мне нужно прикоснуться к грудастой брюнетке, которая выглядит как чистый грех, несмотря на свою невинность.

Мы с Томом вместе заходим в комнату, и я закрываю за нами дверь. Медленно мы приближаемся к Мишель, каждый из нас осознаёт её неопытность, когда дело доходит до секса, и полон решимости сделать этот первый раз идеальным.

Сначала я прикасаюсь к Мишель, осторожно, как будто она сделана из тончайшего фарфора. Я позволяю своим пальцам коснуться её шеи, затем медленно прокладываю путь к вершинкам её вздымающихся грудей. Её дыхание учащается, когда я продолжаю свои нежные ласки.

Рядом со мной Том начал собственное исследование прекрасного тела Мишель. Медленно он целует её в шею, сначала за ухом, а затем спускается ниже, к вершинкам её грудей. Мишель стонет в знак признательности, звук глубокий и горловой.

Вместе мы исследуем тело Мишель своими ртами — целуем, облизываем и покусываем — от шеи до декольте. Это нежная, нарочитая медлительность, показывающая Мишель, насколько она может возбудиться от одного прикосновения.

Когда я провожу языком по её соблазнительной груди, я больше не могу этого выносить — я должен взять её сосок в рот. Используя язык, я отодвигаю едва заметную ткань и обнажаю упругий бугорок. Сначала я просто целую вокруг него, что заставляет Мишель выгибаться дугой, прижимаясь ко мне. Но я удерживаю её, моя рука крепко лежит на её бедре, и заставляю её ждать удовольствия.

— Пожалуйста, пожалуйста, — хнычет она тонким от желания голосом.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я её, моё собственное удовольствие растёт из-за её желания.

— Я хочу… — Мишель снова стонет.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — шепчу я ей на ухо.

— Я хочу, чтобы ты взял мой сосок в рот, — тон Мишель нетерпеливый и отчаянный.

Я подчиняюсь. Медленно я целую вокруг напряжённого соска, дразня его края языком. Наконец, я больше не могу этого выносить и втягиваю розовый бугорок между губами, проводя по нему языком снова и снова. Сидящий рядом со мной Том следует моему примеру, захватывая другой сосок Мишель своими губами и мучая её своим ртом.

Продолжая дразнить её соски, мы с Томом обхватываем руками пышное тело Мишель и приподнимаем её, помогая ей устроиться поудобнее на мягкой кровати. Лёжа перед нами, с обнажённой грудью и извивающимся от желания телом, я знаю, что мне нужно почувствовать внутреннюю сторону упругой женственности Мишель.

Мы с братом садимся на кровать по обе стороны от неё и снова начинаем наше нежное исследование её тела. Я зажимаю губами её твёрдый сосок и слегка тяну, в то время как пальцы Тома медленно прокладывают путь вниз, к девственной женственности Мишель. Она слегка извивается, задыхаясь и переполненная ощущениями. Но мы заставляем её чувствовать, любя её раскованные реакции.

— Это слишком, — стонет она, но снова выгибается дугой, желая большего.

— Расслабься, детка, — напевает Том, скользя ниже по телу Мишель. Осторожно, медленно он раздвигает её ноги одной рукой и проводит губами по тонкой ткани кружевного белья. Мишель стонет, и этот звук заставляет мой и без того твёрдый член отчаянно желать оказаться внутри неё. Я контролирую свою потребность и продолжаю лизать и теребить сначала один, затем другой сосок, в то время как Том начинает водить языком по краю трусиков Мишель.

— Ты хочешь, чтобы я засунул в тебя свой язык? — спрашивает он извивающуюся женщину, которая может только стонать в знак согласия. Для Тома этого достаточно. Ловко он отводит тонкую ткань в сторону, обнажая её набухшую влагу.

— О, чёрт возьми, детка, ты прекрасна, — хрипит он, прежде чем скользнуть языком внутрь неё. Мишель громко ахает. Я больше не могу этого выносить и стягиваю халат с плеч. Том делает то же самое, и вскоре на нас перед красивой девушкой остаются только трусы-боксеры. Однако ткань не подходит для наших членов, а огромные выпуклости заставляют её задыхаться.

— О боже, — слегка скулит она, пока Том продолжает ласкать языком её маленькую дырочку. — Вот чёрт!

— Блядь, — ворчит мой брат, глотая её сливки глоток за глотком. — Она такая вкусная.

Ухмыляясь, я беру одну из рук Мишель и просовываю её под резинку своих трусов. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, дотрагиваясь до моего твёрдого как камень члена. Но она не сопротивляется и даже слегка сжимает меня своими маленькими пальчиками. Моя голова откидывается назад, и я издаю горловой стон.

Но мы ещё не закончили, ни в коем случае. Пока Том умело пробует на вкус влажную киску Мишель, она снова сжимает моё мужское достоинство, проводя своей крошечной ручкой вверх и вниз по всей длине меня. Это одновременно и пытка, и удовольствие, и я снова стону, полностью очарованный её невинными, но умелыми усилиями. Она подстроилась под ритм Тома — когда он скользит в неё языком, она скользит рукой вверх по моему стержню. В результате получается наэлектризованный синкопированный ритм, который заставляет всех нас троих двигаться в гармонии.

— Это слишком, — снова вскрикивает Мишель, но на этот раз она сильно прижимается бёдрами ко рту Тома, требуя большего. Её стоны и эрекция увеличиваются, её хватка на моём члене усиливается, и вот так она дико, горячо кончает ему в рот. Том умело прижимает её бёдра, снова и снова погружая свой язык в её влажную женственность и вынимая его оттуда, пока Мишель тихо не начинает хныкать, удовлетворённая и измотанная.

Но нам этого недостаточно. Мы с Томом быстро встаём и снимаем трусы, так что оказываемся обнажёнными рядом с Мишель. Она смотрит на наши бронзовые фигуры из-под прикрытых век глазами, полными вожделения. Есть две рельефные груди, двенадцать кубиков пресса и два огромных члена, которые нуждаются в удовлетворении.