— Я передумал.

Джун не отвечает, но убегает в свою кабинку, по её лицу расползается лёгкий румянец. Я наблюдаю, как она убегает, и морщусь, чувствуя себя неловко из-за того, что моя подруга внезапно оказалась в затруднительном положении только потому, что наш босс в одном из своих мстительных настроений.

Он такой несправедливый.

Я перевожу взгляд на проныру и чуть не отшатываюсь. Его лицо в нескольких дюймах от моего, а изо рта пахнет тухлыми сардинами.

— Мой офис. Пять минут. Принеси отчёт, — шипит он, и по вспышке огня в его безжизненных глазах я могу сказать, что облажалась. Дженсен удаляется в свой кабинет, и как только он оказывается вне пределов слышимости, я тяжело вздыхаю.

Мне жаль, что я не могу сбежать из здания, но вместо этого я лихорадочно ищу документ, на который ссылался мой босс. С нужной папкой в руке я ещё мгновение сижу в кресле, готовясь к тому, что наверняка станет иррациональной тирадой от моего босса. К сожалению, Дженсен не из тех руководителей, которые делают выговоры продуктивно. Нет, он ругает, он кричит, и он обвиняет. Я сама не была мишенью, но я наблюдала, как бесчисленные коллеги страдали от его гнева. Люди часто покидают его офис в слезах, в том числе и мои коллеги-мужчины.

«Чёрт», — я смотрю на часы. «Как прошло уже три минуты?»

Я быстро пробираюсь через лабиринт кабинетов, пока не оказываюсь сразу за коридором, который ведёт к офисам партнёров. Глубоко вдыхая и выдыхая, я заворачиваю за угол и иду к столу исполнительного ассистента с фальшивой уверенностью, надеясь, что кажусь собранной.

— Мистер Дрейпер хотел меня видеть? — мой голос немного дрожит, и ассистентка смотрит на меня с жалостью. Это пожилая женщина с проседью в редких каштановых волосах.

— Проходите. Только сначала постучите, — у неё добрый голос, из-за чего войти в кабинет моего босса становится ещё труднее.

Я слабо улыбаюсь ассистентке, затем пересекаю небольшое расстояние до кабинета мистера Дрейпера. Я робко стучу в большую дверь.

— Войдите, — слышу я голос с другой стороны. Я толкаю тяжёлую дверь и вхожу в кабинет своего босса.

Меня сразу же подташнивает. В комнате жарко и душно, но о глубоком дыхании не может быть и речи, потому что весь офис провонял его прогорклым одеколоном. Окна и шторы на них закрыты, и единственным источником света в офисе являются яркие лампы дневного света под потолком.

Каждый предмет мебели в кабинете моего босса кричит о неуместной роскоши. Письменный стол слишком велик для маленького роста Дженсена, и, сидя за ним, он выглядит как ребёнок, который пробрался в кабинет своих родителей без разрешения. Кресло такое же нелепое, на размер выше, сделано из искусственной кожи и выглядит неудобно. Я не смотрю, но готова поспорить на деньги, что ноги Дженсена не могут коснуться пола.

— Закрой дверь и сядь. — Его тон вкрадчивый и агрессивный одновременно, что вызывает у меня брезгливость.

Я следую его указаниям как можно быстрее. Но теперь, сидя напротив рассерженного мужчины, я не могу удержаться и начинаю дрожать на своём месте. Я пытаюсь скрыть свои нервы, ёрзая на стуле, но мой босс огрызается.

— Прекрати. Удели внимание. — Я замираю, чувствуя, как мои глаза расширяются. — Дайте мне краткое изложение, — он указывает на папку, которую я сжимаю в своих потных руках.

— Конечно, да, сэр.

Я наклоняюсь вперёд, чтобы вручить моему боссу краткое изложение, и почти отшатываюсь, когда наши пальцы соприкасаются в середине разговора.

Почему у него такие липкие руки?

Помимо его неудачного внешнего вида и хорошо известной жестокости в зале суда (которую часто вспоминают в офисе), я не могу точно определить, что именно в Дженсене Дрейпере так выводит меня из себя. Я слышала истории от других младших юристов о его непрофессионализме или даже откровенном флирте с ними, но мне ещё предстоит испытать это на себе. С другой стороны, я всегда делала всё возможное, чтобы избегать оставаться с ним наедине, особенно за закрытыми дверями.

За исключением настоящего момента.

Мой взгляд тоскливо скользит по закрытой двери офиса. Я оглядываюсь на Дженсена. Он облизывает пальцы, переворачивая страницы документа; влажный звук заставляет меня съёжиться.

Я знаю, что моё наказание наступит в любую минуту, но всё, что я могу сделать, это сидеть в неудобном кресле и ждать.

Наконец, после того, что кажется вечностью, мой босс смотрит на меня, его глаза-бусинки скользят от моего лица вниз по всему телу. Я хочу вздрогнуть, но сижу на месте.

— Ты облажалась, Мишель, — пока Дженсен говорит, меня отвлекает что-то зелёное, застрявшее между его пожелтевшими зубами. Я опускаю взгляд на свои руки.

— Простите.

— Простите? — Дженсен смеётся долго и громко, неприятный звук в душной комнате.

О нет, вот оно.

Я жду, не зная, что ещё сказать.

Не говори слишком много, просто дай ему насладиться моментом.

— Ты извиняешься? — Дженсен снова ухмыляется, изо рта у него летит слюна. Я смотрю на маленькую лужицу слюны на его столе, собираясь с духом. — Правильно, Мишель, тебе жаль. Жалкая отговорка для адвоката. Чёрт, я бы даже не нанял тебя стажёром.

Я вздрагиваю.

«Не могло быть такой уж большой ошибки», — думаю я, ломая голову, почему Дрейпер мог так разозлиться.

Он продолжает ругать меня.

— Знаешь, это была не моя идея нанять тебя. И теперь, видя, как ты подставила клиента с этой паршивой работой, я знаю, что был прав.

— Сэр, извините, но не могли бы вы объяснить, что такого плохого в этом отчёте? — я стараюсь говорить спокойно, но всё моё тело напрягается, готовое сбежать. — Я рада это исправить. Я буду работать всю ночь, если придётся.

— Думаю, ты имеешь в виду, что не так. — Изо рта у него вылетает ещё больше слюны. Я откидываюсь назад, стараясь избежать попадания брызг.

— Сэр, при всем моём уважении, я всего лишь следовала вашим указаниям. Я включила заметки о… — Дрейпер машет рукой перед моим лицом, обрывая меня.

— Нет, это твоя работа — выявлять ошибки.

Я озадачена.

«Но какие ошибки?» — мне хочется кричать.

— В результате, моя работа — сообщить тебе, что ты уволена, — говорит он довольным тоном. Маленький мужчина откидывается на спинку стула и удовлетворённо складывает руки на животе. Слова настолько неожиданны, что сначала я не совсем понимаю, что слышу.

— Сэр? Я… что? — я непонимающе смотрю на него.

— Уволена, мисс Саттон. Вступает в силу немедленно.

— Уволена? Но Дженсен, я имею в виду мистер Дрейпер, — заикаюсь я, совершенно сбитая с толку.

— Дженсен? С чего ты взяла, что можешь обращаться ко мне так фривольно? — теперь маленький мужчина кипит от злости, всё его тело трясётся от ярости. — Знаешь что, Мишель? — он выплёвывает моё имя. — Я как раз собирался тебя уволить, но, видя, какая ты наглая, думаю, я пойду дальше и также пожалуюсь на тебя в коллегию адвокатов штата. Никому не нужен такой умник-юрист, как ты!

Я чувствую, как краска сходит с моего лица.

Какого чёрта?

И всё это за то, что я случайно назвала его по имени?

Вслух, умоляю я:

— Пожалуйста, мистер Дрейпер, пожалуйста, не жалуйтесь на меня. Я обещаю, что уйду без каких-либо проблем. Я понимаю, что не лучшим образом справилась с заданием. Но, пожалуйста, — умоляю я его, мои глаза начинают наполняться слезами, — просто не лишайте меня лицензии. Как я найду другую работу, если в моём послужном списке есть дисциплинарная отметка? — я быстро вытираю глаза, смущённая тем, что плачу, но в шоке от того, как быстро обострилась ситуация.

— Слёзы? — Дрейпер ухмыляется. — Слёзы не принесут тебе никакой пользы, мисси. На самом деле, — он поднимается из кресла и подходит так, что нависает надо мной. — Меня это достало. Слишком многим из вас, хорошеньких юных созданий, сходило с рук всякое дерьмо. Так что да, я обязательно сообщу о тебе. Провал — это твоя вина, и ты будешь примером, чтобы все знали, что красивого личика недостаточно, чтобы снять вас с крючка.