— Ах, ты ж скотина моя, — приласкала я эту негодяйку ласковым словцом.
Гнедой жеребец всхрапнул, приободрённый видом непострадавшей кобылы, да зацокал ей навстречу. Та подняла морду от травы и повела ухом, размышляя, стоит ли принимать ухаживания обезображенного дырочками кавалера. Повезло, что эта белогривая дрянь не успела прилечь на отдых, иначе седлу пришёл бы конец.
Она выглядела вполне отдохнувшей, а вот её воздыхатель — вернувшимся с бранного поля ветераном. И он действительно заслуживал ордена на широкую грудь: так мастерски уворачиваться от лиан, следить одновременно за творящимся над головой и под ногами... Конь определённо достоин хозяйки. Они оба выдохлись и вымотались, но продолжали держаться бодрячком. Потник под седлом можно было отжимать, как и жакет благородной дамы. И пахли они одинаково.
Хотя сейчас мы все до того ароматные, что сороки должны дохнуть на подлёте.
Мы с Сандой отволокли в сторону разваливающуюся воротину, после чего леди Эйнсворт вручила мне поводья от сбруи наглой кобылы. Продолжая жевать, Краля повернула шею к седлу: я как раз взгромоздилась в него. Карий глаз выражал какие угодно эмоции, только не раскаяние. И вообще, не для того её всю жизнь холили-лелеяли, чтобы скармливать монстрам. Сами с ними общайтесь.
Пока помогала Санде усесться позади себя, эта «бедняжка» направила черноватый храп к ближайшему кусту и обобрала немного листвы на закуску.
— Куда теперь? — обратилась я к Циаре, набрав повод. Ладони саднило: царапины, занозы, семена. Вспомнился сон, в котором я отрубала себе руки, но тряхнув головой, я отогнала эти мысли, как лошадь — муху.
— Попробуем вернуться обратно, — сказала старшая женщина, поддавая жеребцу каблуками. — Наверняка Аншетиля уже нашли и пошли по нашим ленточкам.
Упоминание почившего ухажёра вызвало всхлипывания у меня за спиной. Когда лошадь тронулась, Санда обхватила мою талию руками и прижалась щекой. Жакет начал промокать от слёз. Мне хотелось утешить подругу, но я сама находилась в таком шоке, что не отказалась бы от жилетки для слёзопоглощения.
— Ох, милая, ты хотя бы нос об неё не вытирай, — прыснула Циара. — Держи платочек, — и протянула один из лоскутов от разодранной юбки.
Сморкаться в шёлковую ткань: дорогую, редкую, даже драгоценную по современным меркам... был в этом некий декаданс.
Так и ехали.
Санда периодически начинала реветь. Потом с ужасом царапала прекрасное лицо, теперь обезображенное оспинками. Мне тоже очень хотелось почесаться, а лучше расковырять ранки и попытаться достать забравшихся под кожу паразитов. Эти семена... Блин, они не сильно-то отличаются от личинок. Леди Эйнсворт успокаивала нас, обещала, что волшебники всё исправят — включая косметические дефекты.
Но до магов было далеко, а семена с глистообразными хвостиками уже в нас. И в гнили мы извозились по самую маковку. Циара выглядела чище всех, но и на неё успело попасть чернил с отрубленных побегов.
Белой «извёстки» тоже хватало. Она застыла и теперь тягуче отдиралась с кожи — убирать её с одежды мы не пытались. Маленькая чистюля внутри меня сейчас визжала, сдирала платье вместе с лоскутами кожи и тихо радовалась, что нас никто не видит. Да, глупо, но вот так.
Прошло около часа, мы спешили обратно, чтобы вовремя получить эликсир, но пробираться по мелководью было не самой простой задачей для лошадок.
Меня не покидала смутная тревога.
Двуногие ящерицы умотали прочь, испугавшись более серьёзного отпрыска Великого Змея. Но ведь они вполне могли организовать засаду неподалёку и напасть на нас, если выберемся. Недостаточно умны, хоть и сообразительны? Странно всё. Может, всё вышло случайно? Однако чувство спланированности происходящего так и свербело, да и потом... нелогично как-то.
Или же... Ох, кажется, мои мозги воспалились достаточно.
Если за охотой на нас стоит чей-то преступный умысел, то хозяин этих рептилий мог понять, что мы вляпались в ещё худшую ситуацию. Но смерть от гнили даже предпочтительнее, чем от когтей серпентоморфов. Да, они уже загрызли несколько человек. Нападение дикой стаи — редкость в наших обжитых краях, но бывает. Зато стая, которая целенаправленно преследует намеченную жертву — уже подозрительно. Если я права, то единственное, что требуется злоумышленнику — не допустить нас до лечения ещё пару часов. Потом мы помрём, даже если кавалерия найдёт нас целыми.
Я могу ошибаться и даже, скорее всего, ошибаюсь, ведь все мои предположения основаны на том крайне удачном месте, где пара ящериц устроила засаду. Да ещё на паранойе после покушения Горданы. Но леди Эйнсворт сказала, что маги не могут подчинять своей воле зверьё, рождённое от проклятья Архудерана.
Кто же тогда может?
Да и кому, кроме любовницы жениха, нужна моя смерть? Ну, вообще-то, любому политическому противнику фракции Кадоганов. Но это снова пустые догадки. Может, дело даже не во мне, с нами ведь Циара. У неё тоже могут иметься враги, о которых я не подозреваю — хотя бы противники суфражистских идей.
Нет, скорее всего, я действительно зря себе напридумывала.
Кстати, независимо от нашей судьбы, магам придётся выжечь несколько акров леса и внимательно следить за речными угодьями, ведь мы сейчас — ходячая инфекция. Как же мерзко ощущать себя источником заразы! Будто каждое твоё прикосновение несёт смерть. Хотя нет, никаких «будто». Каждая травинка, по которой мазнули мои сапоги, очень быстро увянет, растворится, от неё заболеют соседки и так далее...
Боги, порой меня удивляет, как спустя сорок три года с начала апокалипсиса ещё сохраняется хоть что-то живое и не преображённое тёмной магией.
Вода журчала под копытами лошадей; очень тянуло смыть с себя грязь, хотя бы умыться, но мы не собирались отравлять природу сильнее необходимого для собственного выживания.
Мои размышления прервал ненавязчивый рокот...
Циара тут же рванула повод, жеребец недовольно взбрыкнул, но остановился. Краля сделала ещё несколько шагов, наплевав на дёрганье ремня, и остановилась, будто из одолжения, да начала бить хвостом, как недовольная кошка.
— Может, не будем тут сто... — начала Санда, но леди Эйнсворт шикнула на неё.
— Нужно понять, где они, — едва слышно шепнула женщина.
Меня малёк затошнило. Просто подумалось, что новое нападение отлично ложится на сценарий, в котором нас должны не допустить домой, но не растерзать. Хотя это снова может быть просто совпадением, а я свожу одно с другим в силу уже выстроенной гипотезы.
— Ррррррррр, — донеслось из зарослей смородины.
Больше ждать стало нечего.
— Вперёд! — подстегнула коня и нас самая опытная наездница.
Копыта взрыли прибрежный ил, вспахали журчащую целину, а следом на мускулистых, но сухих лапах понеслась смерть. Она вопила боевой клич и радовалась погоне, как ребёнок догонялкам. Бежать по сырой почве тварь не захотела — предпочла ловко пробираться между кусков, огибая или перепрыгивая неудобства рельефа.
Мы слышали отдалённые голоса других охотников. Вскоре показались их быстрые силуэты, мелькающие за мозаикой листвы и стволов. Может, нам следовало вывести лошадей на твёрдую почву и понадеяться, что те сумеют развить достаточную скорость и не споткнуться: нам ведь уже разок повезло, так? Нужно закреплять успех, пока боги благоволят. Я высказала эту мысль вслух.
— Нет, — мотнула головой суфражистка, — даже по грунтовой дороге вы вдвоём на одной лошади удрать от этих быстроногих гадин не сумеете.
— И что нам делать? — отчаянно выпалила я, подстёгивая лошадь. Копыта проваливались, илистая почва затягивала.
— На глубину! — скомандовала леди Эйнсворт. — Эти твари не сильно хорошо плавают. Нападать в воде они точно не станут.
— Течение слишком сильное! — возразила я, случайно потянув поводья, когда Краля утопла передними ногами поглубже бабок. Вытянуть животину таким образом точно уж не выйдет, только зря кожу в углах губ натянула. Чувствую, любить меня за такое обращение эта белоснежка станет ещё больше.
