Пока я подводила кобыл к дереву, перекидывала поводья и вязала их, леди Эйнсворт вытянула кинжал из ножен на поясе Аншетиля: тот имел более широкое лезвие, чем её узкий стилет. Произведя над оружием прежнюю травяную чистку, женщина направилась ко мне.
Честно признаться, вид приближающейся с клинком в руках Циары заставил мои поджилки чуток, совсем ненавязчиво, скрутиться в клубочек. Просто воспоминания о её цирковом трюке и последовавшей расправе были слишком свежи. Нет, содержимое моей черепной коробки понимало, что леди Эйнсворт совершенно точно не собирается меня потрошить, но...
— Повернись-ка, — велела она и, не дожидаясь исполнения, собрала мои шелестящие юбки и подъюбники в охапку да начала распарывать ткань чуть ниже баски жакета.
— Ох, что вы делаете, леди... — начал лепетать мой голосок.
— Я, кажется, просила называть меня Циарой, — усмехнулась та и продолжила. При этом она касалась руками только нижней, отрезаемой части юбок. — Ты же видела павлинов, девочка? Красивые птицы и хвосты у них точно наши шлейфы: помпезные, величавые и очень осложняющие жизнь. В прежние времена, когда зверьё встречалось не только в зверинцах, хищникам не составляло труда схватить и сожрать павлина, даже если тот пытался улететь. Выживали только самые ловкие и осторожные красавцы. Так вот, мы с вами, девочки, повысим наши шансы уцелеть, если избавимся от хвостов.
— Вы... то есть ты полагаешь, что нас не найдут достаточно долго?
— Я полагаю, что нам следует учесть такую возможность.
— Подождите, у меня же с собой кристалл для связи, — внезапно сообразил мой опустевший от ужаса мозг, а рука полезла в кармашек, спрятанный посреди не полностью отрезанных юбок. Вот только вынырнула она ни с чем.
Друза на цепочке пропала.
По моему ошарашенному виду Циара всё поняла и спросила:
— Что, потеряла?
— Наверное, выронила... эти бесовы скачки... Господин Браден изготовил для меня кулон на цепочке...
— Милая, если тебе вручают магическую безделицу на цепочке, её следует носить на шее, под одеждой, и не снимать — этот пункт очень важен, понимаешь? — она разговаривала со мной, как с ребёнком, а у меня даже на злость сил не осталось. Нахлынула дикая усталость и чувство нереальности происходящего.
Острое лезвие продолжило издеваться над дорогой тканью.
— Ну, вот, — женщина отделила получившийся ворох тряпок, — эти шлейфы никак не помогут нам выжить, оставшись украшением задницы, но мы возьмём их с собой на случай ночлега. Теперь твоя очередь, дорогуша, — это она к Санде обратилась.
Подруга уже перестала реветь. Просто сидела на коленях посреди травы и окровавленных юбок да смотрела на почившего кавалера. Её раскрасневшиеся от слёз губы совсем обметались, потрескались, а измазанное лицо казалось безучастным и безразличным. Когда Циара взяла её под локоть и помогла встать, девушка не сопротивлялась, но и не помогала.
— Не слишком переживайте, дорогие, — начала вроде утешать леди Эйнсворт, работая клинком по васильковой ткани. — Чародеи легко найдут нас даже без магических приспособ.
— Надо мной провели ритуал, который не позволяет использовать мою органику или личные вещи ни для каких чар, — сообщила я. — Так что поисковая магия не сработает. Санда, на тебя господин Браден тоже такую защиту поставил?
Подруга кивнула. Лицо её осталось бледной мраморной маской: тёмные разводы туши только увеличивали сходство.
— Со мной тоже такие обряды проводили, — посетовала суфражистка, — ещё в детстве. Но это ничего, магики исхитрятся: мы же девочки важные. Нас найдут, как только сообразят, что до усадьбы мы не добрались. Так, теперь ты, Санда, давай-ка поработай.
Леди Эйнсворт сунула кинжал моей подруге и развернулась спиной.
— А вам не показалось странным, что несколько зверюг встретили нас на подъезде к резиденции? — припомнила я, поглаживая Кралю по ганашу и отвязывая, чтобы сводить к водопою. Жеребцы уже перестали бояться и напились самостоятельно.
— Да, — кивнула Циара и брови её сошлись к переносице. — Они ждали в засаде. Вряд ли это типичное поведение для этих тварей. Нет, у хищников встречается похожая слаженность действий. Волки тоже могут разделиться на загонщиков и засидчиков, чтобы устроить добыче сюрприз. Но поражает выверенность места для засады. Они действительно будто отсиживались там для страховки, на случай, если товаркам не удастся нагнать нас раньше.
— Вот-вот, — покивала я, глядя на опущенную к воде голову белой лошади. Меня тоже мучила жажда, но припасть на четвереньки я пока готова не была. — Наверняка за рептилиями стоит чья-то злая воля. Уверена, это происки Горданы, — добавила я, со злостью процеживая слова меж зубов.
— Что? — удивилась Циара. — Не думаешь же ты, что графиня Иденская из ревности опустится до попыток убийства?
Я не думала, а точно знала, но прикусила язык, вспомнив, что про орхидеи ни одна из моих спутниц не знает. Поворачиваться к леди-суфражистке я не стала, просто неопределённо передёрнула плечами.
— В любом случае, это невозможно, — покачала головой леди Эйнсворт, пока Санда с силой натягивала и распарывала чёрный атлас. — Волшебники не могут управлять серпентоморфами, в противном случае, мир выглядел бы совершенно иначе. Полагаю, это связано с отпечатком воли Архудерана, но не хочу разводить демагогию. Зато с обычным зверьём магики управляются гораздо сноровистее, так что нас найдут: если не с помощью мумий или ещё чего, то глазами подконтрольного сокола. Потому нам следует держаться открытых мест и соорудить на земле возле заставы сигнальный знак или костёр, чтобы нас точно не пропустили. В общем, по сёдлам девочки.
— Мы бросим его здесь? — Санда впервые подала голос, и глаза её округлились неверием и возмущением.
— Мёртвый груз нам не поможет, извини за сравнение. И его найдут раньше нас. Думаю, нужно оставить указание для поисковиков.
Она сперва написала на песке, куда мы направляемся, а затем распорола одну из чёрных юбок на лоскуты и привязала первый к руке погибшего.
— А вы циничная, — зло проговорила Санда.
— Девочка, я практичная. Но если хочешь, можешь снова поплакать, только, умоляю, делай это потише, чтобы не навлечь незваных гостей. Если эти суки остаются в живых даже с клинком между позвонков, не стоит рассчитывать на утопление. Всё, поехали.
Странно и непривычно ощущала я себя в подрезанной юбке — точнее, в целом ворохе юбок. Они едва прикрывали задницу, а чёрные леггинсы плотно облегали ноги. Жутко неприличный наряд. Если нас спасут, скабрезные истории о нашей троице будут ходить, пока все участницы не разлягутся по склепам, могилами, урночкам — и это в лучшем случае.
Но вынуждена признать, что в седле стало удобнее. Шлейф больше не накрывал кобылий круп, разогревая горячую кровь лошадки сверх меры, ведь денёк и так погожий. Удивительно, какие ужасные события порой случаются под светом такого чудесного, доброго солнышка. Нет, им самое место в глухой ночной час, когда ведьмы, по рассказам, вылетают через дымоход. Забавно, мне сразу представилась Гордана с помелом. Ей бы такое транспортное средство очень подошло, не сомневаюсь.
Спустя без малого час езды, мы заметили на вдающемся в речное русло мысу сильно заросшие развалины. Деревянный частокол развалился и сгнил, та же судьба постигла сторожевую вышку с воротами, подсобные и казарменные помещения. Они не исчезли бесследно, поглощённые лесом, но уже стали его питательным субстратом, как мёртвые тела для личинок серпентоморфов. Сохранился только приземистый каменный донжон. Уж не знаю, возвели его позже или же он изначально предназначался для отсидки, как в замках.
— Да сюда лет двести никто не заглядывал, — пренебрежительно отозвалась Санда, а соловая кобыла под ней, завидев потенциальную конюшню, нетерпеливо переступила с ноги на ногу и всхрапнула.
— О, нет, наверняка здесь периодически кто-нибудь наводит свои порядки. Тати лесные, например, — в голосе леди Эйнсворт слышалась нездоровая весёлость. Она явно пыталась подбодрить нас, хотя сама находилась в таких же смятённых чувствах. — Вперёд, хороший мой, — она подстегнула гнедого жеребца.
